Еретики и заговорщики - читать онлайн книгу. Автор: Максим Зарезин cтр.№ 6

Мать Зои Екатерина принадлежала к примечательной генуэзской фамилии Дзаккариа. Ее предок — мореплаватель, купец и профессиональный авантюрист Бенедетто Дзаккариа (1248–1307) убедил изгнанного в Никею Михаила VIII Палеолога в том, что при помощи генуэзцев он освободит Константинополь от крестоносцев и венецианцев. Михаил в марте 1261 года подписал соглашение с генуэзцами, обещая республике Св. Георгия за поддержку финансами и флотом торговые и налоговые привилегии, которые прежде предоставлялись Венеции. Генуя предоставила Палеологу 50 кораблей. В августе того же года Михаил VIII вернулся в очищенный от врагов город. Византийская империя была восстановлена.

Но дог платежом красен, и Михаил свои обещания выполнил. Византийский литератор XIV века Алексей Макремволит сетовал на то, что генуэзцы — «род дерзостный и неумолимый» — обосновались в Византии именно после реставрации империи, «когда первый Палеолог получил скипетр царской власти». Благодаря императорским льготам и привилегиям появились и принялись бурно развиваться генуэзские колонии в Крыму и других районах Причерноморья.

Бенедетто в знак признательности императорскому семейству назвал своего сына Палеолого. В 1430 году Дзаккариа породнились с императорской династией, правда, этому событию сопутствовали печальные обстоятельства. Отец Екатерины Чентурионе Дзаккариа стал последним князем Ахайи — одного из латинских государств на территории Греции. Теснимый венецианцами и византийцами, он отрекся от княжества, и остатки его владений отошли в качестве приданого соседу — морейскому деспоту Фоме. Екатерина умерла на Корфу в 1462 году в возрасте 70 лет. Впрочем, в биографические данные Екатерины Дзаккариа явно вкралась ошибка — получается, что в брак она вступила в 38 лет, Зою родила, когда ей было 56, а ее брата Андрея и того позже.

Историки спорят о том, кто же выступил инициатором брака Зои Палеолог и Ивана III. К. В. Базилевич отмечает, что в римских материалах не содержится ни одного намека на то, что инициатива в возбуждении вопроса о браке принадлежала Москве, в то время как замужество Зои с Иваном III имело для Рима двойной интерес — церковный и политический. Этот взгляд широко распространен и поныне: принято считать, что Ватикан вынашивал планы крестового похода против турок и пытался привлечь Москву к антиосманскому союзу, ради чего выпестованную католическими прелатами Зою и выдали замуж за перспективного (в геополитическом смысле) жениха.

На первый взгляд данная версия не лишена оснований. 30 сентября 1453 года папа Николай V призвал христианских монархов к крестовому походу против турок. Понтифик взял на себя задачу мобилизовать расчлененную на враждебные лагеря Европу на священную войну. Соображения папы, основанные на средневековом рыцарском идеале, далеко отстояли от политических реалий эпохи. Борьба против турок была важна лишь для тех государств, которым они непосредственно угрожали. Призыв римского первосвященника не нашел широкого отклика — изнуренная Столетней войной Западная Европа нуждалась в мире.

Следующий папа, Каликст III, в мае 1455 года издал буллу, провозгласившую новый крестовый поход против осман, и распорядился о взыскании особой папской десятины на цели, связанные с дорогостоящей военной операцией. Пропагандистами крестового похода, начало которого было назначено на 11 марта 1456 года, выступили францисканцы. Понтифик намеревался напасть на турок одновременно с суши и с моря: на Балканах ожидалось выступление венгерского правителя Яноша Хуньяди, на море — войск самого папы и Венеции.

Каликст III даже создал самостоятельный папский военный флот. План сработал наполовину. Армия крестоносцев под предводительством Яноша Хуньяди в 1456 году одержала блестящую победу над турками под Белградом, остановив напор османских завоевателей на этом направлении почти на полстолетия. Выступление на море между тем задерживалось, и Каликст умер, не дождавшись его. В сентябре 1463 года на заседании консистории новый понтифик, Пий II, заявил, что он сам станет во главе объединенного папского и венецианского военных флотов.

Пий II. Гравюра XVI в.

Вот как описывает данное мероприятие, а точнее его провал Никколо Маккиавелли: «Надежды столь окрылили папу, что он выехал из Рима в Анкону, где должны были соединиться все участники похода, и оттуда венецианцы обещали на своих судах переправить их в Словению. Однако после прибытия папы в городе этом собралось такое количество войск, что за несколько дней припасы, имевшиеся там, и все продовольствие, какое можно было доставить из округи, оказались съеденными, и все без исключения страдали от голода. К тому же не было денег для раздачи неимущим участникам похода и оружия для тех, кто его не имел… венецианцы послали одного капитана с несколькими галерами — больше для того, чтобы пустить пыль в глаза и сделать вид, что выполняют обещание, чем для действительной перевозки войск. Кончилось тем, что папа, будучи человеком старым и больным, умер в разгар всех этих трудностей и неустройств, а после его смерти все разошлись по домам».

Таким образом, и из этого чуть было не начавшегося похода ничего не вышло. Папский престол занял кардинал Пьетро Барбо, взявший имя Павла II (1464–1471). До своего избрания он также обещал начать крестовый поход, однако при этом в отличие от предшественников уже не питал иллюзий, ясно сознавая, что широкий антиосманский альянс неосуществим на практике. Усилия Ватикана сосредоточились не на громоздких дорогостоящих проектах с сомнительными шансами на успех, а на «адресной» помощи тем христианским государствам, которые вели с турками борьбу не на жизнь, а на смерть, сражаясь за свою независимость.

В тот самый момент, когда начинались переговоры между Римом и Москвой о сватовстве Зои Палеолог, а именно в 1468–1469 годах, вопрос о широкомасштабном антитурецком походе более не являлся приоритетным для римской курии и не мог служить основанием для выбора московского государя в качестве жениха для византийской принцессы. При преемнике Павла II — Сиксте IV, избранном на папский престол в июле 1471 года, идея крестового похода и вовсе была дискредитирована: средства, собираемые на борьбу с османами, уходили в карманы многочисленных родственников папы. Современники Сикста острили: «Реальными турками являются в настоящее время папские племянники».

Возможно, куда более заманчивой Ватикану представлялась перспектива насаждения на Руси униатства. После заключения в 1439 году на Флорентийском соборе унии между католической церковью и константинопольским патриархатом цель эта казалась вполне достижимой. Уния означала признание византийским православием папской власти, а также догматических позиций западной церкви, в особенности католического понимания никейского символа об исхождении св. духа «и от сына» — filioque.

На соборе восточное духовенство долго сопротивлялось западному истолкованию символа. Нуждавшийся в немедленной помощи византийский император заставил греческих священников не только согласиться с католической версией, но и признать главенство папства над всей церковью. Однако в Константинополе развернулось широкое движение протеста против унии. Восточные патриархи на соборе в Иерусалиме в 1443 году провозгласили отлучение всех приверженцев Флорентийского сговора, а униатского патриарха Григория Мамма низложили.