Повседневная жизнь викторианской Англии - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Диттрич cтр.№ 17

Еще хуже, пожалуй, была работа только на спичечных фабриках.

За мизерную оплату в пять шиллингов в неделю, работая по 14 часов в день, рабочие должны были окунать деревянные палочки в раствор фосфора и серы, налитый в лотки. Заводчики, не думая о нанимаемых рабочих, среди которых часто были дети, устраивали производство в крошечных комнатах без окон и вентиляции, где люди проводили целый день, дыша испарениями фосфора. Здесь состав смешивали и нагревали, и здесь же готовые спички высыхали перед их раскладыванием по коробочкам. Работа несложная, но уже через несколько лет у бедняг начинались мучительные зубные боли, распухали десны и челюсти. Единственным способом прекратить мучения хоть на какое-то время было выдергивание всех зубов. Если же рабочий продолжал работу на вредном производстве, а в большинстве случаев у него не было выбора, то испарения фосфора проникали в костную ткань, и у человека начинала светиться в темноте челюсть, а часто и другие кости на теле. Районы, где жили спичечники, называли трущобами светящихся скелетов. Редко кто из бедняг доживал до сорока лет. Если организм был крепкий и оставалась надежда, что болезнь не охватила все ткани, то единственным способом избавиться от мучительных болей было удаление зараженной челюсти, что сопровождалось ужасной операцией без всякой анестезии и длительным и не менее мучительным выздоровлением. Не случайно Victorian Match Girls (работницы на спичечных фабриках) считаются первыми борцами за права рабочих.

Английский актер Тони Робинсон, тот, который стал очень популярен после комедии «Black Adder» («Черная гадюка»), где он играл Болдрика вместе с Рованом Аткинсоном (Мистером Бином), провел один очень странный эксперимент. Он решил выяснить, какая же работа может считаться самой худшей во всей истории Англии. Для того чтобы оценить степень тяжести того или иного дела, он захотел все попробовать сам. Благодаря его опыту телезрители смогли увидеть, что все их личные проблемы ничто по сравнению с тем, с какими трудностями приходилось сталкиваться людям других профессий. Все перечисленные далее работы он освоил, так и не придя к выводу, какую же из них назвать самой худшей.

Кто выгребал земляные туалеты

Взять, к примеру, профессию мусорщика. Сегодня она сводится в основном к тому, чтобы собирать выставленные из каждого дома пластиковые пакеты со всем тем, от чего люди хотели бы избавиться. Огромная машина, вбирая мусор в свое просторное чрево и прессуя внутри себя, привозит его в центры переработки, где вручную, на конвейере рабочие отделяют бумагу – в одни контейнеры, стекло – в другие, тряпки – в третьи. И хоть занятие это не из приятных, все же его можно назвать чистой работой, по сравнению с XIX веком. Тогда мусорщик назывался Dustman – пыльный человек

«Раз в неделю мусорщик приезжал, чтобы собрать пепел; шлаки, золу, остававшиеся после растопки печей и каминов. И именно из-за угольной пыли он получил свое прозвище. Однако на самом деле ему приходилось убирать не только продукты сгорания, но и всевозможный мусор, отбросы, гнилье. Его приезд всегда сопровождался страшным грохотом колес высокой и похожей на ящик телеги, внутри которой гремели лопаты, совки, ведра, пустые корзины. Он приезжал с помощниками, членами семьи. Один из приехавших наполнял корзины угольными остатками, а второй, становясь на лестницу, приставленную к краю телеги, укладывал их на дно, стараясь разместить как можно плотнее. Туда же утрамбовывался и весь накопившийся за это время мусор. Затем все увозилось на свалку на их дворе. Там жена, дети и родственники принимались за сортировку привезенного мусора».

При всей своей неприглядности профессия эта была очень выгодной. Деньги делались из ничего. Зола и пепел после просеивания продавались на поля ферм и служили прекрасным удобрением. Крупные куски золы отправлялись на кирпичные фабрики.

«Нэнси понимала, что дети пыльного человека в прямом смысле слова рождены, чтобы стать мусорщиками, и однажды не выдержала и заговорила с грязным мальчишкой, который помогал отцу чистить выгребную яму. На нем был надет кожаный фартук гигантского размера, закрывавший его почти с головы до ног, а поверх него еще один – короче, из более грубой кожи и с глубокими карманами, куда он прятал свои находки.

– Как дела, Джонни? – спросила она его.

– В порядке, мисс, – сказал мальчик.

Нэнси подумала, что это очень уместный ответ из уст уборщика мусора.

– Я хотел спросить о вашем брате Тиме. Я не вижу его больше, он не приходит играть на поле. Здоров ли он?

– Здоров, Джонни, спасибо. Он теперь работает на фабрике и очень устает.

– На фабрике! – мальчишка восхищенно присвистнул. – Теперь он, наверное, больше не захочет играть со мной! Кто хочет водиться с сыном мусорщика?

– Нет, нет, Джонни, совсем не в этом дело! У него просто очень тяжелая работа!

– Но от него хотя бы все время хорошо пахнет, не то что от меня! Как бы я мечтал пойти работать на фабрику!

– Подрастешь и пойдешь!

– Что вы, мисс! Отец ни за что меня не отпустит! Он говорит, что теперь наша работа становится все более чистой, ведь скоро уже совсем не останется земляных туалетов, канализация будет везде, как в большом городе, и тогда можно будет работать в белых перчатках! Не уйдешь же ты, говорит он, тогда как твой отец, дед и его отец очистили столько дерьма, простите за слово, мисс, чтобы обеспечить твое будущее, в котором скоро тебе не придется делать то, что приходилось делать нам!

– Джонни, я давно хотела тебя спросить, – Нэнси замялась, – как ты можешь это делать? Тебя не тошнит? Меня от одного запаха выворачивает наизнанку, я в дырку туалета и смотреть не могу, не то что чистить!

– Ну, теперь-то у нас насосы есть, установим там и качаем в бочки. В саму-то яму не лезем, а вот отцу и деду приходилось! А потом, мисс, я ведь к этим запахам с детства привычный. Только вот сторонятся нас все».

Мусорщики считались в своем роде изгоями общества. В XIX веке, когда мораль и этика были очень высоки, большое значение придавалось тому, как деньги зарабатывались. И хотя в нравственном отношении деньги мусорщика были чище, чем американского работорговца, все же последний мог быть принят в определенных кругах, а разбогатевший мусорщик нет.

«Дом у мусорщика стоял на отшибе, его в прямом смысле слова можно было найти по запаху. Подойдя к высоким воротам, Нэнси пришлось довольно долго стучать, пока ей открыли. Видимо, свои все были в сборе, а гости сюда не заходили. Открыл сам мусорщик, который, не спросив ничего, просто пригласил ее во двор, разделенный на две части – свалку и огород. Там же стояли нераспряженная лошадь, высокая колымага, рядом с которой были наполненные мешки и бочки, видимо, приготовленные для продажи. Дом же оказался большим и на удивление уютным. Джонни подскочил к ней радостный, видно, гости были здесь в диковинку. Он пригласил ее внутрь.

– Я очень рад, мисс, что вы пришли. Да вы садитесь. Смотрите, какие хорошие прочные стулья подобрали мы с отцом в городе и этот шкаф. Он, правда, был разломан совсем в пьяной драке в пабе. Хозяин расплатился им с отцом за очистку мусора. Мы починили его, и он теперь совсем как новый.