Загадки поля Куликова - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Звягин cтр.№ 59

Так же как, впрочем, и новгородцев и псковичей. Последние хотя бы могли быть там в составе дружины Андрея Полоцкого, временно посидевшего в Пскове. Первых, безусловно, не было вообще. И это убедительно доказывает Новгородская первая летопись, почти ничего не знавшая о битве.

Таким образом, как мы видим, на Куликово поле могли выйти полки Московского и Великого Владимирского княжеств, а также Белозерского, Ярославского, Ростовского (да и то не понятно, были ли у трех последних городовые полки, или только княжьи дружины). Практически, и все.

Относительно же Мамая мы выяснили, что он к этому времени вряд ли владел чем-нибудь, кроме степей от Днепра до Волги, и Крыма. При этом в Крыму татары располагались только в степных районах. Горная часть и южное побережье полуострова находились на особом положении. Во второй половине XIV в. южный берег Крыма на всем его протяжении был занят генуэзскими городами-колониями, административным центром которых служила Кафа (Феодосия). Большинство населенных пунктов южного побережья представляли собой небольшие замки с располагавшимися неподалеку деревнями. Естественной границей, отделявшей политически автономные владения генуэзцев от золотоордынских степей, был горный хребет. На западе полуострова на протяжении всего XIV в. существовала еще одна автономная в политическом отношении единица — княжество Феодоро, одноименная столица которого находилась на горе Мангуп. В первой половине века оно занимало юго-западную часть Крымского полуострова. На севере граница его владений проходила в районе р. Качи, за которой находились золотоордынские кочевья. На западном побережье княжеству принадлежал порт Каламита (Инкерман) и Гераклейский полуостров, где находился потерявший свое былое значение Херсон. На южном побережье важным портом феодоритов был Чембало (Балаклава). К востоку территория княжества включала ряд небольших крепостей и деревень, тянувшихся до Алустона (Алушты). Во второй половине века значительную часть территории княжества Феодоро захватили генуэзцы. В 1357 г. они взяли Чембало, а затем подчинили своей власти и все более мелкие населенные пункты, располагавшиеся вдоль берега к востоку вплоть до Кафы. Но, повторю: это сделали генуэзцы, а не татары. Относительно возможности участия генуэзцев в войске Мамая мы уже говорили выше: оно нулевое.

Предкавказские степи, как я уже указывал, вероятно, занимал в это время Мухаммед-Булак, с Мамаем уже разошедшийся. А относительно горных районов Северного Кавказа вообще трудно сказать, что они были ордынскими. К примеру, жившие по черноморскому побережью до современного района Туапсе так называемые белые черкесы не были подчинены Орде никогда.

Мордовские князья считаются традиционно верными союзниками Мамая. Но куда ушел в начале 60-х гг. XIV в. Тагай? В Мохшу, то есть мордовские земли. И сидел себе там до 1365 г., даже деньги чеканил. Стало быть, «верные союзники Мамая» его приняли. Хотя Тагай явно был не Мамаевым ставленником. Так же как и некий Серкиз-бей, обосновавшийся южнее Пьяны. Так что правильнее было бы сказать, мне кажется, не о подчинении мордовских князей Мамаю, а о том, что мордовские удальцы с удовольствием участвовали в его набегах. А вот в серьезной войне… По крайней мере, русские источники, мордву знавшие хорошо, почему-то ее в составе Мамаевых войск не отмечают.

Еще была Волжская Булгария. В ней в шестидесятых засел Булак-Тимур, еще один независимый правитель. Потом его прогнали нижегородцы. Но свято место пусто не бывает, и Булгаром стал править Хасан. Его в 1370-м тоже согнали (причем, как признают летописи, по наущению Мамая). Сел Мухаммед-Султан. А Хасан откочевал на Каму и там заложил новый город, будущую Казань. Так что в Волжской Булгарии Мамай, конечно, имел сторонника, но не то чтобы очень надежного. И тут же, рядом, у него был противник.

Это по русской версии. По булгарской, как мы помним, в Булгаре сидит как раз Хасан (Азан), который отправляет Мамаю довольно небольшой отряд, и то только под угрозой. И отряд этот как раз вызывает в Мамаевом войске междоусобицу.

Все вышесказанное напрямую связано с вопросом о возможной численности войск противоборствующих сторон. Понятно, что ни о каких 300, а уж тем более 900 тысячах говорить не приходится. Их просто взять неоткуда, ни москвичам, ни ордынцам.

На это давно обратили внимание военные историки. И дружно начали корректировать численность противоборствующих войск в меньшую сторону. К примеру, советский военный историк полковник А. А. Строков считал, что русских не могло быть больше 100 тысяч . Генерал-майор Е. А. Разин шел еще дальше. Он, исходя из данных XVI в. пытался прикинуть численность жителей Руси века XIV. Подсчет получался ну очень примерным, но все равно по нему выходило, что в XVI в. на территории Московского государства жили около 1,5 миллионов человек. Из них не более 360 тыс. «военнообязанных», то есть мужчин с 15 до 60 лет. Ясно, что двумя веками раньше их было меньше. И столь же очевидно, что даже при всеобщем ополчении всех поголовно в строй не ставят. Не знаю, на каких основаниях, но все военные историки дружно полагают: больше 15 процентов не мобилизовывали. Значит, в XVI в. не могли выставить более 55 тысяч воинов, а в XIV — даже менее 50 тысяч .

За корректность этих расчетов не поручусь. А. Н. Кирпичников, к примеру, считает, что народу на Руси в то время было 3–3,5 миллиона . Зато мобилизационные возможности он оценивал в 5-10 %. Но хочу обратить внимание читателя: все упомянутые авторы исходили из возможностей всей Руси. Но мы же с вами уже выяснили, что речь можно вести только о Московском, Белозерском, Ростовском и Ярославском княжествах. А это хорошо как треть всего населения. А пожалуй, что и меньше будет. Ну ладно, пусть треть. В любом случае, 50 тысяч мы не наберем.

Впрочем, 25 лет назад я сам к 50 тысячам склонялся. Тем более, у Татищева есть в одном месте цифра 60 тысяч. К тому же тогда я не видел оригиналов немецких хроник, а в какой-то работе нашел, что в них говорится о 40 тысячах убитых русских. Поскольку и Татищев указывал ту же цифру (и считал, что это две трети всего войска), я и склонялся к 50–60 тысячам. Теперь ясно, что цифра эта преувеличена. Ведь немецкий источник явно говорит о 40 тысячах убитых с обеих сторон.

Что касается ордынцев, то их было, скорее всего, примерно столько же, сколько русских. Я уже указывал, что кроме не знающего удержу полету своей фантазии Сказания ни один русский источник не говорит о значительном численном превосходстве Мамая. Косвенно мы можем сослаться на то, что Тохтамыш в 1384 г. в поход на Тебриз (а это было начало его борьбы с Тимуром) отправил около 90 тысяч воинов. А ведь он владел к этому времени всей Ордой. Значительного количества наемников Мамаю, как мы видели, тоже было взять неоткуда. Кстати, хан Узбек, собираясь в поход на Венгрию, собрал в западной части Орды 40 тысяч. Все это заставляет предположить, что и Мамай имел не больше, а скорее даже меньше.

Вот и получается, что при самом большом желании мы не сможем насчитать для Куликовской битвы более восьмидесяти тысяч в сумме, из которых, по немецким данным, половина полегла. Вполне реальная картина. Если сравнить с другими крупными битвами тех времен, то Куликовская все равно и по масштабам впечатляет, и по кровопролитию. Ведь в битве на Косовом поле в 1389 г. сошлась 41 тысяча человек. А ситуации очень похожи. С одной стороны — тюрки, с другой — славяне, и тоже речь идет о завоевании страны. Под Грюнвальдом сражалось побольше, около 60 тысяч. Все это очень похоже.