Гиперборей - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 19

Лишь через несколько дней подвода дотащилась до ворот мрачной крепости из толстых бревен. Стражи обров почему-то долго не решались взяться за тяжелые запоры. Несколько человек с высоких стен всматривались в окрестности, словно в дальних кустах засели враги — выскочат, едва завидят открытые ворота. Наконец вверху появился кто-то из знатных, он знал Морша и Гульчу в лицо, заорал на стражу у ворот.

Когда тяжелые створки с лязгом захлопнулись за их спинами, Морш прошептал:

— До этого момента не верил, что уцелеем...

Гульча с сомнением оглянулась на толстые ворота. В самом ли деле уцелели? Сердце ее тоскливо сжалось.

Многотысячное войско журавлевцев, колупаевцев и борщаков обрушилось на крепости и веси, занятые обрами, в полдень того же дня. Подводу неспроста держали у ворот — стража видела столбы черного дыма. Полыхали в ближайших весях терема, занятые обрами, городища, крепостицы.

Олег в бой не шел, не для зрелого духом такие забавы, зато уговорил примкнуть к журавлевцам соколян. Соколяне, несмотря на гордое родовое имя, полученное, впрочем, не за воинственный нрав, а по местности, где гнездились соколы, — в сечу не рвались. Напрасно Олег взывал к славным именам предков, объяснял, что есть отечество, соколяне на него глядели непонимающе. Дулебы, обры, журавлевцы — какая разница? Но едва расписал им богатства, награбленные обрами в южных походах, заволновались даже самые ленивые.

Обров, которых застали в поле, побили в короткой злой сече. Остальные заперлись в крепостях, славянские стрелки стали метать зажженные стрелы в крыши, крытые соломой. Половина защитников бросилась гасить пожары, остальные обреченно повернулись к несметным ратям врага.

Олег удержал храбрецов, на приступ не пустил. Слушались неохотно, но слушались: передравшись, кому быть вождем объединенной рати журавлевцев, борщаков и соколян, сошлись на мудром пещернике, чужом для всех. Олега нарекли светлым князем, остальные же вожди именовались просто князьями. Их рати шли под началом своих русичей, но Олег как мог объединял их силы, бросал на помощь друг другу, хладнокровно играл на детской отваге, детской же наивной жадности к чужому богатству, гордости и соперничестве.

— Сжечь частокол! — велел он. — Дотла. Поджечь крепость, а ударить лишь потом, чтобы все по-честному, грудь на грудь. Верно?

— Верно! — заревели, обрадованные, те, кто только что обзывал его трусом и рвался лезть на стены. — Чтоб — по-честному! Посмотрим, кто устоит в честном бою!

В частокол метали стрелы и даже копья, обернутые горящей паклей. Малые деревянные крепости полыхали, окруженные морем блистающих мечей. Отряды обров начали таять, как куски льда, брошенные в котлы с кипящей водой.

Олег пустил усталого коня шагом. Плечи и руки ныли — с утра до вечера махал мечом. В последний день все-таки ввязался в бой — трижды менял посеченные доспехи, четырежды под ним убивали коня. Но случилось то, чего не ждал даже он, — обров стерли с лика земного за день и ночь! Как будто и не было обров — грозной силы, что наводила ужас на дулебов! Теперь у победителей впереди самое трудное и самое кровавое — драться из-за добычи. В драке погибнет, чем в сражении с обрами. Старая вражда укрепится, добавятся новые обиды...

Пройдет время — от обров не останется даже имен. Разве что оброк обирать, обрыдлый... Историки, дети Геродота, скажут: избрали неверную дорогу. А сколько смельчаков уводили свой род, чтобы дать начало новому племени? Новому народу? Таргитай, уйдя от невров, народил на новом месте троих сыновей: Арпо, Липо и Коло. Они дали жизнь трем великим народам. Коло преуспел, его род принял имя сколотов — ушедших с Коло. Они поселились на излучине реки, назвали ее Ворсклой, а выстроенный город нарекли Осколом. Коло, его называли уже Колоксаем — Колоцарем, жил тысячу лет, у него было три сына: Гелон, Агафирс и Скиф. Все три дали начало трем великим племенам, затем первые два незаметно растворились среди других, а племя Скифа сотни лет потрясало мир, грабило страны Востока, дало миру мудрецов, магов, героев, умельцев, которые придумали стремена, гончарный круг, научились выковывать железные мечи, затем — булатные...

У Скифа — он прожил семьсот лет — были сыновья: Пал, Нап и Славен. От Пала и Напа остались только основанные ими города, зато Славен постарался за всех троих, дав начало такому племени, которое уже через пару сотен лет расплодилось так, что раздробилось на сотни племен — теперь дерутся между собой, как осатанелые звери, позабыв про кровное родство.

Славен жил пятьсот лет с гаком. У него среди кучи ничем неприметных детей был крепкий витязь Пан, что завоевал для своих потомков Зеленую долину, названную по его имени Паннонией. Он жил пятьсот двадцать лет, у него было три сына: Чех, Лях, Рус. Они сперва жили в горах, потом спустились со своими родами, оставив престарелого Пана, потеснили внизу племена. Эти три сына Пана, внуки Славена, дали начало трем сильным племенам — все трое выжили, не погибли, не растворились среди более сильных народов...

Конь под ним чуть отдохнул, ожил, на ходу хватал верхушки высоких трав. Для него это была просто земля, не вражеская, не надо оглядываться, чутко прислушиваться к звукам. А для Олега, как всякого чужака, — вокруг враги, хотя все говорят на одном и том же языке, а несколько поколений тому вовсе были одним племенем.

Он был в своей волчьей шкуре, наброшенной на плечи, на запястьях блестели широкие браслеты, с пояса свисали швыряльные ножи. Под ним поскрипывало новенькое седло, ноги упирались в надежные стремена, в правой руке он держал поводья, в левой — дротик. Он мог метать дротик любой рукой, мог управлять конем коленями, но Громодар подобрал ему двух сильных молодых коней, способных нести тяжелого всадника в полном снаряжении, однако не обученных, приходилось учить на ходу. За спиной он держал колчан со стрелами, лук висел с правой стороны седла. Огромный двуручный меч Олег оставил на второй лошади, та несла еще походный котел, два вьюка, разную необходимую в походе мелочь.

Солнце было уже высоко, когда он выехал из леса. Впереди лежала степь, воздух был чистый, ароматный. Головки цветов покачивались под легким ветерком, густая трава щекотала коню брюхо. Олег держался настороженно: благочестивых размышлений о судьбах народов не прерывал, но всматривался в каждое шевеление, вслушивался в шорохи. Кони, отдохнув за ночь, бодро трусили по степи, но Олег часто оглядывался назад.

Иногда слышал песню жаворонка, видел быстрые тени коршунов, ястребов. Однажды мелькнуло стремительное тело сапсана, как-то даже Олег услышал курлыкающие песни журавлей. Поднял глаза на пролетающий клин, удивился: куда так рано? Весна, начало лета!

Часто встречались густые рощи. Олег с удовольствием подъезжал поближе, держа лук наготове. Хорошо бы, подстрелить кабанчика, оленя, но в роще могут таиться и охотники за добычей.

Когда сзади послышался нарастающий с каждым мигом стук копыт, он выругал себя, что не зачуял раньше, не успевает укрыться с конями в чаще, надо принимать бой.