Загадки истории. Факты. Открытия. Люди - читать онлайн книгу. Автор: Анна Ермановская cтр.№ 237

Самоубийство, говоря откровенно, вообще никогда не представлялось выходом из затруднительного положения ни для самоубийцы, ни тем более для его близких. Ведь, будучи уже само по себе событием весьма драматичным, оно несло за собой зачастую не менее драматичные последствия для окружавших самоубийцу людей. Что, собственно, происходит и по сей день по всему миру: суицид, пусть и не ритуальный, — явление, к несчастью, весьма и весьма распространенное. По страшной статистике сегодня в мире каждые две секунды происходит три попытки самоубийства, одна из которых «успешна».

Пожалуй, одно из самых неординарных самоубийств в японской — а возможно, и мировой — истории было совершено полулегендарным самураем по имени Того Сигэтика. Того потерпел досадное поражение при штурме вражеской крепости. В порыве безудержного отчаяния он велел похоронить себя заживо, в полном вооружении, верхом на коне и при этом клялся отомстить врагам с того света. Не сложно понять, о чем сейчас мог подумать читатель. И хотя, разумеется, ни одно психологическое освидетельствование в те давние времена не проводилось, с огромной долей вероятности можно утверждать, что этот человек был абсолютно адекватен. Дело тут заключалось не в психических расстройствах, а исключительно в воспитании и давлении традиций.

Правда, нельзя сказать, что все воины, даже воспитанные по законам буси, всегда и с готовностью следовали жесточайшей, на взгляд европейца, рекомендации вспороть себе живот. Разумеется, нет. И на этой почве разгоралось множество конфликтов, которые в основной своей массе заканчивались не менее жестокой казнью «отступника», совершаемой через публичное отсечение головы (или иначе, если не было возможности обустроить ритуал соответственно).

Следующие доблести, которые обязан развивать в себе истинный самурай, — верность и честность.

Согласитесь, это наиболее трудноразличимые с первого взгляда качества — их можно проверить только опытным путем и временем. Первая из них, верность, оказалась, как это ни печально признавать, в числе и самых первых военных потерь. Совет Мори Мотонари ^[101] не доверять никому, а в особенности родственникам и вообще близким людям (!), достаточно полно характеризует описываемый период. Более ранний, но очень схожий с ним период, когда междоусобицы еще не были прекращены, а кодекс буси существовал, но пока не был записан, породил такой образец (в кавычках или без них писать это слово — каждый может решить для себя сам, ознакомившись с историей жизни упомянутого человека) самурайской доблести и добродетели, как главный герой этого повествования.

Таким образом (как ни странно это на первый взгляд), вышло так, что в то время, когда боевой дух самураев в целом достиг своего апогея, верность оказалась наименее распространенной из воинских добродетелей. Ну, а о честности воинов того времени можно сказать словами Акэти Мицухидэ ^[102], общепризнанного специалиста в области вероломства. Он сказал, что ложь воина вообще следует называть «стратегией», а не пороком, и что честные люди встречаются только среди крестьян и горожан. Комментарии, как говорится, излишни.

Кстати, к этим самым крестьянам и горожанам, иначе говоря простолюдинам, отношение у самураев было в корне отличным от рыцарского (в нашем понимании) ^[103]. Вот тут-то и начинается наиболее ярко проявляться то, что можно назвать обратной стороной принципов буси-до.

На первый взгляд, многие из принципов «пути воина» кажутся, безусловно, положительными. Однако мораль самурайского сословия, как это часто бывает, служила интересам только этого сословия. Когда самураи пришли к власти, сформулированные ими самими высоконравственные принципы стали распространяться исключительно на военную аристократию, то есть на себя самих. Они совершенно не касались отношений буси с так называемыми «низшими» слоями населения, стоявшими вне всяких законов самурайской этики и морали.

К примеру, если скромность предписывала самураю вести себя со своим господином подчеркнуто вежливо, сдержанно и терпеливо, то в отношениях с простолюдином буси держался подчеркнуто высокомерно и заносчиво. Ни о какой вежливости и терпимости здесь и речи быть не могло. Самураи как будто забыли, откуда вышли сами, а своим явно недостойным в отношении простых людей поведением, казалось, подсознательно стремились стереть последние остатки памяти об этом. Самообладание, предписывавшее воину-самураю в совершенстве владеть собой, было абсолютно неприемлемо в отношении самурая к человеку «из народа». То же можно сказать и обо всех других нравственных заповедях этого класса. Профессиональные воины, привыкшие к жестокости, были очень далеки от милосердия, сострадания и чувства жалости к другим людям, как к «равным» себе, так — и тем более — ко всем остальным. Многочисленные войны, шедшие на протяжении нескольких веков вплоть до объединения страны под властью сёгуната Токугава, велись при непосредственном участии самураев, которым было абсолютно чуждо (благодаря все тому же воспитанию, традициям, да и всему образу их жизни) сознание ценности человеческой жизни. Подобные понятия прививались как мальчикам, так и девочкам еще с пеленок, и всячески поощрялись. Тут достаточно вспомнить о том, что отцы дарили малолетним сыновьям свитки с подробными указаниями в текстах и картинках, как правильно выполнить харакири.

Призываемые покончить с собой по практически любому, даже самому незначительному для нас, иностранцев, поводу, самураи чужие жизни не ставили вообще ни во что. А уж жизни простолюдинов, которые своим тяжким трудом обеспечивали их благополучие, и подавно. Мимоходом убить простолюдина не считалось чем-то достойным даже внимания, не то что осуждения. Самураи с легкостью совершали самые жестокие поступки и в итоге развили в себе черты, вообще не совместимые с понятием человечности. Поэтому, возможно, массовое преклонение простых людей перед самураями было вызвано совсем не каким-то особым уважением к этому сословию, а элементарным страхом раба пред жестоким господином, в связи с чем можно предположить, что ореол романтизма, которым иностранцы склонны окружать понятие «самурай», не слишком заслужен.