Сарацины. От древнейших времен до падения Багдада - читать онлайн книгу. Автор: Артур Джилман cтр.№ 15

Все эти люди и еще несколько человек исповедовали веру в Единого Бога, в воздаяние за добро и наказание после смерти за совершенное зло, верили в Мухаммеда как пророка, которому они обязались подчиняться. Они практиковали очищение водой и соблюдали все предписания касательно молитв. Они вовсе не смотрели на ислам как на новую религию, но видели в нем возрождение старой веры Авраама, и были убеждены, что знание Мухаммеда о ней проистекало непосредственно от Аллаха. Это знание, будучи записанным или зафиксированным в памяти, в том виде, как оно было провозглашено пророком, стало известно как «Эль Коран», то есть «Чтение» или «Декламация».

Около трёх лет сторонники веры отправляли свои обряды в относительной секретности, но затем Мухаммед вознамерился сообщить членам своего рода общую для всех добрую весть, до того времени известную лишь немногим. Иногда говорят, что это изменение было осуществлено во исполнение божественного изъявления, изложенного в следующих словах. ^[34]

(Перевод Б. Шидфара)

Имея намерение расширить свое влияние, Мухаммед, согласно преданию, созвал Курайшитов на пиршество, ^[35] по окончании которого обратился к ним со словами: «Никогда еще ни один араб не предлагал своему народу столь бесценные преимущества, каковые сейчас я предоставляю вам, — это счастье в вашей жизни и вечные радости после неё. Аллах повелел мне призвать к Нему людей. Кто из вас последует за мной в моем священном труде и станет мне братом, станет моим халифом?»

Глубокая тишина воцарилась среди присутствующих, и наконец Али, самый молодой из всех, истово закричал: «Я, о пророк Аллаха, я последую за тобой!»

Собравшиеся улыбнулись мальчишескому задору Али и разбрелись по домам, не придав особого значения случившемуся. Абу Талибу передали, что подчиниться приказам сына было бы верхом бессмыслицы. Мухаммед не был обескуражен безуспешным началом. Он продолжал склонять родичей к принятию ислама, хотя, все так же неудачно. Вскоре смелости у него прибавилось, он стал проповедовать более уверенным тоном, доказывая, что идолы Каабы — всего лишь бессмысленные куски дерева или камня, и тогда он встретил более упорное и жесткое сопротивление, чем былые ухмылки и смешки. Мекканцы как один встали на защиту многовековых верований, они поносили реформатора и требовали, чтобы он замолчал. Сперва они, тыча в невесть откуда взявшегося пророка пальцем, с презрением кричали: «Вот идет сын Абдаллы, разглагольствующий о небесах». Когда же появились новообращенные, которые стали уединяться в пустынях для молитвы, — а это значит, когда стало казаться, что проповеди подействовали, — неверные следовали за ними в горы и нападали на них. Тогда и случилось, что посох погонщика, оказавшийся под рукой у одного из последователей Мухаммеда, пролил первую в истории ислама кровь.

Мухаммеду ничего не угрожало под защитой Абу Талиба, и вскоре к его дяде пожаловала делегация от рода Курайшитов с требованием: «Сын твоего брата порочит нашу религию. Он обвиняет наших мудрецов в недомыслии, а наших предков — в заблуждениях и отсутствии благочестия. Коль скоро ты не принял его нечестивой веры, мы просим тебя позволить нам искоренить её и наказать его за дерзкие нападки на религию, которая принадлежит тебе так же, как и нам всем».

Абу Талиб ответил вежливым, но решительным отказом, однако сограждане продолжали настаивать. На этот раз к старику явились именитые члены рода, которые сказали: «Мы уважаем, как и велит нам обычай, твой возраст, твои личные заслуги и твое звание, но всему есть предел. Мы просили тебя заткнуть племяннику рот, но ты этого не сделал. Больше мы не в силах терпеть надругательства над нашими отцами, нашими мудрецами и нашими богами. Прикажи Мухаммеду замолчать, иначе мы обратим оружие как против тебя, так и против него. И мы будем сражаться до тех пор, пока представители одной из сторон не перебьют другую!» Сказав так, они удалились.

Встревоженный этими речами Абу Талиб разыскал племянника и взмолился: «Избавь нас от несчастий, нависших и над тобой, и над всей нашей семьей».

«О мой дядя, — отвечал Мухаммед, — даже если солнце сойдет с неба по правую руку от меня, а по левую — луна, чтобы сразиться со мной, и если встанет передо мной выбор, отречься ли мне от своей цели или погибнуть, осуществляя её, то и тогда я не отрекусь от неё».

И сказав так, потрясенный мыслью о том, что его оставит самый родной ему человек, он отвернулся, весь в слезах, и собрался было уйти прочь.

«О вернись, мой племянник! — воскликнул старик, в свою очередь потрясенный до глубины души. — Проповедуй любое учение по своему разумению. Клянусь тебе, что ни на одно мгновенье не оставлю я тебя!»

Но враги Мухаммеда не думали отступать, хотя, ввиду приближения священного периода, их нападки на время поутихли. Как раз тогда Мухаммед переселился в здание, обращенное к Каабе, которое принадлежало новообращенному по имени Аркам, перед тем, как паломники должны были обойти святыню несколько раз, следуя установленному ритуалу. Новое жилище превратилось в место встреч — и молитвенный дом. Здесь давалось истолкование доктринам новой веры, и многие примкнули здесь к ней, так что со временем дом стал называться «Домом ислама».

В тот момент Мухаммед страстно желал привлечь на свою сторону влиятельных представителей общины, и, как рассказывают, однажды, когда он был увлечен беседой с кем-то из своих последователей, вошел слепой и сказал: «О посланник Аллаха, поведай мне хотя бы частицу того, что тебе заповедал Всевышний». Имея сильное желание внести в список богача, пророк проявил раздражение к назойливому бедняку и отвернулся от него, нахмурившись. И получил за это внушение, дабы впредь он относился с уважением к любому из обратившихся к нему. Об этом говорит одна из сур.