Гражданская война в Испании - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Данилов cтр.№ 12

Подобно Наварре, Старая Кастилия дала восставшим немало добровольцев, многие из которых явились на сборные пункты с оружием. Над регионом торжественно звонили колокола и звучал запрещенный Республикой монархический гимн «Орнаменди».

В соседнем Арагоне перспективы восстания не казались такими благоприятными. Столица края и его крупнейший город — Сарагосса являлась цитаделью анархистских профсоюзов. Военный губернатор — престарелый генерал Виргилио Кабанельяс не состоял в заговоре. Более того, он имел репутацию лояльного республиканца. Поэтому Мола считал Сарагоссу таким же «безнадежным городом», как Барселону с Севильей и Овьедо.

Но в городе, знаменитом со времен наполеоновских войн, как и в Севилье, дело решилось в пользу восставших. Кабанельяс, поколебавшись, присоединился к заговорщикам (ходили слухи, что один из них — некий молодой офицер приставил к виску генерала револьвер и дал минуту на размышление). На рассвете 19 июля по его приказу гарнизон и гражданская гвардия захватили все решающие пункты Сарагоссы. Запоздалое противодействие ошеломленных сторонников Республики не имело успеха.

К 19 июля в руки восставших войск и фалангистов перешли остальные города Арагона — Теруэль, Уэска и Хака. Их захват означал, что территория, захваченная восставшими, достигла границ Каталонии. Кроме того, овладев Теруэлем, мятежники создали себе важный опорный пункт на дальних подступах к Валенсии — оплоту Республики.

Из Наварры, Старой Кастилии и Арагона восстание проникло в сердце страны — Новую Кастилию. К 19 июля мятежники без труда овладели дальними пригородами столицы — Авилой, Гвадалахарой, Сеговией, Сигуэнсой и Толедо. Шли только вторые сутки восстания, а Мадрид уже был в полукольце.

На северо-западе — в Галисии план Молы тоже с успехом воплощался в жизнь. Столица края — Ла-Корунья и большая часть военно-морской крепости Эль-Ферроля сразу оказались в руках восставших. Правда, борьба за Эль-Ферроль затянулась. Мятежникам решительно сопротивлялись портовые рабочие и моряки двух стоявших в ремонте больших военных кораблей — линкора «Эспанья» и крейсера «Альмиранте Сервера». Их экипажи были лишены возможности выйти в открытое море. Но они огнем из тяжелых орудий несколько дней не давали восставшим овладеть гаванью.

Моряки-республиканцы еще несколько дней сражались с мятежниками на палубах, мостиках, в трюмах и в каютах кораблей. Бои в Эль-Ферроле длились до 25 июля. Их исход был решен пробившимися на корабли фалангистами.

Неожиданная удача ждала восставших к востоку от Галисии — в Астурии. Военный губернатор столицы края — Овьедо, один из заговорщиков полковник Аранда заверил местных шахтеров в верности гарнизона Народному фронту. Себя Аранда назвал «мечом Республики». Он поощрил их на марш через Леон и Кастилию — на помощь Мадриду, откуда звонил Прието, прося революционный Север о помощи. Полковник даже снабдил слабо экипированных шахтеров несколькими сотнями винтовок, патронами и тремя пулеметами. Те с благодарностью приняли оружие.

Сразу же после ухода горняцкого ополчения на юг Аранда поднял восстание и молниеносно захватил Овьедо с его оружейным заводом. Горняки, успевшие занять Леон и вторгнуться с севера в Старую Кастилию, повернули обратно, в Астурию.

Соединение астурийцев с мадридскими республиканцами, столь опасное для планов восставших, было сорвано. До Мадрида добралась только незначительная группа шахтеров-динамитчиков. Вскоре и Леон был занят восставшими. Аранда оказал важную услугу Моле.

Словом, до полудня 19 июля мятежники выполняли план восстания и захвата власти с минимальными трудностями. В восстании участвовало 80 % вооруженных сил страны, весь их унтер-офицерский состав и около 70 % офицеров. Из 50 провинциальных центров страны 35 уже находилось в руках восставших, еще в четырех шли бои. Двадцать две провинции и Марокко были прочно заняты восставшими.

Дело, казалось, близилось к концу. Военное восстание побеждало. Пораженный его размахом и действенностью, подавленный массовыми демонстрациями мадридцев с плакатами «Оружия!», Касарес Кирога в ночь с 18 на 19 июля сложил полномочия. Его обещание скоро подавить «абсурдный мятеж» оказалось безответственной болтовней. К этому времени мадридское радио сообщало о занятии восставшими Канарских и Балеарских островов, Наварры, Арагона, Галисии и половины Кастилии. А только что подтвердившие по телефону верность «законной власти» военачальники вроде Кабанельяса и Аранды выступили против Республики.

Президент пытался остановить разворачивающуюся в стране междоусобицу. В третьем часу ночи он поручил создание нового кабинета умеренному республиканцу Мартинесу Баррио, который слыл мастером компромиссов. Баррио сразу же по телефону сделал смелый шаг — он предложил вождям монархистов и генералу Моле войти в состав коалиционного правительства и остановить таким образом кровопролитие. Мола намечался в военные министры, правый республиканец Санчес Роман (отказавшийся подписать пакт Народного фронта) — в министры без портфеля, монархистам новый премьер предложил министерства сельского хозяйства, рыболовства, юстиции.

Но современники встретили усилия Мартинеса Баррио враждебно. Его телефон всю ночь работал напрасно. Мола из Памплоны и вожди монархистов из Бургоса с презрением отказались от министерских постов, а у левых партий и мадридских профсоюзов известие о возможном соглашении с восставшими вызвало бурю гнева. Радио и телефон сообщали о новых успехах мятежников. Стали поступать сведения о подозрительных происшествиях в казармах Мадрида и Барселоны. На окраинах столицы и в Барселонском порту рабочие уже начали захватывать оружие.

Компромисс не состоялся. Он не мог состояться в обстановке массового недовольства и непримиримости, воцарившейся в стране.

Через 8 часов, ушедших на бесплодные политические комбинации, Мартинес Баррио также вручил президенту прошение об отставке. С тех пор его прозвали «восьмичасовым премьером».

После новых консультаций, теперь уже только с партиями Народного фронта, было создано левореспубликанское правительство Хосе Хираля. После полудня 19 июля оно новым декретом санкционировало вооружение народа. Рабочие, студенты и прочие лица мирных профессий, предъявляя профсоюзные билеты, получали винтовки, патроны и пулеметы.

Те, кому не хватило настоящего оружия (а имевшееся нередко было в неисправном состоянии), вооружались на законном основании чем попало — охотничьими ружьями, отобранными у фалангистов револьверами, брусками со вбитыми в них гвоздями. Привычные к обращению со взрывчаткой андалузские и астурийские шахтеры обычно вооружались смертоносным оружием ближнего боя — динамитными шашками. Разрушительная сила шашки была равна связке гранат. Всего за несколько дней вооружилось от 500 до 600 тысяч сторонников Народного фронта.

Трудящиеся повсеместно и стихийно создали отряды народной милиции (ополчения). Улицы и дороги во многих местах оказались в полной власти вооруженных дружинников-милисианос. Частный и муниципальный транспорт был реквизирован. Многочисленные отряды добровольцев на грузовиках, автобусах и на поездах двинулись к очагам восстания. Старинными мушкетами и музейными алебардами вооружались крестьяне, ничего не понимавшие в политике и идеологии, но узнавшие от прохожих, что «идет война против гражданской гвардии».