В пучине Русской Смуты - читать онлайн книгу. Автор: Максим Зарезин cтр.№ 79

Летом того же года, Татары напали на Россию с другой стороны, и в три или четыре недели увели множество пленников. Бедные разоренные крестьяне скитались из края в край; везде были слышны вопли несчастных: иной потерял жену и детей, другой родителей; слезы вдов и сирот могли бы самый камень тронуть. Тогда же явился новый враг: то был Московский боярин Ляпунов. Овладев несколькими городами и приняв имя Белого Царя, он воевал и с Димитрием II, и с Сигизмунд ом III и с Василием Шуйским, для спасения Русской веры. Где проходило его войско, там трава не росла.

В феврале, марте и апреле месяцах, вспыхнул бунт в северо-восточных пределах России: Вологда, Галич, Кострома, Романов, Ярославль, Суздаль, Молога, Рыбинск, Углич изменили Димитрию; со всех сторон являлись толпы необузданных крестьян, которые истребляли Немцев и Поляков с неимоверною злобою. Беда, если остервенится грубая чернь! Упаси, Боже, от рук ея каждого честного воина! Причиною мятежа была наглость панибратов: эти пришельцы, недовольные усердием народа, охотно дававшего им все нужное для продовольствия, грабили без милосердия бедных Русских, как будто неприятелей; несчастные стали прятать свои вещи, даже зарывали их в землю; но и это не помогало.

Весть о прибыли Скопина и Понтуса-Делагарди наконец ободрила притесняемых; народ вооружился и отмстил Полякам: иных повесил, других изрубил, а некоторых побросал в проруби, с такими словами: «Полно вам, глаголи, жрать наших коров и телят! Ступайте в Волгу ловить нашу рыбу». Для усмирения мятежа, посланы были паны Самуил Тишкевич и Лисовский, первый в Романов, а второй в Ярославль; не успев одолеть мятежников, которые укрепились острогами и засеками, они отправили к жителям Ярославля для переговоров прежнего воеводу их Иохима Шмита, избежавшего смерти с немногими Поляками. Шмит старался образумить Ярославцев, уверяя, что Димитрий пришлет к ним воеводу знатного, которого Поляки будут бояться. Бунтовщики, подозвав несчастного мужа к стенам крепости, вдруг окружили его и увели в город; он погиб злою смертью: его бросили нагого в огромный котел, наполненный кипящим медом. Виновником же неслыханного злодейства, зачинщиком всего мятежа, был тот самый богоотступник Эйлов, который однажды уже изменил Димитрию, попался в руки Поляков с тремя дочерьми и только по ходатайству честного Шмита избавил себя от плена, а дочерей от посрамления. Не довольствуясь несчастием своего благодетеля, он старался еще более озлобить Русских. Злополучный Шмит до тех пор варился в котле, когда тело его уже начало отставать от костей; наконец был выкинут за городскую стену на съедение свиньям и собакам. Друзья не смели предать земле печальных остатков мученика; вдова же его испытала горькие оскорбления более от изменника перекрещенца и его сообщников, нежели от Русских.

Смерть достойного мужа впоследствии отмстил пан Лисовский: предав огню городские предместья, он разорил в конец область Ярославскую, истребив все, что ни встретил; не пощадил ни жен, ни детей, ни дворян, ни земледельцев; сжег Кинешму, Поволжск, Георгиевск, и обремененный добычею, возвратился в Троицкий лагерь. Перо не может выразить всех бедствий, постигших Россию в 1609 году. Я нередко удивлялся, как могла она столь долгое время переносить злополучие!

Димитрий II, узнав о прибытии Скопина в январе 1609 года с войском Делагарди в Новгород, отправил против него 4000 конных копейщиков, под начальством пана Керносицкого. Этот пан в одном сражении разбил Шведов, прогнал их в Новгород и осадил его. Осада продолжалась целую зиму до мая месяца. Димитрий не помнил себя от радости, и думая, что уже все выиграл, тайно женился на вдове Димитрия I, жившей в Тушинском лагере, забыв клятву, данную воеводе Сендомирскому, не прежде сочетаться браком с его дочерью, как по восшествии на престол. Он был упоен мечтою о своем величии до такой степени, что только себя называл христианским царем во всей подсолнечной. Вот его титул: «Мы, Димитрий Иванович, царь и государь всея России, Богом избранный и дарованный, Богом хранимый и чтимый, Богом помазанный и возвышенный над всеми прочими царями, подобно второму Израилю руководимый и управляемый силою Божьею, единый царь христианский в подсолнечной, повелитель многих княжеств и проч. и проч. и проч.».

Между тем, не задолго до праздника св. Троицы, Немцы сделали вылазку из Новгорода, перешли болото, напали на Поляков врасплох и многих положили на месте. Керносицкий должен был отступить в Тушинский лагерь. Раздраженный неудачею, Димитрий проклинал Немцев, даже злился и на тех, которые ему служили. Скопин же и Делагарди, одержав победу, двинулись вперед, перешли Волгу и заняли Тверь; тут встретились они с 5000 конных копейщиков, высланных Димитрием под начальством пана Зборовского, сразились с ними и, разбитые наголову, бежали за Волгу; но вскоре ободрились: на другой день опять начали битву и с таким мужеством ударили на Поляков, что Зборовский не мог устоять; покрытый стыдом, потеряв многих воинов, он удалился в Тушинский лагерь. Эта неудача еще более озлобила Димитрия против Немцев.

В день св. апостолов Петра и Павла, Скопин прибыл к Колязину монастырю и укрепился в нем с Русскими боярами; Делагарди же стал подле монастыря. Димитрий снова выслал против них пана Зборовского, назначив ему в помощь полководца Сапегу, осаждавшего Троицкий монастырь. Оба военачальника, предводительствуя 12 000 конных копейщиков, до самого сентября месяца испытывали свое счастье и старались вытеснить неприятеля; но каждый раз были отражаемы; наконец произошла решительная битва. Понтус-Делагарди вел Немцев, Скопин Русских бояр оба они напали на врагов так стремительно, что Поляки бежали стремглав, и только под Троицким монастырем могли опомниться от ужаса.

Не зная о таком происшествии, Александр Лисовский смелою хитростью воинскою хотел покорить мятежный Ярославль; шел день и ночь, и уже достигал своей цели: раскинув лагерь в 3 милях от Ярославля, он хотел выдать себя за героя Скопина, чтобы овладеть городом нечаянно; но Скопин и Делагарди успели занять его. Лисовский спешил отступить в ночное время, но уже поздно: дорога к Троицкому монастырю была занята Немцами, которые, как объявил пленный боярин, поджидали только другого отряда с Давидом Шерупцовым, чтобы чрез несколько часов напасть на врага. Лисовский не надеялся на своих казаков, отступил к Суздалю, где укрепился острогом, и держался целую зиму; иногда делал вылазки, опустошал соседственные города и монастыри и всегда возвращался с богатою добычею; наконец, узнав, что владычество Димитрия II кончилось и что войско Тушинское передалось Сигизмунду, оставил Суздаль в мае месяце 1610 года, сделал большой круг и вышел на Псков; Псковитяне приняли его с радостно, надеясь иметь защитника от Немцев, которые нападали на них из Шведского города Нарвы.

Лисовский в самом деле успел посредством разных происков переманить на свою сторону 300 Ирландцев и 500 Англичан; тогда Немцы не смели более тревожить Псковских пределов. Сам же он, действуя в пользу Сигизмунда, зимовал в Мироничах; наконец сведав, что казаки и Русские хотят изменить ему, выступил из крепости, овладел Красным и распустив всех иноземцев, набрал дружину из 300 Поляков. Там он находится и теперь, не изменяя в верности Сигизмунду. Таким образом, отрезанный Делагардием от своих сообщников, Лисовский должен был, подобно хитрой лисице, искать другой норы для выхода из России.