Юлий Цезарь. Политическая биография - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Егоров cтр.№ 123

Новый правитель получил и некоторые особые функции. Так, магистраты были обязаны приносить присягу не противодействовать ничему из того, что постановил Цезарь, т.е. то, из чего выросла sacramentum in acta (App. B.C., II, 106).

Власть Цезаря была огромна, но во всей этой власти виден оттенок чрезвычайности, особой, а потому и временной ситуации. По большому счету, концентрация больше касалась военной власти, в сфере гражданской ситуация была более сложной. Не собственная власть, а нормализация жизни государства была приоритетом деятельности Цезаря.

Достаточно часто объектом внимания становятся почетные права. Наиболее полно их перечисляет Светоний: императорский преномен (praenomen imperatoris), титул отца отечества (cognomen patris patriae), ряд почетных прав и элементы культа (Suet. Iul., 76, 1). Некоторые из них нуждаются в особом рассмотрении, другие достаточно просто перечислить, третьи можно поставить под сомнение.

Одним из важнейших элементов титулатуры был praenomen Imperatoris (Suet. Iul., 76, 1; App. B.C., II, 110; Dio, 43, 44). Дион Кассий допускает явный анахронизм, как это делает и Аппиан. Первый утверждает о существовании преномена для потомков Цезаря, что отражает реалии уже императорского времени, второй ставит рядом власть “диктатора” и “императора”, что неправомерно, поскольку в эпоху республики титул императора не давал никаких властных полномочий.

Титул “император” подробно разобран многими исследователями . Е. Розенберг отмечает, что первое известное нам упоминание появляется в “Анналах” Энния и, следовательно, восходит к раннему периоду римской истории . В 1 веке до н.э. а, возможно, и ранее, титул имел два смысла: а) общее обозначение командующего армией, т.е. носителя империя, и б) титул, который солдаты давали победоносному полководцу. Интересно, что хотя предоставление было достаточно произвольным и зависело от отношения военачальника и солдат, для “общественного признания” титула требовалась определенная “норма” убитых врагов (10 000-по Аппиану, 5–6 000 — по Диодору и 1–2 000- по Цицерону) .

До 2–1 вв. до н.э. предоставление звания, как правило, имело второй смысл. И в том, и в другом случае титул не имел правового значения и сохранял чисто почетный характер. Цезарь получил его уже после победы над гельветами в 58 г. и, похоже, носил его постоянно. Известен только один случай “дополнительного” предоставления — солдаты провозгласили его императором в 45 г. после взятия Атегуи. Титул носили противники Цезаря. Помпей был провозглашен императором после Диррахия (Caes. B.C., III, 71, 1), императором именовали Сципиона (В. Afr., 4; 45). С другой стороны, в 49 г. солдаты объявили императором Куриона, причем, ни у солдат, ни у самого Куриона не было и мысли о нелояльности Цезарю или выходе из его подчинения. Цицерон стал императором в 51–50 гг. после успехов в Киликии. Примечательно, что этот титул постоянно фигурирует в письмах времен гражданской войны (письма Помпея от 10 и 20 февраля и ответные письма Цицерона от 16 и 27 февраля — Cic. Att., VIII, 1 la; 1 lb; lie; 1 Id). Так обращается к нему Бальб (Ibid., VIII, 15). Цицерон именует себя императором в письме к Цезарю (Cic. Att., IX, На). Наконец, сам Цезарь (например, письма от 49 г.) обращается к нему именно так, с подчеркнутым уважением и, возможно, едва уловимой иронией (Cic. Att., IX, 16; X, 8b, 1–2). Более того, это обращение сохраняет даже Антоний (Cic. Att., X, 8а; 1–2). Наконец, обращаясь к своему близкому другу Целию Руфу, Цицерон, которому всегда нравилась пышная титулатура, не преминул упомянуть о своем “императорском” качестве (Cic. Fam., II, 16).

Вместе с тем, начинает проявляться и тенденция к исчезновению плюрализма. В речи, обращенной к воинам, Курион заявил, что хотел именоваться лишь воином Цезаря, тогда как “вы дали мне имя императора”. С другой стороны, титул не признается за противником. В “Африканской войне” рассказывается, что солдаты Цезаря не признавали права Сципиона (кстати, не одержавшего ни одной победы) именоваться imperator, а сторонники Сципиона отвечали им тем же (В. Afr., 4; 45). “Сейчас у римского народа есть один император, Сципион”, заявляет помпеянец Консидий Лонг (В. Afr., 27).

Преномен императора (praenomen Imperatoris) давал титулу особое качество, последний включался в имя, становясь его постоянным компонентом. Впрочем, вокруг преномена Цезаря существует и источниковедческая проблема. Сообщения о praenomen Imperatoris встречается у Светония (Suet. Jul., 76) и Диона Кассия (Dio, 43, 44), авторов 2 и 3 вв. н.э., причем, и тот и другой склонны вносить в изложение реалии своего времени. Дион Кассий сообщает, что решение о преномене было принято в отношении диктатора и его потомков (Dio, 43, 44), однако это заявление отражает практику его собственного времени, а не закон эпохи Цезаря.

Напротив, в документах времен Цезаря преномена нет, и он именуется императором только в традиционном смысле (Dess., 70). Противоречие решается различными способами. Одни ученые полагают, что Цезарь не вышел за пределы традиционного республиканского смысла , другие — что преномен действительно появился (Т. Моммзен, Н.А. Машкин, С.Л. Утченко) . ^[70] Есть и компромиссные решения. Так, А. фон Премерштейн полагает, что решение было принято, но его отклонил сам Цезарь . Имеется мнение, что Цезарь принял преномен, но старался его не использовать (Л. Виккерт) .

Окончательный ответ дать довольно трудно. Тенденция развития от “многих” императоров к одному, несомненно, есть. Цезарь становился главным носителем высшего империя, самым заслуженным и непобедимым полководцем и, наконец, он опирался на уникальный, спонтанно создавшийся собственный культ в армии, ставший результатом его особых отношений с солдатами и офицерами и поддерживаемый и сверху и снизу.

Примеры невероятной любви армии к Цезарю действительно многочисленны. Как бы итоговую характеристику дает Светоний Транквилл, но практически все его примеры подтверждены свидетельствами самого Цезаря. В начале гражданской войны легионеры заявили, что готовы служить ему без жалования и предложили свои сбережения, а более зажиточные солдаты поддерживали более бедных, чтобы обеспечить их участие в кампании (Suet. Iul., 68). После Диррахия легионеры требовали наказать их за поражение (Caes. B.C., III, 74), при Тапсе они фактически без приказа бросились в атаку и выиграли битву. Светоний приводит немало примеров невероятного мужества воинов (Suet. Iul., 68). Попавшие в плен солдаты и центурионы ценой жизни отказывались служить противнику (Ibid.).