Юлий Цезарь. Политическая биография - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Егоров cтр.№ 23

Более слабая армия Катул а (20 300 человек) отступала, не решаясь вступить в сражение с кимврами. Одним из его легатов был Сулла. Он снова начал службу в 104 г. будучи легатом у Мария, а затем — военным трибуном 103 г. Поссорившись с Марием, Сулла служил легатом в армии Катула в 102–101 гг., вероятно, сыграв немалую роль в кампании (Plut. Sulla, 3). Другим офицером, отличившимся в этой войне, был Квинт Серторий (Plut. Sert., 4). После Акв Секстиевых, войска Мария и Катула соединились. В 101 г. при Верцеллах (в верховьях По) произошла новая битва. После жестокого сражения, германцы были разбиты. Наступление римлян остановили германские женщины. Легионерам пришлось выдержать вторую битву, в которой погибла большая часть кимвров, их остатки были проданы в рабство. Плутарх оценивает силы кимвров в 100 000 человек (Plut. Mar., 26). Согласно Орозию, у них было 60 000 убитых и 60 000 пленных (Oros., V, 16, 66). Полиэн оценивает потери в 160 000 воинов (Polyaen., VIII, 10, 1–3). Ливии снова дает огромные цифры в 140 000 убитых и 100 000 пленных (Liv. Epit., 68).

Опасность с севера перестала существовать. В ходе войны завершились перемены, начатые во время войны с Югуртой. Происходит окончательный переход к когортной тактике, отказ от римской конницы и легкой пехоты, переход на иноземные контингента, и введение метательного копья (пилума). Четырехлетнее консульство Мария сделало его фактически независимым от сената главой государства. Налицо было его стремление сохранить свою власть, равно как и нарастающее опасение общества перед лицом военной диктатуры. Особенно важным для Мария была необходимость расплатиться с армией. В самой марианской партии активизировались радикальные силы во главе с Сатурнином и Главцией.

В ходе новой предвыборной кампании Марий и его союзники одержали победу. Марий в шестой раз стал консулом на 100 год до н.э. вместе с Валерием Флакком (Plut. Mar., 28), Сатурнин вторично стал народным трибуном, а Главция — претором (Plut. Маг., 29; Арр. В. С, I, 28; Flor, И, 16). Марианцам пришлось прибегнуть к подкупу (Plut. Mar., 28), особенно трудной была кампания Сатурнина, пошедшего на убийство своего соперника Нония (Plut. Mar., 29; Арр. В. С, I, 28; Liv. Epit., 69; Val. Max., IX, 7, 3; Flor, III, 16; Oros., V, 17, 3).

Главным пунктом программы Мария и Сатурнина стал аграрный закон. Согласно Аппиану, предполагалась раздача земель в захваченной части Галлии (Арр. В. С, I, 29). По другим данным, предполагалось раздать по 100 югеров земли воинам Мария в Африке, а также — вывести колонии в Сицилию, Ахайю и Македонию (De v. 111., 73). К закону было добавлено, что в случае его принятия, сенат должен был дать клятвенное обязательство привести закон в исполнение под угрозой штрафа в 20 талантов и исключения из сената (Арр. В. С, I, 30; Plut. Mar., 29). Скрывая сговор с Сатурнином, Марий обещал сенаторам противодействовать принятию закона (Plut. Mar., 29).

Закон Апулея продолжал гракханские традиции, сочетая аграрный закон, колонизацию и частичное привлечение италиков, которых было немало среди марианских солдат . Было и новое. Марий во многом реализовал мечты Гракхов об обеспечении обороноспособности Рима, но как военный, он явно сделал крен в эту сторону, обеспечивая солдат и ставя наделение землей в зависимость от военной службы . Видимо, именно это опасение перед военной диктатурой и грубой силой способствовало росту антимарианской оппозиции. С другой стороны сам Марий чувствовал себя достаточно неуютно в борьбе на форуме, которая предстояла ему с наступлением мирного времени (Plut. Mar., 28).

Законопроект встретил поддержку сельского плебса, среди которого было много марианских солдат ^[19]. Напротив, городской плебс, не связанный с землей и армией и охваченный клиентелами знати, оказал сопротивление. Сатурнин специально рассылал гонцов, призывая марианских ветеранов (Арр. В.С. I, 29). В день голосования несколько трибунов наложили вето. Городская толпа требовала роспуска собрания под предлогом грома. В завязавшейся схватке сторонники Мария и Сатурнина силой прогнали противников с форума (Арр. В. С, I, 30).

После этого «принятия закона» Марий потребовал присяги сената, использовав ее как предлог для разгрома «партии Метеллов». Метелл Нумидийский демонстративно отказался присягнуть и ушел в изгнание (Арр. В. С, I, 31; Plut. Mar., 28–9; De v. ill., 73; Flor, III, 16). Риторика «К Гереннию» упоминает хлебный закон Сатурнина (1,21), но молчание Аппиана и Плутарха вызывает известные сомнения.

К концу 100 г. Марий начинает исчерпывать кредит доверия. Демагогия и насилия Сатурнина шокировали общественное мнение. Марианский блок начал распадаться. Подходил срок новых выборов, и Марий не решился выставить свою кандидатуру. Популяры поддерживали Главцию. Сатурнин в третий раз стал трибуном, а его коллегой был Л. Эквитий, выдававший себя за сына Гая Гракха (Арр. В.С. I, 32; Flor, III, 16; 30). Против Главции выступили сильные кандидаты, выдающийся оратор Марк Антоний и Гай Меммий. Обоих выдвинула «центристская группировка». Антоний родился в 143 г. (Cic. Brut., 161), был квестором 113 г. и претором 102 г. (Liv. Epit., 68), после чего стал пропретором Киликии. Известный как один из лучших римских ораторов, он оказывал услуги обеим сторонам: в 113 г. обвинил в измене Гн. Папирия Карбона, открыв серию процессов, связанных с поражениями в войне с германцами, в 99 г. выступил против трибуна П. Тиция, а в 98 г. защищал от обвинения в вымогательствах друга Мария, Мания Аквилия. Другой кандидат, Гай Меммий, был лидером популяров в 111 г. и центральной фигурой антиартистократической кампании в период войны с Югуртой. Одержать победу над такими противниками было нереально, и Сатурнин организовал убийство Меммия (Liv. Epit., 69; Арр. В. С, I, 32; De v. ill., 13 Cic. Cat., IV, 4). Это и вызвало ответный удар.

Гибель Меммия вызвала взрыв народного возмущения. Воспользовавшись этим, сенат решил расправиться с Сатурнином. Было принято «крайнее решение» (senatusconsultum ultimum), оптиматы, центристы и марианцы выступили единым фронтом. Противники Сатурнина, вероятно, действуя по заранее подготовленному плану, вышли на форум. Во главе их стояли консуляры: консул 115 и цензор 109 гг. М. Цецилий Метелл, консул 117 г., известный правовед Кв. Муций Сцевола, консул 117 г. Л. Цецилий Метелл Диадемат, консуляры Г. Ати-лий Серран (106 г.), бывший легат Метелла П. Рутилий Руф (105 г.), консул 102 г. Кв. Лутаций Катулл (Cic. pro Rab., 21). Особенно широко было представлено молодое поколение оптиматов и «центристов», ставшее в два последующих десятилетия правящей элитой республики. Цицерон называет будущих консулов 96 г. Гн. Домиция Агенбарба и Г. Кассия Лонгина, консулов 95 г. знаменитого оратора Л. Лициния Красса и его коллегу, правоведа Кв. Муция Сцеволу, консула 94 г. Л. Домиция, консула 92 г. Г. Клавдия Пульхра, знаменитого реформатора, трибуна 91 г. М. Ливия Друза и его будущего противника, Кв. Сервилия Цепиона, сына виновника Араузионского поражения и, наконец, консула 76 г. Г. Скрибония Куриона. События 100 г. стали и политическим дебютом будущего сулланского руководства: здесь были будущий консул 87 г. Гн. Октавий, народный трибун 100 г. и консул 88 г. Кв. Помпеи Руф, его коллега по трибунату Л. Порций Катон (консул 89 г.), дядя Катона Утического, консул 79 г. П. Сер-вилий Ватия и консул 78 г. Кв. Лутаций Катул. Здесь были и такие деятели как Л. Марций Филипп (консул 91 г.), Л. Корнелий Сципион (консул 83 г.), М. Эмилий Лепид (консул 78 г.) и Д. Юний Брут (консул 77 г.). Восторженно перечисляя громкие имена аристократов, Цицерон заявляет, что против мятежников выступили «все» Октавии, Метеллы, Юлии, Кассии, Катоны, Помпеи (Cic. pro Rab., 7, 21). Сенаторов поддержали все преторы и трибуны (Cic. Ibid.). Оптиматы добились поддержки большого числа всадников, и исследователи говорят о восстановлении союза всадников и сената . На стороне правительства была и народная поддержка. Под давлением общественного мнения Марий был вынужден возглавить правительственные силы, за ним последовала и марианская партия в сенате во главе с Валерием Флакком (Cic. pro Rab., 7, 20; Арр. В. С., I, 32; De v. ill., 67; Veil., ll, 12).