Волшебница Колдовского мира - читать онлайн книгу. Автор: Андрэ Нортон cтр.№ 10

Кузнец пользовался у них большим уважением и играл роль жреца в тех племенах, где не было Утты. Я вывела заключение, что очень немногие из этих жрецов были прорицателями и ясновидящими.

Утта могла управлять их воображением и страхом, но не была вождем. У них был вождь Айфинг, человек средних лет, обладающий всеми добродетелями хорошего вождя. Он был храбр, но не безрассуден, имел чувство направления и способность ясно мыслить.

Он не был бессмысленно жесток и, как мне показалось, завидовал Утте, но не решался бросить вызов ее авторитету.

Меня нашел с помощью собаки сын его старшей сестры. Рано утром после того, как Утта потребовала меня к себе, вождь пришел вместе с ним в ее палатку, чтобы предъявить права племянника на мою особу, согласно давнему обычаю.

Племянник стоял чуть позади, очень довольный доводами вождя в его пользу, а я сидела, скрестив ноги, за спиной своей новой хозяйки, пока старшие спорили. Он так жадно смотрел на меня, что я благодарила Далекие Силы, принесшие сюда Утту на мою защиту.

Айфинг изложил дело, которое обычаи делали ясным и неоспоримым. Я не могла следить, за его речью, но прекрасно поняла ее смысл по частым взглядам в мою сторону и по жестам, указывавшим то на меня, то на горы.

Утта выслушала его и одной резкой фразой разбила в куски все его аргументы.

— Девушка пользуется нашей Властью, — сказала она.

Одновременно в моем мозгу появилась мысль: «Видишь вон ту чашу? Подними ее своей волей и поднеси ее Айфингу».

Это было нетрудно сделать в прежние дни, но не теперь. Но в ее приказе была такая сила, что я послушно подняла руку и указала пальцем на серебряную чашу, сфокусировав свою волю на задаче, которую требовала от меня Утта.

Я и теперь думаю, что тут сработала через меня ее воля. Чаша поднялась, пролетела по воздуху и остановилась подле правой руки Айфинга. Он вскрикнул и отдернул руку, как будто чаша была раскалена. Затем он повернулся к племяннику и, возвысив голос, сказал что-то, что явно было руганью, затем снова повернулся к Утте, коснулся рукой лба в знак прощания и вышел, приказав молодому человеку идти вперед.

— Я этого не делала, — медленно сказала я, когда они ушли.

— Успокойся, — прозвучало в моей голове. — Ты сделаешь куда больше, если они будут терпеливы. Или ты желаешь лечь под Сокфора для его удовольствия?

Она улыбнулась, и все ее морщины собрались, когда она уловила мою мгновенную реакцию ужаса и отвращения.

— Это хорошо. Я очень долго служила племени, и ни Айфинг, ни Сокфор и ни кто другой не перешагнут через меня. Запомни это, девушка. Будем вместе делать нашу работу. Я единственная твоя защита от этих услуг, пока ты не вернешь себе свое собственное искусство защиты.

Эта логика дала мне еще большее основание для погружения в тренировки, которые она задумала, и первая из них началась немедленно.

В ее палатке находилось еще две женщины: одна была из племени, почти такая же старая, как Утта, хотя годами много моложе ее. Однако она была гораздо сильнее, чем казалась, и ее тощие руки со сведенными пальцами выполняли большую часть работы в палатке. Это она в плаще с капюшоном бросала травы в костер, когда я впервые появилась в лагере. Звали ее Аторфи, и я редко слышала ее голос. Она была полностью предана Утте, и думаю, что мы, остальные, были в ее глазах лишь тенями ее госпожи.

Женщина по имени Висма, которая привела меня к Утте, также была из вупсалов, но не из этого клана.

Она была, как я узнала, вдовой вождя другого племени вупсалов, погибшего в одной из жестоких междоусобных войн, которые не давали им объединиться в один народ. Айфинг требовал ее, как законную военную добычу, но в его палатке уже было две жены, и одна из них была очень ревнива. После двух-трех дней бурных домашних скандалов он торжественно преподнес эту военную добычу Утте в качестве служанки. В заведении ясновидящей для Висмы было более подходящее место, чем палатка Айфинга, даже если бы она была его первой и единственной женой. Она сама была от природы властной, и ее новое положение связной между Уттой, которая сама редко выходила из палатки, если не считать походов, когда она ехала в санях, укутанная в меха, с остальными членами клана, давало Висме именно то, чего она хотела. Как страж и наблюдатель, она была незаменима.

Я думаю, она сначала негодовала по поводу моего появления, но увидев, что я не вторгаюсь в ее сферу авторитета, приняла меня. В конце концов именно она распространяла слухи о моей растущей силе, чтобы подчеркнуть свое положение в племени.

В этом кочевом обществе наблюдалась двойственная власть. Утта и ее домочадцы представляли общество женщин, пользующихся Властью для поддержки своего правления. Остальные члены племени под руководством Айфинга следовали противоположному образцу — у них главенствовали мужчины.

Я скоро увидела, что Утта была права: мне следовало поторопиться изучить как можно больше, потому что ее смерть была не за горами. Скитальческая жизнь клана не шла ей на пользу в этом холоде, хотя Аторфи и другие старались создать ей максимум комфорта.

Наконец Висма пошла к Айфингу и твердо сказала, что он должен как можно скорее установить более постоянное место для лагеря и обосноваться там на какое-то время, пока Утта еще жива. Этот намек так напугал Айфинга, что он тут же послал своих разведчиков искать такое место.

Служба Утты в течение нескольких поколений приносила его клану «Удачу», как они говорили, значительно большую, чем имели другие их соплеменники.

Спустя десять дней после моего появления клан отправился к востоку. Я не могу сказать, сколько лиг мы оставили между собой и горами, которые все еще виднелись позади. Я много раз просила Утту посмотреть в ее шар и узнать что-нибудь о моих братьях, но она постоянно отвечала, что у нее уже нет сил для такого поиска. До тех пор пока я не научилась помогать ей, это было бы бесполезной тратой ее сил и могло привести старую женщину к смерти. Так что, если я сама хотела пользоваться шаром, в моих же интересах было оберегать Утту от лишнего напряжения и вбирать в себя то, что она могла мне дать. Но я с неудовлетворением заметила, что когда она следовала собственным желаниям, она была гораздо сильнее и могла сделать много больше, чем то, о чем я ее просила.

Я знала, что должна всячески ублажать ее, если хочу получить назад утраченное, и иметь ее в качестве буфера между мною и мужчинами клана, особенно Сокфором, который преследовал меня взглядами, что было действительно опасно. Если бы я вернула себе хоть какую-нибудь часть своей власти, я освободилась бы от этой опасности: настоящую колдунью нелегко взять против ее воли. Моя мать однажды доказала это в крепости Верлейн, когда один из надменных дворян Карстена хотел сделать ее своей наложницей.

Так что я склонила свою волю перед волей Утты. Она была не просто довольна, она торжествовала и почти лихорадочно работала со мной долгие часы, стараясь сделать меня равной себе, насколько могла. Я думаю, это было потому, что она уже много лет искала ученицу и не находила, и теперь все ее надежды сосредоточились на мне.