– Убирайся, – сказала Таня. – Вали на хер отсюда.
– Ты одержима, Таня. Не тяни их за собой на дно.
– Убирайся!
Он поставил стакан на барную стойку:
– Я ухожу. Кто-нибудь пойдет со мной? Самсон? Ковбой?
– Нет, – сказал Самсон. – Извини, чувак, но я на стороне Тани. Мы должны очистить наш городок. Я за то, чтобы ходить где хочу, не ожидая, что в любой момент ко мне подвалит ходячая куча говна и начнет выпрашивать мелочь.
– Я тоже, – сказал Ковбой. – Ничего не меняется, я смотрю. Мне страшно не хочется терять тебя, дружище, и надеюсь, что до этого не дойдет, но я как был в деле, так и остаюсь.
Слушая Самсона и Ковбоя, Нейт качал головой. Когда они закончили, он оглядел остальных.
– Вы все совершаете большую ошибку, – сказал он. – Она превратит вас в банду головорезов.
Он развернулся и направился к выходу.
– Смотри, не вздумай стукануть копам, – предупредила Таня.
Он резко обернулся.
– Я больше не занимаюсь троллиной охотой, – сказал он, – но это не делает меня мудаком, готовым предать своих друзей.
После этого он ушел.
– Сволочь, – прошипела Таня. – Ну и хрен с ним, как-нибудь переживем. – Дрожащей рукой она подняла свой бокал: – Долой троллей!
– Долой троллей! – поддержал тост Ковбой.
Все окружили Таню и чокнулись бокалами.
25
Робин сидела на кровати в номере мотеля, облокотившись на пару подушек, смотрела телевизор и ждала Нейта.
Она понимала, что он может и не прийти; передавая ей ключ, он совершенно точно сказал, что не придет. И она поверила ему. Но тем не менее она надеялась, что он понял намек, когда она назвала ему номер комнаты.
Он тогда показался ей таким удивленным и растерянным…
Конечно, Робин подозревала, что у него есть девушка. Возможно, он с ней прямо сейчас. А может быть, до сих пор занят в одном из своих магазинчиков.
Но ведь он их владелец, напомнила она себе, и наверняка мог бы оставить кого-нибудь на замену, если бы собрался уйти. Вчера вечером, например, он вообще закрыл все пораньше.
Ну же, Нейт. Где ты?
С момента заселения в отель она не прекращала ждать Нейта, надеясь, что он может появиться с минуты на минуту.
За это время она уже успела воспользоваться услугами прачечной внизу. Переодевшись в спортивные шорты и футболку, она загрузила грязную одежду в стиральную машину и вернулась в номер принять душ. К приходу Нейта ей хотелось быть чистой, но мылась она второпях, опасаясь не услышать, когда Нейт постучит.
Может, так и вышло, думала она теперь, лежа на кровати. Что если он приходил, пока она была в ванной, и ушел, так и не дождавшись, когда ему откроют?
Если это правда, он должен вернуться и попытать счастья еще раз. Ведь так?
Не считая времени, проведенного в душе, она не могла пропустить его.
Пока ее одежда сушилась после стирки, Робин находилась в комнате, а когда отправилась пообедать, балкон ее номера постоянно был на виду. Она специально заняла подходящий столик в кафе через дорогу.
Вернувшись после обеда в свой номер, она собиралась принять долгую, горячую, ванну. Пока та набиралась, Робин вышла в комнату, чтобы шум бегущей воды не помешал услышать Нейта. Одежду она разложила на кровати, чтобы иметь возможность поскорее одеться: трусики, лифчик и голубое платье, которое она купила в сувенирном магазине вчера вечером, прежде чем покинуть променад.
Выключив воду и открыв дверь в ванную, Робин не опасалась, что не услышит стука. Она расслабилась и глубоко вдохнула, ощущая, как горячая вода ласкает тело. Ванна была для нее редчайшей роскошью.
В основном Робин мылась в туалетных кабинках, но двери в кафе и на заправках редко запирались, так что там не удавалось раздеться и помыться как следует. Иногда она пользовалась бесплатным душем в городских бассейнах или возле пляжей. На многих пляжах душевые кабинки ставились за пределами зоны отдыха, и Робин по возможности пользовалась ими, хотя для этого приходилось переодеваться в купальник. Зачастую она просто купалась в реках и озерах, а вода там всегда была невыносимо холодной.
И лишь в тех редких случаях, когда Робин останавливалась в мотелях, ей удавалось принять настоящую горячую ванну. Обычно она могла позволить себе это не чаще раза в месяц, да и то не всегда.
Но когда такое случалось, она устраивала в ванной целые марафоны. Иногда даже засыпала там, просыпаясь потом в холодной воде, со скоробившейся кожей. А на следующее утро, перед выселением, снова принимала ванну.
Сегодня она знала, что не заснет. Пусть ласковая горячая вода расслабляет, она не позволит себе заснуть. Ведь если она заснет, то может не услышать стук Нейта.
Когда ее почти сморило, она выбралась из ванны. Вытершись крохотным полотенцем, обернула его вокруг талии, но полотенце оказалось настолько коротким, что завязать его было невозможно. Тогда она повесила полотенце обратно на крючок и вышла из ванной. Вернулась с зубной пастой и щеткой, стала чистить зубы.
Сняв с крючка на стене свежее полотенце, Робин села на кровать и принялась вытирать волосы. После ванны ее кожа была горячей и влажной. Сквозь открытое окно, шевеля занавески, проникал прохладный ветерок. Почувствовав, что достаточно высохла, чтобы вещи не липли к телу, Робин оделась.
Потом она стала расчесывать волосы перед большим зеркалом на комоде.
Ей нравилось, как смотрится на ней платье. Облегающее, без рукавов, чуть-чуть не доходящее до колен. Темно-синяя эмблема над левой грудью изображала колесо обозрения и «Ураган». И то и другое принадлежит семье Нейта, с улыбкой подумала Робин. Сверху над картинкой была надпись «Фанленд», а снизу – «Болета-Бэй. Калифорния».
Ткань платья была мягкой и нежной, отчего в магазине Робин сперва решила, что это ночная сорочка, пока не заметила точно такое же на одной из продавщиц.
Нет, на ночнушку совсем не похоже, убедилась она, разглядывая свое отражение.
Подойдя к сумке, она вытащила свежевыстиранный пояс. Он был соткан из ярких красных и голубых лент, в тон ремню от банджо. Она обвязала его вокруг бедер таким образом, чтобы свободные концы свешивались вдоль левой ноги. Вот теперь точно платье…
Она надела ожерелье из белых раковин. Вырез у платья была достаточно большой, так что ожерелье смотрелось очень выигрышно. На фоне загорелой кожи Робин ракушки выглядели такими же белыми, как и ее зубы.
Она медленно повернулась, любуясь своим отражением.
Сейчас она выглядела, как Робин-туристка или Робин-студентка. На уличного музыканта Робин она больше не походила.
Робин-невеличка, ни одного яичка…