Зомби - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Райли, Хью Б. Кейв, Джозеф Шеридан Ле Фаню, и др. cтр.№ 47

Крышу уже почти закончили, и в восточной стене холла, над камином, пробили два окна.

Насчет этих окон у Филипа были кое-какие идеи, но до своего возвращения он не хотел делиться ими с Анжелой и рабочими.

Во время отсутствия хозяев Пьеру и его людям предстояло закончить крышу, вставить рамы и застеклить окна, установить котел центрального отопления, замостить площадку перед домом и построить гараж, отчистить и оштукатурить стены комнат и обшить большой холл дубовыми панелями. Филип уже представлял себе, какой эффект будет производить дом.

Рабочие начали отскребать стены большого холла; леса и электрические провода уходили на головокружительную высоту над плиточным полом; другая группа возилась на крыше, и дом гудел, как потревоженный улей.

Какой поразительный контраст с тем, что Филип и Анжела увидели, впервые появившись здесь! Писатель мерил шагами террасу, курил трубку и представлял себе, как будет работать здесь над новой серией мистических романов.

Издатель был доволен его творениями, и Филип не сомневался, что в этом столь располагающем к работе месте достигнет еще больших результатов. Если бы только Анжела полюбила Серый Дом… Ему показалось, что в последнее время дом нравится жене больше, и он был уверен, что, увидев кухню, оснащенную сверхсовременной техникой, она будет от Серого Дома в таком же восторге, как и он сам.

Внезапно размышления Филипа прервал крик.

Через несколько мгновений Филип услышал громкий топот — кто-то бежал по каменному полу. Это был Пьер.

— Месье!

В голосе его ощущалось необычное возбуждение. Филип торопливо направился к строителю. Они достигли порога большого холла одновременно, и секунду спустя возбуждение Пьера передалось хозяину.

Рабочие отчищали стену, подготавливая ее к оштукатуриванию. Филип давно вынашивал идею фрески, которая стала бы главным украшением холла, и вот, похоже, он получил то, что хотел. Под слоем грязи и старой штукатурки на стене обнаружилась роспись.

Рабочие расчистили пока только участок, на котором был виден старинный мундир с золотыми пуговицами. Филип взобрался на леса и принялся рассматривать появляющееся из-под слоя грязи изображение. Пьер тоже схватил тряпку и ведро с водой, и все четверо лихорадочно принялись отмывать стену.

В доме царила тишина; Анжела с монсеньором Жоффруа отправились на прогулку, а люди, работавшие на крыше, обедали.

Час спустя фреска была очищена. Взглянув на стену снизу при ослепительном свете электрических ламп, Филип с ликованием понял, что вот она, изюминка холла, и она на удивление гармонирует с его профессией сочинителя мистических произведений. Но в то же время его посетили сомнения относительно того, что все без исключения гости воспримут эту картину с таким же энтузиазмом.

Яркие краски нисколько не потускнели после долгого контакта со штукатуркой и грязью — казалось, фреска только что написана. Она изображала старика с отвратительным, злобным лицом, в серой треуголке и голубом сюртуке с золотыми пуговицами. На ногах у него были чулки, подвязанные золотыми лентами, и черные башмаки с золотыми пряжками. Старик яростно продирался через какие-то заросли. На руках он нес девушку с поникшей головой.

Она была обнажена, по ее розовому телу, с безжалостной четкостью выписанному неизвестным художником, явно обладавшим большим талантом, струилась кровь из порезов, оставленных, по всей видимости, колючками ежевики. Глаза девушки были закрыты — она была или в обмороке, или мертва, длинные золотистые волосы волочились по сырой траве. Трудно было словами передать жуткое впечатление, которое картина производила на зрителя.

В левой руке старик держал странный кнут с острым наконечником, точно такой же, как и тот, что был найден в этом доме несколько недель назад.

Рабочие продолжали отмывать стену, загородив от Филипа правый нижний угол картины. Он прошелся по холлу, пытаясь найти лучшую точку обзора.

В самом низу картины располагался эмалевый герб с латинским девизом. Филип решил уточнить у монсеньора Жоффруа, что в точности означает эта надпись. Строители на крыше снова приступили к работе, возобновился неумолчный стук молотков, и Филип услышал на крыльце шаги аббата.

В электрическом свете лицо священника казалось мертвенно-бледным, он пошатнулся и поднял руку, словно желая защититься, — он увидел фреску.

— Во имя Господа нашего, месье! — хрипло вскрикнул он. — Только не это…

Озадаченный, Филип бросился ему навстречу, но тут раздался испуганный крик. Монсеньор Жоффруа с удивительным для своего возраста проворством опередил Филипа. Двое мужчин подхватили Анжелу, которая потеряла сознание и едва не рухнула на каменные плиты.

— Выйдем отсюда, — прошептал священник Филипу, когда они подняли женщину. Он махнул рукой встревоженным строителям, толпившимся на лесах. — Ничего, ничего особенного. Просто легкий обморок — мадам напугала картина.

Полчаса спустя Филип вернулся в холл. Анжела, бледная и растерянная, уехала в отель с Роже Фреем, который заглянул на стройку, чтобы узнать, как продвигаются дела. С трудом успокоившись, она отказалась объяснить причины своего обморока.

Изображение действительно производило жуткое впечатление, признался себе Филип, стоя там, где упала в обморок его жена. Даже его упрямый материализм дал трещину после случившегося. Монсеньор Жоффруа, прежде чем идти утешать Анжелу, посоветовал Филипу соскоблить роспись со стены.

— Ничего хорошего не будет, если вы ее оставите, — настаивал он, не желая или будучи не в силах объяснить что-либо.

Герб в углу странной картины принадлежал де Меневалям. Под геральдическим щитом красовался девиз, в согласии с которым жили представители этого рода: "Делай все, что пожелаешь".

Но больше всего встревожила Филипа одна деталь росписи. По поводу ее монсеньор Жоффруа хранил молчание.

Филип снова взглянул на фреску, и на ум ему пришли слова аббата. За отвратительным стариком и его жертвой следовала кошмарная кошка. Животное это было в три раза больше кошек, когда-либо встречавшихся смертным. Огромная серая кошка с пылающими желтыми глазами.

Филип и Анжела уехали в Лондон и вернулись к обычной жизни. События осени казались неправдоподобными, словно происшедшими во сне, скорее игрой воображения, нежели реальностью. Друзья подтрунивали над Филипом и Анжелой и их блажью поселиться в такой глуши, вместо того чтобы наслаждаться прелестями лондонской жизни.

Филип же без устали рассказывал друзьям о потрясающем бриллианте, обнаруженном им в грязи; он обладал незаурядным даром рассказчика, и слушатели начинали верить в чудеса Серого Дома. Больше десятка супружеских пар приняли приглашение посетить Францию следующим летом, поверив завораживающим историям Филипа, — повествование о Сером Доме было не менее увлекательно, чем его романы.

Анжеле доставляло удовольствие следить за успехами мужа; к тому же она снова очутилась в привычной среде, и события вокруг Серого Дома казались ей незначительными и не стоящими внимания. Она решила, что подобное могло произойти с кем угодно. А обстановка очень много значит. Без сомнения, Серый Дом производит мрачноватое впечатление и когда-то там происходили вещи, о которых лучше забыть, но электрическое освещение и современные удобства должны рассеять призраки прошлого.