Принципы ведения войны - читать онлайн книгу. Автор: Карл фон Клаузевиц cтр.№ 26

Такие марши преследования ослабляют и преследователя, и преследуемого, и они не рекомендуются, если неприятельская армия движется для объединения со значительными силами, во главе которых стоит выдающийся полководец, и если ее разгром еще не полностью подготовлен. Но когда этот способ можно применить, он действует как огромная машина. Разбитая армия несет несоразмерные потери больными и отставшими, из-за страха перед гибелью дух армии постепенно падает так, что в конце концов о хорошо организованном сопротивлении не может быть и речи; каждый день в руки противника без всякого боя попадают тысячи пленных. В такой момент полного везения победителю нечего бояться разделения своих сил, чтобы увлечь в сокрушительный водоворот событий все, что находится в пределах досягаемости его армии: отрезать отдельные вражеские отряды, захватить крепости, не готовые к обороне, занять большие города и т. д. и т. п. Он может делать все, что угодно, пока не создастся новая обстановка, и чем больше он рискует, тем позже произойдут эти перемены.

Проигранная битва подрывает силы армии, причем моральные значительно больше, чем физические. Вторая битва, если не возникнут новые благоприятствующие обстоятельства, приведет к полному разгрому, а может быть, и к уничтожению армии. Это военная аксиома. Естественно, отступление продолжается до того момента, пока равновесие сил не восстановится или подкреплениями, или защитой сильных крепостей, или надежными оборонительными позициями на местности, или раздробленностью сил противника. Размеры понесенных потерь, величина поражения, но еще больше характер врага могут приблизить или отдалить наступление момента этого равновесия. Как много можно найти примеров, когда разбитая армия очень скоро снова сплачивала свои силы, хотя обстоятельства с момента битвы ничуть не изменились. Причину этого можно увидеть в слабости боевого духа противника или в том, что преимущества, достигнутого в битве, недостаточно для того, чтобы организовать настойчивый натиск в последующем.

Чтобы использовать эту слабость или ошибку противника и не отступить ни на дюйм дальше того, что требуют обстоятельства, но главным образом для того, чтобы поддержать моральный дух армии на должной высоте, абсолютно необходимо медленное отступление, сопровождающееся беспрестанным сопротивлением с дерзкими, отважными контрударами всегда, когда преследующий чересчур увлечется использованием своих преимуществ. Отступления великих полководцев и армий, приученных к войне, всегда напоминали отход раненого льва, и это, несомненно, лучшая теория.

Правда, очень часто, в момент оставления опасной позиции, некоторые полководцы начинали выполнять пустые формальности, что приводило к потере времени и росту опасности, потому что в таких ситуациях все зависит от возможности быстро уйти. Опытные полководцы считают это правило очень важным. Но такие случаи не следует путать с общим отступлением после проигранной битвы. Полководец, считающий, что совершением нескольких больших маршей он сможет выиграть пространство и легко восстановить пошатнувшееся положение, совершает грубую ошибку. Первые марши должны быть как можно короче, и при этом надо взять за правило не поддаваться диктату врага. Этому правилу нельзя следовать, не вступая в кровопролитные стычки с преследующим противником, но выигрыш стоит жертв. Иначе отступление становится поспешным и скоро превращается в бешеный поток, причем потери только отставшими превышают те, которые были бы при арьергардных боях. Кроме того, при таком бегстве теряются остатки мужества.

Сильный арьергард, состоящий из отборных частей, под командованием самого храброго полководца, и поддержанный в критические моменты всей армией, тщательное использование территории, сильные отпоры дерзкому неприятельскому авангарду всегда, когда позволяют условия местности; короче, подготовка и проведение настоящих небольших битв — вот средства следования этому принципу.

Время от времени предлагалось отступать раздельными колоннами или даже в расходящихся направлениях. Мы не говорим о том разделении на колонны, которое делается для удобства передвижения и при котором остается возможность совместных боевых действий. Любые другие разделения предельно опасны. Каждое проигранное сражение ведет к ослаблению и разложению войск. Поэтому очень важно собрать все войска вместе и в этой массе вновь навести порядок, обрести мужество и уверенность.

В чем заключается понятие обороны? В отражении удара. Каков же тогда ее признак? Ожидание этого удара. Одним этим признаком оборона на войне отличается от наступления. Но абсолютная оборона полностью противоречит понятию войны, потому что тогда это будет война, ведомая только одной стороной. Из этого следует, что оборона на войне может быть только относительной, и вышеуказанный признак распространяется только на понятие обороны в целом и не имеет отношения ко всем отдельным операциям, составляющим войну.

Но если мы со своей стороны действительно ведем войну, то должны отбивать атаки неприятеля, нанося ему ответные удары, следовательно, эти наступательные акты в оборонительной войне проходят до известной степени под общим названием обороны. Поэтому можно и в оборонительной кампании вести частные наступательные бои, а в оборонительном сражении использовать для наступления какую-нибудь дивизию и, наконец, ожидая стремительной атаки неприятеля, произвести построение войск для встречи противника, посылая пули в ряды врага. Поэтому оборонительная форма ведения войны является не непосредственным щитом, а щитом, состоящим из искусно нанесенных ударов.

В чем заключается смысл обороны? В сохранении. Сохранить легче, чем приобрести; из чего тотчас же следует, что при равных средствах с обеих сторон оборона легче, чем наступление. Но в чем состоит легкость сохранения? В том, что все время, свободное от боев, работает на пользу обороны. Любая приостановка наступательных действий, продиктована ли она ошибочными взглядами, страхом или леностью наступающего, работает в пользу обороняющейся стороны.

Установив эти основные положения, перейдем теперь непосредственно к теме. Поскольку оборона имеет негативную цель, сохранение, а наступление позитивную — завоевание, и поскольку последнее увеличивает наши средства ведения войны, а сохранение нет, можно сказать, что оборонительная форма войны сама по себе сильнее, чем наступательная.

Если оборона есть более сильная форма ведения войны, но имеет негативную цель, само собой разумеется, что мы должны использовать ее только до тех пор, пока нас принуждает к этому наша слабость, и должны отказаться от нее, как только почувствуем себя достаточно сильными, чтобы поставить перед собой позитивную цель. Одержав с помощью обороны победу, мы обычно улучшаем свое положение, следовательно, вполне естественно начинать войну с обороны, а заканчивать наступлением. Таким образом, считать оборону конечной целью войны противоречит ее понятию. Война, в которой победы используются лишь для отражения ударов противника, не нанося ответных ударов, была бы такой же абсурдной, как сражение, в котором преобладала бы абсолютная оборона (пассивность).