Юлий Цезарь. Политическая биография - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Егоров cтр.№ 197

Возможно, точка зрения С.И. Ковалева наиболее близка к нашей. Хотя отечественный ученый не отказывается от взгляда на Цезаря, как носителя эллинистических идей, эта мысль не занимает у него столь важного места, как у его предшественников. С другой стороны, он справедливо подчеркивает тесную связь Цезаря с Римом и римским движением популяров и высоко оценивает его мероприятия, направленные на создание новой Империи. Труднее согласиться с тем, что в этом последнем он шел по стопам Суллы и мнением о том, что кризис времен его диктатуры носил системный характер. Примечательна и заключительная характеристика Цезаря у С.И. Ковалева: «Он был человеком гениальных способностей и высокой культуры. Качества великого полководца, сочетались в нем с широтой кругозора выдающегося государственного деятеля. Вместе с тем, в личности Цезаря было много обаяния и благородства» . Цезарь зашел слишком далеко, римлянам была нужна завуалированная форма диктатуры, на которой он остановился в 46 г. до н.э.

Достаточно близки и взгляды Н.А. Машкина. Первым из отечественных исследователей он специально обратился к вопросу о политических партиях. Признавая, в целом, теорию борьбы оптиматов и популяров, Н.А. Машкин сделал две важные оговорки. Во-первых, он отказался считать римские политические партии аналогом современным и, во-вторых, отметил, что классическим периодом борьбы оптиматов и популяров было время Гракхов и Сатурнина, тогда как последующий период отмечен гораздо более сложным характером противостояния .

Гракхи были сторонниками римского плебса и пытались провести в жизнь подлинно демократические принципы. Оба брата стали жертвами реакции, но и олигархия получила серьезный удар, а основные политические последствия гракханских законов связаны с аграрным законом и законами о всадниках . Особое значение в развитии демократии имела военная реформа Мария и его военные победы. Впрочем, сам Марий был не столько популяром, сколько ставленником армии и всадничества. Он выступил как носитель военной диктатуры. После его смерти, место Мария занял Цинна .

Если С.И. Ковалев был, вероятно, первым, кто обратил особое внимание на римских популяров, Н.А. Машкин уделил столь же адекватное внимание развитию системы военных диктатур. Именно с этим связана его оценка Суллы, а затем и Цезаря. С одной стороны, законы Суллы были, несомненно, глубоко проникнуты консервативным духом. Диктатор пытался возродить тот строй, который существовал в Риме до Гракхов и даже до закона Гортензия . С другой стороны, главной опорой Суллы была армия, а реставрационные тенденции сочетались у него с презрением к римским обычаям, цинизмом и жестокостью . Военный диктатор явно преобладал над оптиматским лидером .

Реформы 70 г. стали результатом союза Помпея и лидеров демократии. Благодаря последней, Помпей получил свои чрезвычайные назначения, а Рим добился успехов в восточной политике. Вместе с тем, реформы 70 г. не привели к возрождению римской демократии. Хотя Цезарь вышел на политическую арену как лидер популяров, причем, достаточно умеренных, возродил марианскую партию и попытался провести несколько демократических мероприятий (напр. Закон Рулла), он тоже достаточно быстро переходит к этой «личной» политике. Так, триумвират был уже чисто личностным союзом трех могущественных политиков (Помпея, Красса и Цезаря), направленным против оптиматов.

Галльские войны ускорили образование Империи. Галльская добыча стала средством демагогической политики, а армия — сильнейшим инструментом политики в руках Цезаря, также превратившегося в военного вождя. Н.А. Машкин отмечает позитивное воздействие завоевания на жизнь Галлии: темпы романизации были быстрыми, между галльскими и италийскими областями начался интенсивный товарообмен, в самой стране развивалось ремесленное и сельскохозяйственное производство, а наиболее крупные местные поселения стали городами, в которых развивалась галло-римская культура, сыгравшая значительную роль в европейской цивилизации .

По мнению Н.А. Машкина, именно крайние оптиматы (группа Катона и др.) развязали войну между Цезарем и Помпеем. Последующая традиция сделала из Помпея мученика, павшего за республику, но это едва ли отражало его истинные намерения. Как и Цезарь, Помпей стремился к единовластию и видел перед собой образ Александра . Гражданская война 49–45 гг. привела к острому кризису, выходом из которого и стали реформы Цезаря . В этих реформах сочетались традиционные принципы партии популяров, монархические идеи, распространенные в странах эллинистического востока, и некоторые положения римских консерваторов . Цезарь опирался на массовую базу: он был популярен среди городского плебса, вокруг него группировались римские дельцы и провинциальные элиты, его поддержали получившие гражданство жители провинций. Выступив вначале как руководитель и восстановитель партии популяров, Цезарь стремился стать защитником всего свободного населения Империи .

Самым значительным специальным исследованием в отечественной историографии является монография С.Л. Утченко «Юлий Цезарь». Мы уже неоднократно обращались к этому труду, однако в настоящее время есть смысл дать его общий завершающий обзор. Значительный интерес представляет уже вводная глава «Образ Цезаря в мировой историографии. Миф о Цезаре», в которой впервые в отечественной историографии, был представлен подробный анализ источников и историографии но теме Цезаря. Здесь же С.Л. Утченко формулирует свою теорию «цезарианского мифа».

По мнению автора, телеологический подход к анализу личности и деятельности Цезаря присутствует уже у Саллюстия и Цицерона и продолжает развиваться у Плутарха и Светония. По мнению автора, античность знала Цезаря, прежде всего как выдающегося полководца, и считала преобразователем римского государства другого человека, Октавиана Августа . Создание телеологического мифа о Цезаре-политике и реформаторе принадлежит уже новой и новейшей историографии.

Телеологический миф впервые появляется у В. Друманна, считавшего, что Цезарь с юных лет понимал обреченность республики и необходимость установления монархии, и достигает своей кульминации в «Римской истории» Т. Моммзена, создавшего образ «первого и единственного императора Цезаря» . Далее С.Л. Утченко дает подробный обзор ключевых исследований на тему Цезаря (Г. Ферреро, Р. Сайм, Эд. Мейер), отмечая реакции авторов на крайности теории Т. Моммзена и, вместе с тем, констатируя, что телеологический подход так и не был изжит до конца . Эта тенденция прослеживается и в лучших западных работах о Цезаре, принадлежащих уже к более позднему периоду (сочинения М. Гельцера и Дж. Бальсдона) .

Далее отечественный исследователь представляет уже своего Цезаря. Вероятно, центральным вопросом первых глав является вопрос о роли Цезаря в движении популяров, и здесь С.Л. Утченко возвращается к своей теории политических партий, в свое время приведшей к повороту в советской историографии . Тщательно проанализировав термины, автор приходит к выводу об абсолютной неприменимости современного понятия «партия» к тем весьма аморфным объединениям, которые существовали в римской республике . С другой стороны, сами термины «оптиматы» и «популяры» никоим образом не могут быть обозначениями партийных структур . Далее автор продолжает скорее гельцеровскую традицию, все же признавая наличие в Риме элементов «партийности» и считает оптиматов и популяров большими идейно-политическими течениями, в рамках которых действовали небольшие, как правило, «личные» партии, основанные на фамильных связях, клиентских отношениях и иных видах зависимости .