Древний мир - читать онлайн книгу. Автор: Анна Ермановская cтр.№ 76

Роберт Кольдевей, родившийся в 1855 году в Бланкенбурге в Гарце, был по образованию архитектором; свой первый опыт раскопок он приобрел, исследуя античные поселения Ассоса на южном побережье Троады, а также остров Лесбос. С Ближним Востоком он познакомился впервые в 1887 году, когда предпринял длившиеся всего несколько месяцев археологические раскопки южно-месопотамских городищ Зургуль и Эль-Хибба. Кольдевей сказал однажды, что древняя стена ему дороже, чем цветущее миндальное дерево, но это была шутка: целиком отдаваясь любимому делу, он, тем не менее, подмечал самые разные стороны жизни и рассказывал о своих приключениях с неизменным юмором. Для Кольдевея было важно, что он успел опробовать здесь технику раскопок, подходившую для месопотамских руин. Ведь это совсем разные вещи: раскапывать возведенные из камня античные постройки или прослеживать сырцовые стены месопотамских городов. К тому же Кольдевей научился общаться с арабским населением и турецкими властями и приспособился к местному климату. Так что этот кратковременный опыт впоследствии ему очень пригодился; кроме того, он успел взять себе на заметку другие городища.

В сентябре 1898 года назначенный руководителем раскопок в Вавилоне Кольдевей писал одному из своих приятелей: «Я – начальник экспедиции… От радости, что называется, ног под собой не чую. Если бы мне кто-нибудь шестнадцать лет назад сказал, что я буду раскапывать Вавилон, я счел бы его сумасшедшим». Начальным пунктом экспедиции в Вавилон стал Алеппо, где надлежало приобрести верховых животных и нанять повара, слуг и конюхов. Кольдевей писал об этом одному из членов правления Германского общества ориенталистики: «У нас в Алеппо возникли некоторые трудности с приобретением нужных нашему каравану животных; договариваешься с мукаром (человеком, сдающим лошадей внаем), но, когда наступает день отъезда, узнаешь, что он отбыл в Адану, или Мосул, или в невесть какое другое место обширного турецкого государства. Ведешь переговоры снова, с другим, в надежде, что на этот раз дело уладится. Нам были нужны 22 вьючных животных и четыре верховые лошади. Выяснилось, что получить последних внаем вообще невозможно, их следовало купить. Весть о возникшем спросе мгновенно облетела Алеппо, все владельцы старых кривоногих кляч сочли, что для нас они вполне сойдут, и стали являться с ними по утрам к нашему порогу. У одной была ободрана спина, у другой – парализованы ноги, третья брыкалась и кусалась, четвертая оказывалась безнадежно ленива, пятая – слишком молода, шестая – слишком дорога, седьмая – слишком стара и т. д. Но в конце концов нам удалось сделать удачный выбор, животные неплохо выдержали долгий путь и стоят теперь в «конюшне», то есть у глиняной стены пятиметровой высоты, и мирно жуют овес в тени пальм». Всего на дорогу от Алеппо до Багдада караван потратил 24 дня (с двумя суточными привалами в пути). Немецкие исследователи облегченно вздохнули, когда вдали наконец возникли золотые купола Кадимейна, большой мечети вблизи Багдада.

Будущих исследователей Вавилона ждали нелегкие испытания. Как успел показать переход через пустыню, кроме здоровья и хорошей физической тренировки от них требовалось умение ездить верхом и метко стрелять. Последнее было необходимо как для самозащиты, так и для добывания пищи в пути. Багдад стал для археологов местом отдыха, так как жившие здесь немецкие купцы заботились об их удобствах и помогли запастись всем необходимым для раскопок. Путь из Багдада в Вавилон, который занимает теперь на автомобиле по хорошей асфальтированной дороге не более часа, члены экспедиции проделали верхом, затратив еще три дня, так что в деревню Ковайреш, где им предстояло обосноваться, они прибыли 22 марта 1899 года.

26 марта Кольдевей и его сотрудники, успев кое-как устроиться и провести подготовительные работы, приступили к раскопкам развалин так называемого касра, цитадели, где находился один из дворцов Навуходоносора II. Этому месту оказали предпочтение еще в Берлине при предварительном обсуждении, потому что Кольдевей во время своей рекогносцировочной экспедиции нашел там обломки глазурованных изразцов, несомненно украшавших некогда какую-то значительную постройку. Насколько удачным оказался выбор места, можно судить по тому, что в дальнейшем из обнаруженных здесь глазурованных обломков удалось сложить часть разноцветного изразцового декора Дороги процессий.

Кольдевей начал раскопки с 36 рабочими, но менее чем через три недели довел их число до 153, так что работы велись интенсивно. Между тем, следовало также позаботиться и о крове для членов экспедиции. С этой целью решили перестроить дом, снятый в Ковайреше, который, по словам Кольдевея, больше походил на хлев. «С хозяином дома, – писал Кольдевей, – я заключил контракт на пять лет. Для надстройки и перестройки дома я пригласил мастеров и ремесленников из Хилле. На втором этаже решено было устроить четыре жилые комнаты и столовую для членов экспедиции, а на первом этаже уже существующие помещения переоборудовать под кухню, комнаты для турецких служащих и т. д.». Так как жара в апреле и мае заметно усилилась, перестройку дома поспешили закончить; в дальнейшем он должен был также защитить и от осадков. Арендованный жилой дом представлял для археологов интерес еще и потому, что был построен владельцем в основном из древних кирпичей, собранных на развалинах Вавилона. На многих из них сохранился оттиск штампа, которым метили кирпичи в царствование Навуходоносора II.

Еще в предыдущие годы англичане Рассам и Лэйярд, проводя краткие раскопки в Вавилоне, обнаружили большое количество табличек и документов. Кроме того, немало их было найдено и во время грабительских, «диких» раскопок, которые вело местное население. Многие из этих письменных памятников попали в Лондон, в Британский музей, где ими начали заниматься ассириологи. Таким образом, ряд фактов, касавшихся построек Навуходоносора, его предшественников и преемников, стал известен еще до раскопок Кольдевея. Важные сведения удалось также извлечь из описаний, содержащихся в трудах античных авторов, которые могли видеть вавилонские постройки своими глазами. Теперь сведения, извлеченные из письменных источников, предстояло согласовать с материалами раскопок.

Относительно наиболее разумного подхода к таким колоссальным раскопкам, как вавилонские, сложились противоречивые точки зрения. Хотя основной, как и прежде, была задача обнаружить главный храм Вавилона с Башней, продолжало оставаться неясным, в какой части города их надо искать. Городище Вавилона представляет собой большую группу холмов, занимающую площадь, равную приблизительно 16 квадратным километрам. Названия, издавна присвоенные арабским населением этим холмам, в ряде случаев несут в себе следы воспоминаний о давно ушедшем прошлом. Например, холм с остатками летнего дворца Навуходоносора в самой северной части городской застройки называется Бабиль. Несколько групп холмов в центре города образуют район Каср. Дальше к югу расположен холм Амран ибн Али, названный по имени исламского святого, похороненного на его вершине. Этот холм высотой 25 метров – самый высокий в Вавилоне; рядом – углубление, арабы называют его Захн, то есть «двор мечети». К востоку от Касра находится небольшая группа красноватых холмов, именуемая Хомера, то есть «Красная».

Опираясь на топографию города и письменные источники, Роберт Кольдевей утверждал, что главный храм Мардука расположен в центре города, под холмом Амран ибн Али. Он предложил вести работы вдоль Дороги процессий, обнаруженной им при раскопках на холмах Каср, так как считал, что именно она ведет к главному храму. Другие исследователи полагали, что руины холма Амран ибн Али – не что иное, как остатки висячих садов, тех самых, которые античные авторы причисляли к семи чудесам света.