Крестовые походы. Под сенью креста - читать онлайн книгу. Автор: Александр Доманин cтр.№ 21

Между тем войско его, хотя и находилось под единым командованием, оказалось далеко не самой боеспособной частью крестоносных армий. Несмотря на долгую подготовку — а граф Тулузский, хотя и принял крест раньше всех, в путь отправился последним — его отряды в боевом отношении оставляли желать много лучшего. Тому было несколько причин. Одной из них была сама величина армии — вместе с примкнувшей к ней беднотой она составляла около ста тысяч человек. Удерживать такую орду в рамках воинской дисциплины было делом чрезвычайно трудным. Положение еще усугублялось тем, что войско набиралось в землях, сильно отличающихся друг от друга по языку и по культуре. Отряды испанских авантюристов соседствовали с когортами дворян Лангедока — самой боеспособной частью войска, а к провансальским полкам, сравнительно неплохо обеспеченным и вооруженным, при переходе через Ломбардию примкнули многотысячные толпы мелких итальянских дворян и простолюдинов, больше напоминавшие оборванцев времен весеннего похода бедноты. Не на высоте была и боевая подготовка Южного ополчения — Южная Франция славилась своими ремесленниками и торговцами, но никак не воинами, как, например, Нормандия. Слабая дисциплина и невысокие боевые качества армии Рай-мунда Тулузского еще не раз скажутся позже, хотя до роковых последствий дело и не дойдет.

Следует упомянуть и еще об одной живописной фигуре, сопровождавшей со своим отрядом армию графа Тулузского. Это Адемар де Пюи, епископ Монтейльс-кий — номинальный глава похода, назначенный на этот пост самим Урбаном II. Он принадлежал к боковой ветви знаменитого рода графов Валентинуа, рода, восходящего чуть ли не к Карлу Великому. Несмотря на СВОЙ духовный сан, он был отличным воином и, по словам хрониста, «ловок в седле». Как священнослужитель он не имел права проливать кровь, а потому в бою обычно пользовался окованной дубиной, владел которой пре-иосходно. Поскольку численность его собственного вой-ска была ничтожна, епископ Адемар и не претендовал на военное руководство, но дипломатические способности и неплохой ораторский дар часто делали его посредником в многочисленных спорах горячих крестоносных вождей. Как духовный глава похода, епископ Монтейльский оказался на высоте.

Теперь остается, наконец, кинуть взгляд на Южную Италию, где под руководством Боэмунда Тарентского формировалась последняя, самая малочисленная из крестоносных армий. Боэмунд, князь маленького княжества Тарентского, был, пожалуй, самым ярким персонажем действа, именуемого Первым крестовым походом. К моменту похода князю Тарентскому было уже около сорока лет, за его плечами были многолетние войны с Византией; десятки походов и сражений. Но казалось, >то никак не отразилось на его облике. Он был строен и гибок, как юноша, несмотря на огромный рост; лицо дышало здоровьем и силой. Анна Комнина, дочь византийского императора, оставила нам замечательный по сиоей выразительности портрет этого старинного врага Империи: «Не было подобного Боэмунду варвара или мишна во всей ромейской земле — вид его вызывал иосхищение, а слухи о нем — ужас. ...Он был такого большого роста, что почти на локоть возвышался над самыми высокими людьми, живот подтянут, бока и плечи широкие, грудь обширная, руки сильные. Его тело не <>ыло тощим, но и не имело лишней плоти, а обладало совершенными пропорциями... У него были могучие руки, пи'рдая походка, крепкая шея и спина. По всему телу его кожа была молочно-белой, но на лице белизна окрашивалась румянцем. Волосы у него были светлые и не ниспадали, как у других варваров, на спину — его голова не поросла буйно волосами, а была острижена до ушей. Была его борода рыжей или другого цвета, я сказать не могу, ибо бритва прошлась по подбородку Боэмунда лучше любой извести. ...Его голубые глаза выражали волю и достоинство. ...В этом муже было что-то приятное, но оно перебивалось общим впечатлением чего-то страшного. Весь облик Боэмунда был суров и звероподобен — таким он казался благодаря своей величине и взору, и, думается мне, его смех был для других рычанием зверя. Таковы были душа и тело Боэмунда: гнев и любовь поднимались в его сердце, и обе страсти влекли его к битве. У него был изворотливый и коварный ум, прибегающий ко всевозможным уловкам. Речь Боэмунда была точной, а ответы он давал совершенно неоспоримые. Обладая такими качествами, этот человек лишь одному императору уступал по своей судьбе, красноречию и другим дарам природы».

Боэмунд Тарентский действительно резко выделялся на фоне других крестоносных вождей. Он был старшим сыном от первого брака знаменитого норманнского вождя Роберта Гвискара, завоевателя Южной Италии и основателя норманнского государства на итальянской земле. Боэмунд сопутствовал отцу в его завоевательных походах, долгое время сам командовал войсками, сражающимися против Византии в горах Эпира и Македонии. Однако Роберт Гвискар, поддавшись на уговоры своей второй жены — принцессы из знатного итальянского рода — оставил почти все свои владения младшему сыну Роджеру, вместе с герцогским титулом. Боэмунду достался лишь город Тарент с окрестностями и громкий, но не подкрепленный богатствами титул князя. Обделенный наследник смирился с волей отца, но с этих пор ничего не желал так сильно, как добыть для себя земельные владения, власть и доходы не меньшие, чем у его удачливого сводного брата.

Многолетние войны с Византией явились для Бо>мупда отличной школой. Он стал великолепным зна-гоком военного дела, не стесняясь учиться этому у ■ ионх врагов — наследников славы победоносного Рима. А хорошее знакомство с изощренными хитросплетениями византийской политики, помноженное на его собственные таланты, резко выделяло его из сре-цы сиропейских феодальных властителей того времени -~ как правило, необразованных и обладающих несьма узким кругозором. Даже внешне он больше походил на византийца, чем на католического воина — он брился и стригся, сильно отличаясь этим от боро-п.ггмх и длинноволосых крестоносных вождей. Ясное понимание политической ситуации и всех трудностей похода, четкое осознание своих собственных целей гякже возвышали его над соратниками. Блестящий полководец, умный, хитрый и коварный политик, он, ПО словам Анны Комниной, «хитростью и отвагой... превышал всех прочих латинских князей настолько же, насколько уступал им богатством и численностью СВОИХ ВОЙСК».

Армия Боэмунда действительно была невелика — и количественном отношении она в четыре-пять раз уступала ополчениям Раймунда Тулузского или Готф-рида Бульонского. Но по своим боевым качествам Отряды тарентского князя, безусловно, были лучшими I крестоносном воинстве. Это было, в том числе, и i.u-лугой самого Боэмунда, отказавшегося брать с собой многочисленные толпы плохо вооруженной бедноты, Также рвущейся в поход. Соотношение рыцарской Конницы и пехоты в армии Боэмунда Тарентского не м|н'нышало один к трем, что выгодно отличало ее от /фугнх католических армий, перенасыщенных неповоротливой, недисциплинированной и небоеспособной пехотой. Очень важно было и то, что большинство его рЙЦарёй были норманнами (правильнее, конечно, «нор-м.щдцами», но пусть останется устоявшийся термин), ю сеть прирожденными воинами, к тому же имевшими многолетнюю практику войны с Византийской империей. Потомки викингов, державших в страхе всю Европу! потомки тех бойцов, что совсем недавно завоевали Англию и Италию, они, вместе со своим талантливым предводителем, по существу, составили ядро крестоносного войска и, несмотря на свою малочисленность, сыграли огромную роль в успехе Первого крестового похода.