В пучине Русской Смуты - читать онлайн книгу. Автор: Максим Зарезин cтр.№ 85

11 декабря Димитрий, не предчувствуя своей участи, отправился на охоту с князем Еруслановым и 20 Татарами; товарищи их, согласно взаимному условию, взяв все, что только могли, выехали верхами в разные ворота и соединились на Пельнской дороге в числе 1000 человек. Как скоро Димитрий отъехал от города около четверти пути, князь Петр, поравнявшись с ним, прострелил его насквозь; потом отрубил ему голову. «Я научу тебя», примолвил князь «топить ханов и сажать в темницу князей, которые служили тебе верно, негодный обманщик!» Шут Кошелев и два боярина не хотели быть свидетелями печального зрелища: ударили по лошадям и не оглядываясь прискакали в Калугу с известием, каким образом кончилась охота.

Татары между тем пустились по Пельнской дороге восвояси, опустошая и истребляя все, что им ни попадалось. В Калуге ударили тревогу, пушечными выстрелами дали знать, чтобы войско собиралось для преследования вероломных, но уже поздно: их нельзя было настигнуть. Только немногие из Татар остались в Калуге, потому ли, что не имели добрых коней, или недоверчивые товарищи не открылись им, неизвестно. Несчастных гоняли из улицы в улицу, хуже, чем зайцев в поле, дубинами и саблями, пока всех не перебили. Так невинные пострадали за виновных! Все доказывает, что они вовсе не знали о злодейском умысле; в противном случае, успели бы спасти себя, или донесли бы о заговоре. Удовлетворив мести, князья, бояре и граждане Калужские отправились туда, где погиб их царь; нашли труп и голову; отвезли бренные остатки в крепость, обмыли их и, приставив голову к трупу, положили царя на стол на показ всему народу. Потом, чрез несколько дней, похоронили его с приличными обрядами в дворцовой Калужской церкви, где он лежит до сих пор. Не забудут и позднейшие потомки человека, который был виною неимоверных бедствий России!

Легко вообразить, с какою горестью узнала о несчастном происшествии благочестивая царица Марина. Давно ли она потеряла одного супруга, теперь лишилась и другого! Она была уже беременна, и вскоре разрешилась сыном. Бояре выпросили у неё себе новорожденного царевича, чтоб укрыть его от убийц и, воспитав тайно, со временем возвести на престол. Москвитяне до сих пор оказывают Марине царскую почесть; какую же перемену произведет в России сын ея, узнают те люди, которые проживут еще лет двадцать.

Так кончил дни свои Димитрий II; смерть его была ужасна! Долго спорил он с Василием Шуйским за бесценное сокровище; но не мог им овладеть. Да и Шуйский не умел пользоваться: и ему пришлось из монарха сделаться монахом; а яблоко раздора досталось Владиславу.

Низложив Шуйского с престола, Москвитяне отправили его с двумя братьями, Дмитрием и Иваном, и знатнейшими из князей, Голицыными, к Польскому королю, в лагерь Смоленский. Отсюда, по воле Сигизмунда, их отвезли в Польшу, как пленников. Рассказывают за достоверное, что на Варшавском сейме, бывшем около Мартинова дня 1611 года, присутствовал посланник Турецкого султана. Пируя за пышным королевским столом, он желал видеть прежнего царя Московского: его желание было исполнено. Шуйского привели в царской одежде и посадили за стол против посланника. Последний долго смотрел на него, не говоря ни слова; потом начал превозносить счастье короля Польского, который за несколько пред тем лет имел в руках своих Максимилиана, а теперь держит в плену великомощного царя Русского. «Не дивись», отвечал Шуйский, оскорбленный словами посланника, «не дивись моей участи! Я был сильный государь, а теперь пленник; но знай: когда король Польский овладеете Россией, и твоему государю не миновать моей участи! Есть у нас пословица: сегодня моя очередь, а завтра твоя».

Султан, узнав о таком ответе, в 1612 году прислал, как говорят, следующее письмо к королю Польскому: «Мы, султан пресветлейший, сын великого императора, сын высочайшего Бога, владетель всей Турции, Греции, Вавилонии, Македонии, Сармации, король верхнего и нижнего Египта, Александрии, Индии, государь всех народов, блистательный сын Магомета, покровитель и защитник города Псеразира и рая земного, страж святого гроба Бога небесного, царь царей, повелитель всех владык и богов земных, обладатель древа жизни и святого града, государь и наследник всех стран Черноморских — королю Польскому поклон! Дошло до нас, что ты со своими корольками затеял против нас, могущественного и непобедимого императора, злое дело, по внушению людей легкомысленных: расторгнув дружбу и мир, о коем ты прежде умолял нас, забыв обещание не вести с нами войны, ты напал на наши области, все грабил, губил, убивал, жег, истреблял. Теперь жди возмездия: из всех областей, нам подвластных от одного края вселенной до другого, мы соберем силы несметные, подавим ничтожных владык и в Кракове явим пред тобою наше величие; там мы воздвигнем такой памятник, что государство твое вовеки нас не забудет. В знак же сей воли, посылаем тебе меч, стрелу и ядро, обагренные кровью. Наши кони и верблюды опустошат твои поля, да ведает мир, сколь ужасен гнев наш! Как владыка небесный карает богоотступников; так и мы, владыка земной, хотим наказать твое вероломство: гнев наш поразит тебя прежде, чем получишь от нас другое письмо. Вразуми себе все, что мы сказали; если же не поймешь, то почувствуешь. Султан пресветлейший».

Владислава признают царем во всей России. Своевольство Поляков в Москве. Негодование народа. Правосудие Гонсевского. Всеобщая ненависть к Полякам. Ссоры с ними. Тщетные усилия наместника. Вербное воскресение. Патриарх виновник восстания. Кровопролитие в столице. Мужество Маржерета. Пожар и разорение Москвы. Полковник Струсь. Патриарх в темнице. Неистовство Поляков. Ляпунов осаждает их. Сапега и Ходкевич. Заключение.

По смерти Димитрия II, города, воевавшие с Москвою, прислали к жителям ея письмо следующего содержания: «Попутал нас лукавый! Сгубил наше царство проклятый Самозванец! Мы хотим жить с вами в добром согласии; но прежде прогоните нехристей, поганых Поляков: только тогда Россия успокоится и кровь христианская перестанет литься».

Москвитяне отвечали, что они будут рады и благодарны, если областные жители опомнятся и исправятся; но что нельзя нарушить присяги Владиславу: иначе в России никогда единодушие не водворится. Вместе с сим ответом, разослали тайно грамоты, в коих советовали своим единоземцами признать царем королевского сына, чтобы внутренние раздоры прекратились и города воевать между собою перестали; но в то же время убеждали исподволь истреблять Поляков, имевших в России поместья, или просто в ней живших. «Таким образом», писали Москвитяне «государство незаметно очистится от неверных. Мы же с своей стороны довольно имеем сил побить при случае всех Поляков, в столице живущих, хотя они и не скидают с себя ни лат, ни шлемов». Следуя внушению, города присягнули Владиславу в январе 1611 года, и думали оставить Поляков в дураках; но Русские скоро испытали на себе пословицу: не рой яму другому, сам в нее попадешь.

25 января Московские обыватели жаловались наместнику Владислава Гонсевскому, что Поляки притесняют народ, не уважают Русского богослужения, ругаются над святыми иконами, даже стреляют в них из ружей; что Русским и в домах нет безопасности; казна государственная расхищена и непомерные суммы выдаются на содержание 6000 воинов, а царь Владислав не является, и что король, вопреки обещанию, до сих пор не соглашаясь прислать своего сына, обнаруживаете намерение только разорить в конец Русскую землю. В заключение же недовольные велели сказать наотрез наместнику и всем его ротмистрам, чтобы они позаботились о скорейшем прибытии королевича; в противном случае убрались бы сами туда, откуда пришли: иначе им укажут дорогу. «Для такой невесты», говорили Москвитяне, «какова Россия, мы скоро найдем и другого жениха!»