Древние тюрки. История образования и расцвета Великого тюркского каганата (VI-VIII вв. н.э.) - читать онлайн книгу. Автор: Лев Гумилев cтр.№ 126

Тем временем новый наместник Хорасана и Мавераннахра, Наср ибн-Сейяр, со свежими войсками вступил в Согд и при Харистане в 737 г. наголову разбил повстанцев. Отсутствие тюргешей, осаждавших в это время Кучу, определило быстрый успех арабов. Наср подавил сопротивление в Самарканде, Чаче и Фарабе и стал 738 г. на твердых рубежах, за которыми, как взбаламученное море, колыхалась степь. Смерть Сулу и распри лишили тюргешей возможности отбросить арабов и погасили в согдийцах надежду на реванш. Покорение Средней Азии арабами можно было считать законченным.

Наср ибн-Сейяр оказался более тонким политиком, чем его предшественники. Он отказался от террора и в 740 г. провозгласил мир. По одному из условий мира Наср гарантировал не только веротерпимость, но и полную амнистию отступникам от ислама, ибо во время последней борьбы многие согдийцы вернулись к вере отцов, и ожидая кары за измену новой вере, скрывались в степи, у тюргешей. Амнистия позволила им вернуться и примириться с новой властью. Мир сделал то, чего не смогла достичь война. Согд был оторван от степи и слился воедино с Хорасаном.

Тибето-китайская война. Хотя можно без сомнения утверждать, что Тибет в VIII в. был страной весьма воинственной, но китайские пограничники, составлявшие опору династии Тан, в воинственности превосходили всех своих соседей. Война была их профессией и единственным способом выдвинуться, т. е. целью и смыслом жизни, в то время как тибетские пастухи, будучи распущены по домам, возвращались к естественному для них быту и состоянию. После поражений, перенесенных ими в минувшую войну, тибетские военачальники ограничивались оборонительными мерами, т. е. постройкой земельных укреплений ^{1392}, ибо тибетцы столь же опасались китайских пограничников, сколько китайские крестьяне — тибетских кочевников. Поэтому тибетцы в 731 г. радостно встретили предложение имперского полководца Цуй Си-мяня возобновить мирный договор, скрепив его клятвой над трупом заколотой белой собаки, дух которой должен был хранить нерушимость обещаний. После этого тибетцы «оставили пограничные предосторожности и занялись скотоводством» ^{1393}.

Но создавшееся положение отнюдь не удовлетворяло низших пограничных командиров, и один из них представил двору доклад о легкости разгрома тибетцев, переставших готовиться к обороне. Император, очевидно плохо представляя соотношение сил, одобрил этот проект. Командующему войсками в Хэси был послан приказ напасть на ничего не подозревавших тибетцев, и тот принужден был его выполнить вопреки собственному мнению и клятве.

Набег, произведенный в 737 г., был удачен, контрнабег тибетцев в 738 г. на Хэси отбит, но талантливый полководец обладал еще и чуткой совестью, которая мучила его в связи с нарушением обещания. Во сне ему стал мерещиться призрак белой собаки, и он «умер от воображения» ^{1394}, или, как мы бы сказали, от нервного расстройства.

Его преемникам пришлось столкнуться с ожесточением, на которое способны доверчивые и обманутые люди. Уже не было и речи о вторжении в Тибет; напротив, переменный успех свел все военные действия к жестокой бойне вокруг озера Кукунор. В открытых боях на равнине имперцы часто побеждали, но осада крепости, давалась им с трудом. Так, в 749 г. штурм горной крепости, защищаемой несколькими сотнями тибетцев, стоил им нескольких десятков тысяч жизней ^{1395}. В ответ тибетцы легко взяли китайскую крепость, построенную на равнине, и вырезали ее гарнизон.

Развязать войну оказалось гораздо легче, чем закончить ее. Несмотря на успехи на севере и западе, имперская армия увязла в Тибете до 751 г., когда в игру вступил новый партнер и соотношение сил коренным образом изменилось.

Увлекшись решением северных и западных политических проблем, имперское правительство оставило без внимания юг, где в Юннани с 738 г. образовалось княжество Наньчжао. Его энергичные правители объединили разрозненные племена и в 748 г. смогли занять независимую позицию по отношению к Китаю. До открытого конфликта дошло к 751 г. Шестидесятитысячная китайская армия встретила дружное сопротивление всего населения и была почти истреблена в битве у оз. Сиэр в 751 г. Царь Наньчжао, Голофон, страшась продолжения войны, которая могла принять и другой оборот, обратился за помощью в Тибет. Союз был заключен, и благодаря тибетской поддержке новая китайская армия в 754 г. была разбита наголову. Последующие события лишили Китай возможности искать реванша, и Наньчжао сохранило свою самостоятельность ^{1396}.

Некоторой компенсацией для империи за столь большой ущерб послужили успехи в Хэси. В 753 г. эта область была очищена от тибетцев и там немедленно ввели китайскую администрацию ^{1397}.

Тибет и Индия. Наньчжао сложилось в результате противодействия южных лесных племен китайской государственности. Оно охватило южную часть современной Сычуани, пресекло китайцам путь на Тонкин, на юге распространилось до Бенгальского залива и находилось под обаянием индийской культуры и буддизма.

Отсюда, естественно, вытекала ориентация на Тибет, так как только это государство могло помочь Наньчжао удержать свою самостоятельность. Вместе с тем союз с Наньчжао открыл тибетцам доступ в Восточную Индию.

Неуверенность в прочности победы характерна для всей политики Голофона, который, воздвигнув стелу с надписью, описывающей его деяния, заявил, что оставляет потомкам право осудить его ошибку ^{1398}.

В это же время на западном краю Индии выросло в мощную силу царство Кашмир. Царь Кашмира, Лалитадитья Муктапида (700-736), подчинил Пенджаб, Канаудж, Бадахшан и удачно воевал в 703 г. с Тибетом ^{1399}. Но дальнейшие события внутри самой Индии заставили Кашмир примириться с Тибетом ^{1400}. Именно в это время началось завоевание Северной Индии раджпутами, которые были врагами буддизма ^{1401}. Индийские буддисты не сумели организовать сопротивления, и древняя религия, реформированная брахманом Кумариллой Бхатой, восторжествовала. Ни Тибет, ни Кашмир не могли оставаться равнодушными к гибели своих единоверцев. В конце VIII в. кашмирский царь Джаяпида вторгся в Северную Индию, подчинил Бенгалию и отпавший Канаудж. Этот царь получил буддийский титул «покровитель учения» ^{1402}. В тибетских хрониках также упоминается, что Бенгалия была завоевана вплоть до Ганга, но это сведение не датировано и слишком лаконично для того, чтобы можно было восстановить ход событий. Ясно только то, что южная граница привлекала внимание тибетского царя не в меньшей степени чем восточная, что сопротивление раджпутов попыткам спасти буддизм в Индии было ожесточенным и успешным и что Тибет пытался выйти на первое место среди азиатских государств.