Боги были астронавтами - читать онлайн книгу. Автор: Эрих фон Дэникен cтр.№ 17

Оно заключается в том, что каждый бит от взрыва до возвращения что-то испытал. Случились какие-то новые события. Дополнительный опыт, которого не было до распада сознания компьютера, теперь стал составной частью его Индивидуального сознания. Всеведение компьютера (объем его знаний) возросло. Приведенные рассуждения, само собой разумеется, не лишены внутренних противоречий, но, согласитесь, в конечном счете здесь речь идет лишь о воображаемой модели.

С момента взрыва до момента возвращения ни один бит не знал, что когда-то он был крохотной частицей несравнимо более объемного сознания; если бы во время этого долгого путешествия какой-нибудь из битов поставил перед собой вопрос «В чем смысл и цель моего стремительного движения» или «Кто меня создал?», «Откуда я взялся?» — ответа не последовало бы. Разве что крупные скопления битов, собравшиеся вместе, смогли бы интуитивно угадать, что за всем происходящим должно скрываться нечто гораздо большее. И все-таки каждый бит, несмотря ни на что, был началом и концом определенного действия, своего рода процесса творения с учетом фактора нового опыта.

Если это упрощенное сравнение поможет хотя бы чуть-чуть приблизиться к пониманию феномена «ОНО» — значит, я достиг уже многого. Мы все — составная часть этой извечной силы «ОНО». Только в самом конце, в «Пункте Омега», по Тейяру де Шардену (1881–1955), нам станет ясно, что именно мы и именно в самих себе соединяем причину и результат творения. То, что ОНО (синоним понятия «Бог») должно существовать до любого вида Большого взрыва, кажется мне достаточно логичным утверждением. Подобные размышления не новы. Новым здесь является лишь современное сравнение с компьютером. Не перестаешь удивляться тому, что в древних преданиях содержатся подобные представления. Евангелист Иоанн Богослов говорит о сотворении Мира: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и слово было Бог. Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть».

Мы не знаем, откуда Иоанн Богослов взял эту блестящую мысль. Жаль только, что понятие «Бог» в течение двух тысячелетий искажалось невозможными, несовместимыми с Богом идеями, дающими возможность рассказывать детям и безграмотным взрослым незамысловытые истории. Но если бы феномен ОНО (Бог) решил на какое-то непродолжительное время превратить самого себя в материальную субстанцию, то ОНО стало бы одновременно и самим творением, и продуктом своего творения. Как и компьютерные биты, мы тоже снова обретем единство. Вместе с триллионами других Солнц и всей материей мы, микроскопические частицы ОНО, возвращаемся к бесконечной космологической общности. Все философии мучительно ищут ответы на вопросы «почему?», «откуда?» «зачем?», но «знание, — пишет философ и теолог профессор Пуццетти, — не обязательно обретается научными путями. И в самом деле — ни одна из так называемых религиозных истин, наиболее важных по своему значению, не была когда-либо открыта таким путем» [43].

Началось новое тысячелетие. Как мы его встретили?

• Человечество расколото пятью наиболее значительными религиями и тысячами сект, соперничающих между собой.

• Генетика, астрономия и средства коммуникации расширили наш горизонт в небывалом доселе объеме. Конца этому процессу не видно.

• Рано или поздно мы вступим в контакт с внеземными цивилизациями. Вопреки всем теориям будет превзойдена скорость света.

Как мы будем выглядеть в глазах представителей внеземных цивилизаций? Смиримся ли мы с тем, что они отнесутся к нам, скорее всего, как к ограниченным существам? И все из-за того, что мы по субботам не пользуемся выключателями (ортодоксальные евреи)? Или из-за того, что не едим свинину (евреи, мусульмане)? Или оттого, что считаем священными коров и жирных крыс (индусы и родственные им народы)? Или оттого, что мы подвергли мукам и безжалостно распяли на кресте Сына нашего Бога? Я за то, чтобы с нашим вступлением в третье тысячелетие пришел конец многобожию на земле. Правда, с одной оговоркой. Она состоит вот в чем: мы все являемся крохотными частицами могучего ОНО, которое в разных религиях называют словом «Бог». С этой точки зрения любая расовая дискриминация становится чистейшей чепухой. Все мы принадлежим одной, единой созидающей силе. И религии с их непримиримостью, войнами и делами, достойными сожаления, в конечном счете привели нас на путь познания. Решение головоломки могло бы состоять именно в том, чтобы, проанализировав противоречивость Библии и других древних текстов, — к этому я еще вернусь, — мы поняли и признали очевидное: Ветхозаветный Бог никоим образом не может быть назван метафизическим (духовным) существом или сущностью. Ответ надо искать не в Библии. Скорее, вне ее, во Вселенной. И что же теперь делать? Сравнять с землей храмы? Взорвать церкви?

Ни в коем случае!

Там, где люди собираются и воздают хвалу творению, господствует благотворное и укрепляющее людей чувство общности. Словно выверенное камертоном, в людях рождается единое для всех ощущение причастности к чему-то грандиозному во Вселенной, к тому, что мы называем Богом. Храмы и церкви — это места размышлений, места совместного восхваления не поддающегося определению ОНО, грандиозного духа Созидания. Такие места для людей остаются необходимыми. Остальное в общем-то излишне.

Моральное негодование — священный признак мнимой святости.

Хельмут Куальтингер

26 июня 2000 года Ватикан сделал достоянием общественности «третий секрет Фатимы» — документ, где в аллегорической форме было дано описание преследования церкви в XX веке и предсказывалось покушение на Папу Римского. Как известно, Иоанн Павел II чудом избежал гибели 13 мая 1981 года, когда на площади Петра Али Агджа выстрелил в него из пистолета. Один из руководителей Римско-католической церкви, немецкий кардинал Йозеф Ратцингер, прокомментировал публикацию упомянутого документа такими елейными и запутанными словами:

«Церковное учение различает «всеобщее откровение» и «частное откровение». Между ними существует значительное отличие. Понятие «всеобщее откровение» означает Божественные Откровения, которые были предназначены всему человечеству и нашли свое выражение в Ветхом и Новом Заветах Библии. «Откровение» — потому, что Бог шаг за шагом давал познавать себя людям, пока сам не стал человеком, Сыном человеческим Иисусом Христом, достоянием всего мира. Поскольку Бог един, то и история его пришествия к людям одна на все времена и связана с жизнью, смертью и воскресением Христовым. Понятие же «частное откровение» существенно отличается от понятия «всеобщее откровение»…»

Дальше говорится о том, что частное откровение покоится на вере и достоверности, которые всегда присутствовали в божеских речах. Частное откровение помогает вере. Его масштаб и цена являются указаниями на Христа как такового. «Если же частное откровение уводит от Христа или же представляется более важным, чем Евангелие, значит, оно исходит не от Святого Духа» [44].

Непонятная логика. Если всеобщий Бог уже как бы разделяется между частным и всеобщим откровениями, то и частное тоже относится к Нему? Вовсе нет, говорит глубокоуважаемый кардинал. Ибо частное откровение только тогда исходит от Бога, когда «приводит к Евангелию». Можно ли отсюда заключить, что противоположность Бога — дьявол — является предметом частных откровений?