Тоннельщики - читать онлайн книгу. Автор: Александр Сапегин cтр.№ 34

Что сказать, пинали Мухина от души, но травм, несовместимых с дальнейшей производственной деятельностью, не наносили. Таки крыша у девчат осталась на месте, а вот коллективному желанию выпустить пар они не стали сопротивляться. За волосы кинематографиста никто не дергал и табло не царапал, эти пережитки прошлого давно канули в историю. При всеобщей воинской повинности, начальной военной подготовке в школах и обязательных спортивных секциях, откровенно бабские приёмы выяснения отношений потеряли актуальность, отмерли за ненадобностью. Мушку сначала бросили через бедро, потом грамотно встретили хуком слева, от удара в ухо с подъёмом ступни он ловко увернулся, рыбкой ушел от острого кулачка, целившего в «солнышко», но с трёхкратной чемпионкой отряда по муай-тай в среднем весе разойтись не сумел. Отслужившая в десантуре Даша Баженова одинаково профессионально работала ногами и руками, и участь тайного агента госбезопасности была предрешена. Охающее тело, подсвечивающее великолепным бланшем под левым глазом и шепелявящее через прореху в верхнем ряду зубов, за ноги отволокли в лазарет и сдали на руки Варваре.

Закончив наводить какой-никакой порядок в наполовину разгромленной оранжерее, девчонки уравновесили жар души банным жаром и расслабились в парной, после чего тихо рассосались по каютам. Соображали мстительницы трезво: вот-вот заявится руководство, тогда разборок не избежать. Мужская часть коллектива, посвящённая в подробности происшествия, решила держаться подальше от грядущей бури, превентивно зачехлив паруса и заныкавшись в тёмных гаванях. Разбежались по углам, как тараканы. Гер-рои… Хвостики поджали, и по кустам.

Остановив воспроизведение, Богдан привычно сцепил пальцы рук в замок. Почему-то ему так легче думалось. Извечный русский вопрос: «Что делать?» Из личного дела Богдан знал о том, что на межвахтовых отпусках Мухин летает на Пандору, где учится на психолога в Новотроицком медуниверситете и даже пишет какую-то работу по взаимоотношениям в замкнутых человеческих сообществах на примере удалённых вахтовых станций в глубоком космосе. Короче, занимается серьёзным делом, а не валяет дурака, как на работе. Не секрет, что наибольшее количество психических или нервных отклонений зарабатывается людьми именно здесь – на всеми забытом фронтире. Неспроста медицинская служба строго следит за психологическим климатом в коллективах. На всех вахтовых станциях непременным атрибутом стали оранжереи и залы с фонтанами, руководство везде насаждает различного рода конкурсы, соревнования и олимпиады, начиная от вязания носков, заканчивая боями без правил и гонками на спидерах. Кто спускал пар творчеством и различными поделками, а кому-то требовалось меры куда жестче, чем резьба по дереву и вязание макраме. Накапливаемая агрессия тоже требовала выхода не только у мужчин, слабый пол тоже с несказанным удовольствием выбивал на ринге кровавую юшку из противников и противниц.

На каждой станции есть такие подсадные утки-шутники – своеобразные живые узлы или центры естественной психологической разрядки. Именно на их плечи во многом ложится нелёгкая работа и функция по разрядке и созданию положительных эмоций вкупе с набором светлых воспоминаний, но кое-кто, не будем показывать на него пальцем, хватанул лишку и переступил через край. Границ он уже не видел, а это нехороший симптом. Сигнал, даже не так – сигналище! Видимо, тренинги в управлении разведки не пошли впрок. Последняя выходка Олега говорила, что его самого пора списывать на поверхность, пока этот неуёмный энтузиаст не натворил непоправимых дел. Маска балагура приросла к лицу – не оторвать, шутки становились жестокими. Борец с маньяками сам не замечал, как превращался в чудовище. Профессиональная деформация во всей её неприглядной красе. Требовалось срочно принимать меры.

– Скажите, как с этим великовозрастным дитём бороться, а?

Оставить безобразную, но не лишённую эстетики драку без наказания нельзя, но возникает вопрос, как и кому, какой мерой отмерить? Та ещё морока. Решение пришло само собой. Он Мухина предупреждал? Предупреждал. Выпороть обещал? Обещал! Мухину порка и обрезанный огузок квартальной премии. Для начала на пятьдесят процентов. Валькириям придётся расстаться с пятнадцатью процентами. Всё же они красиво уработали Мушку. За дело, к тому же. И о чём он только думал? Двадцать пять лет олуху. Взрослый человек, а хуже дитяти! Пустота безбрежная, дай деточке мозгов, да хоть через задние ворота ввали!

Откладывать принятое решение в долгий ящик было не в правилах Северова. Приказ по участку он выпустит завтра, а пока, сняв с брюк ремень, Богдан было направился в лазарет. Встал у двери, покачал ремень на ладони и кинул его на кресло. Детский сад какой-то! Кому расскажи, не поверят. Постоял в проёме, зачем-то внимательно осмотрев помещение, вышел. С тихим шелестом закрылась дверь, чтобы отъехать обратно через десять секунд. Остановившись на пороге, Северов неслышно выругался, сплюнул на пол, в два стремительных длинных шага дошёл до кресла, подхватив с него изделие кожевенных дел мастера.

– Позору же не оберусь. Эх, плевать на дисциплинарный комитет. Пороть, только пороть! Клин клином вышибают, маму его через коромысло. – Богдан, всё еще сомневаясь, слегка хлестнул кресло, секунду понаблюдал за исчезающей полосой на сидении, затем решительно кивнул сам себе и вышел.

Вновь изобразив лёгкое шипение змеи, дверь перекрыла проём. Щёлкнул электромагнитный замок. Ремня в опустевшем кабинете не наблюдалось…

* * *

Липкие щупальца сна, подобно болотной медузе, не желали отпускать законную добычу. Тревожные сны тяжёлыми глыбами ворочали разум, накрытый вуалью короткой корабельной ночи. Богдан куда-то срывался и бежал, бил наотмашь. Рядом рвались шрапнельные шары станционных скорострелок и резали пространство бритвенные лучи лазерных башен. Вывалившиеся из разорванного на части бота штурмовики испарялись от прямых попаданий крупнокалиберных бластерных болтов. Огрызающая огнём и смертью громада орбитальной крепости вздрагивала от накрытий. Под прикрытием бронированных артиллерийских мониторов и автоматических постановщиков силовых экранов, с внешних направляющих БДК ^[24] срываются юркие коробочки штурмботов, устремляясь в сторону врага. Сброс! Синхронно разошедшиеся лепестки мембран выстреливают россыпью индивидуальных бронированных коконов. Просаженные непрекращающимся обстрелом силовые экраны орбитальной крепости не могут остановить надвигающуюся смерть и стать препятствием для индивидуальных «чечевиц» десанта. Сводящий живот короткий полёт, удар о внешний корпус крепости, и тонкая бронескорлупа сбрасывается в стороны, магнитные захваты на ботинках фиксируют штурмовиков на горбу зенитных комплексов. Пошла работа. Усиленные вышибные заряды с лёгкостью срывают с места повреждённую башню. Не успевают развеяться небольшие облачка раскалённых газов, как в образовавшийся проём влетает объёмно-газовая мина. Взрыв уничтожает расчет, к чертям сносятся листы внешней обшивки. В раскалённое нутро синхронно вваливается несколько фигур. Переборки вскрываются плазменными резаками, и штурмовики, обряженные в боевые скафы с системами постановки индивидуальных щитов и автоматического ведения огня с наплечных турелей, врываются во внутренние секции крепости. С этого момента враг, обслуживающий зенитные палубы, обречён. Кругом смерть и кровь. Средний штурмовик и так в полтора раза сильнее самого сильного из противников, но встроенные экзоскелеты делают физическое преимущество практически недосягаемым, и живые машины смерти сметают жидкую оборону. Понимая дальнейшую бессмысленность сопротивления, командование крепости выбрасывает белый флаг. Первая линия обороны взята. Боты подбирают изгвазданных в кровище и ошмётках плоти штурмовиков, которых ждут артиллерийские платформы и очередные зенитные батареи Силура. Рота огнём и мечом проходит по базе рабовладельцев. Живых после тотальной зачистки не остаётся. Огненный вал оставил после себя только трупы. Вперемешку лежали свои и чужие. Вот горой среди снопа вражеских тел возвышается костюм Толика Мастакова. Без шлема. Без головы. Дальше по техническому проходу лежат Артур Бейли и Ваня Пряхин, перепиленные пополам очередью шестиствольной турели, которую защитники на руках приволокли в холл. За бортом, в космосе, медленно плывут в безбрежную пустоту Георгий Лакия и его тёзка с редкой русской фамилией Иванов. Заядлым корешам уже больше ничего не надо, отзубоскалились парни навечно.