Остров Сахалин - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Веркин cтр.№ 70

Общество, в котором нет детей.

Общество, в котором практически вырваны малейшие ростки завтрашнего дня, похоже на заполненный пустотой цилиндр барометра, который с тончайшей отдачей реагирует на изменения в окружающем пространстве.

Именно в таком звенящем вакууме корпускулы грядущего особенно заметны, как заметен алмаз, угодивший в золу. Открой глаза и увидишь, как в прах и отчаянье радиоактивной пустыни из пыли, грязи и крови прорастает грядущее.

Профессор, безусловно, гений.

«Летний воздух» по строгости режима вполне сопоставим с «Тремя братьями», однако в другом он сильно отличается. Если честно, я не надеялась на то, что мне будет дозволено осмотреть это заведение в чрезвычайных условиях, сложившихся вокруг Южного, однако, к моему удивлению, уже, впрочем, не сильному, комендант тюрьмы пошел навстречу.

«Летний воздух» не разочаровал, впрочем, как и его комендант Нисида, который был мастером и художником своего дела; я успела это заметить уже у него в кабинете, белоснежные стены которого украшали многочисленные репродукции Пиранези, портреты Кафки и Джойса; собственно, и сам «Легкий воздух» во многом носил следы их творческого наследия. Если снаружи тюремный замок напоминал обычную консервную банку квадратного сечения и чуть приплюснутую сверху, то внутри он представлял архитектурное сооружение независимых и смелых пропорций.

Камеры, в котором содержались заключенные, располагались в хаотическом порядке; этажей как таковых не было; выяснилось, что здание имеет необычный скелетный каркас, собранный из старых чугунных рельсов, между которыми пролегали железные лестницы и натягивалось множество цепей. Сами камеры имели разные формы: треугольные, квадратные, походящие на соты нестандартных размеров, они были изготовлены из ржавых железных проклепанных листов. Полковник Нисида объяснил, что эти листы сняты с выбросившегося на берег нефтеналивного танкера, равно как и все оборудование тюрьмы, от труб до светильников. Фактически она представляет собой разобранный и по-другому смонтированный корабль, однако собирал его обратно человек с весьма и весьма необычным взглядом на мир – это стало понятно, едва мы оказались внутри комплекса. Ерш закрыл глаза и для надежности натянул на лицо рукав свитера, переделанный мной в шапку.

Нет, здесь не было никаких пыточных инструментов, разложенных в раскаленных тазах, не было несчастных, подвешенных на крюках к стенам, здесь вообще мало что напоминало об узилище, больше всего… Не знаю, если честно, я не смогла припомнить, на что походил «Легкий воздух». Пожалуй, на сон. Не на кошмар, нет, на мучительный сон с открытыми глазами, когда мозг оказывается надежно заперт между сновидением и явью, и не можешь пошевелить ни рукой, ни ногой, и в этом состоянии являются видения мучительных построек, разрушающих геометрию мира. Эта тюрьма была как раз из таких построек, возможно, подобные сны видел и Пиранези.

Мне не захотелось закрыть глаза и спрятаться куда-нибудь подальше, но голова закружилась сразу, так что меня даже подхватил под руку полковник Нисида, причем я отметила, что сделал это он не без гордости за произведенный его тюрьмой эффект, а эффект, надо признать, в самом деле получился мощнейший. Комбинация лестниц, пролетов, многоугольных конструкций, свисающих непонятно из каких высей, камер, представляющих собой многоугольные организации, света, появляющегося из самых неожиданных мест, цепей и еще цепей – все это произвело головокружительное впечатление; показалось, что пространство сломалось и стерлось, что вызвало некий перекос в мозге и легкий приступ тошноты.

Полковник Нисида предусмотрительно угостил меня и Ерша особыми мятными леденцами; конфеты неожиданно помогли, я почувствовала, что тошнота отступила, и мы смогли неспешно продолжить осмотр, разумеется, с соблюдением элементарных мер предосторожности – стараясь не выпускать из рук лееров, натянутых вдоль переходов, и не смотреть вверх, чтобы не вызвать головокружения. Полковник рассказывал, что «Легкий воздух» спроектировал и построил архитектор Нобу Тикамацу во время отбывания им пожизненного каторжного срока, его имя мне должно быть известно.

Имя Тикамацу действительно было мне известно, и хотя расцвет его творческой деятельности пришелся на то время, когда я еще не появилась на свет, многочисленные легенды, байки и анекдоты я знала, более того, я застала один из последних особняков архитектора – он стоял неподалеку от нашего дома.

Рассказывали, что, еще будучи студентом, Тикамацу сошел с ума при попытке построить коттедж в виде бутылки Клейна, однако поначалу никто не заметил его нездоровья, заметили позже, когда Нобу, как одному из ярких представителей новой школы, поручили построить квартал особняков, предназначенных для офицеров инженерного корпуса. Впоследствии за этим районом прочно закрепилось название «Мясная гора», и название это оказалось вполне оправдано – в одну из ноябрьских ночей в квартале произошла массовая резня. Во сне было умерщвлено, преимущественно обезглавлено, порядка двадцати офицеров и членов их семей, причем убийц так и не удалось обнаружить.

Страшная правда «Мясной горы» открылась позже, во время суда. Обнаружилось, что необычной конструкцией своих вилл Тикамацу маскировал хитроумную систему потайных ходов, по которым можно перемещаться в стенах и перекрытиях; архитектурный гений Нобу позволил сделать эти переходы абсолютно незаметными, что позволяло ему тихо подкрадываться к своим жертвам и отрубать им головы.

Другие здания, построенные Тикамацу, не имели ни двойных стен, ни потайных панелей, ни фальшивых полов, но эти, казалось бы, самые безобидные строения неизменно приобретали дурную славу; люди, которые в них жили, регулярно сходили с ума, сводили счеты с жизнью, убивали окружающих; те, кто выживал и оставался в относительном рассудке, сообщали странные, пугающие вещи. В домах, созданных Тикамацу, практически постоянно ощущалось острое присутствие зла, необъяснимое, но постоянное и гнетущее, некоторые слышали чужое дыхание, другим чудился плач, третьи видели глаза и тени. Исчезали жильцы, причем некоторые исчезали окончательно, так, что не удавалось найти никаких их следов, даже при последующем разборе этих домов до основания.

Однако самым известным творением Тикамацу стали печально известные дома с бродячими «красными комнатами», легенды о которых плотно вошли в современный фольклор. Сегодня каждый школьник знает о том, как вести себя при встрече с Туалетной Хироко и что делать, если у тебя в доме ни с того ни с сего появилась «красная комната». Чем в действительности была вызвана к жизни легенда о «красных комнатах», доподлинно неизвестно, однако вспышка «алого безумия», имевшая место в одном из престижных районов в пригороде Токио, до сих пор вспоминается его жителями с ужасом. Комиссия, созданная для расследования инцидента, выяснила, что Тикамацу при строительстве вилл использовал целый комплекс методов, угнетавших сознание и порождавших чудовищные галлюцинации. Им применялись приемы анаморфической организации пространства, реализованные с изощренной техникой и фантазией, особые отражатели вкупе с системами антенн и камертонов насыщали здания низкочастотными звуками и вибрациями, а краски и деревянные паркеты испускали неуловимые запахи, разрушающие рассудок. В результате человек начинал видеть некий фантом, который определялся им самим как «красная» или «кровавая» комната, после этого наступала смерть или серьезное помутнение рассудка.