История Древнего Китая - читать онлайн книгу. Автор: Джон Генри Грэй cтр.№ 163

Во время моих путешествий я не видел решительно ничего, хоть сколько-нибудь отвечавшего этому описанию. Но на Янцзы мне встречались большие плоты из стволов деревьев, которые напоминали плавучие деревни, поскольку на них стояло множество аккуратных хижин. Самый большой плот я видел на озере Дунтин. С высот Золотого острова он так напоминал большую деревню на острове, что я сначала и впрямь принял его за остров. На Сицзяне я тоже видел деревянные и бамбуковые плоты, на каждом из которых стояло несколько хижин, где жили плотогоны с семьями. Когда эти плоты приплывали к пристани, их закрепляли, как говорит Нехофф о плавучих деревнях или островах, которые он видел на Желтой реке, длинными бамбуковыми шестами, воткнутыми в землю.

На китайских реках и заливах нередко можно увидеть построенные на сваях деревянные хижины. Я был в таком поселении на Жемчужной реке, расположенном рядом с островом, который иностранцы называют Голландской причудой – Датч-Фолли. Я обнаружил, что там живет приблизительно сто пятьдесят человек, которые зарабатывают себе на жизнь продажей хвороста и изготовлением грубых рогожных мешков для соли. Самые большие плавучие человеческие сообщества встретились мне в Ханькоу на реке Ханьцзян, в Кантоне и в Фошане, большом рыночном городе, стоящем на одном из многочисленных притоков Жемчужной реки. Насколько мне известно, в силу ряда причин численность населения Кантона, которое проживало на воде, в течение последних лет значительно сократилась.

За соблюдение установлений, имеющих отношение к живущим на лодках людям, отвечает чиновник, должность которого называется хай-тин, или речной магистрат. Этому должностному лицу помогает выполнять его обязанности речная или водная полиция, по ночам патрулирующая реки, чтобы защитить людей, проживающих на судах, от нападений воров и пиратов, которыми кишат китайские реки. С приближением новогодних празднеств эти преступники становятся еще более дерзкими: нередко похищают богатых горожан, переправляющихся ночью через реку, и держат в плену, пока не получат выкупа. В 1861 году туземный купец по имени Бин Цзин, мой знакомый, был схвачен во время ночной переправы через Чжуцзян; похитители отвезли его в отдаленную бухту в дельте реки и держали в заточении, пока не получили выкуп в размере трех тысяч долларов. В 1867 году другой туземный купец по имени Ю Лун был похищен таким же образом. Похитители держали его у себя, пока друзья не отдали выкуп – шесть тысяч долларов. Иногда пираты становятся настолько дерзкими, что похищают богатых и уважаемых людей, обедающих на борту цветочных лодок. В июне 1867 года один богач по имени Лян Тайсяо был схвачен во время обеда на борту такого судна тридцатью вооруженными людьми, которые увезли его в отдаленную часть того же уезда, где он жил, и не выпускали, пока друзья не выкупили его за три тысячи долларов. Это похищение произошло в восемь часов вечера, и общее мнение китайцев заключалось в том, что пираты подкупили водную полицию, чтобы она несла свою вахту где-нибудь подальше. У этих стражей общественного порядка весьма дурная репутация. Их часто обвиняют в том, что по ночам они останавливают лодки и шантажом вымогают у владельцев деньги. Однажды я видел, как они догнали лодку, груженную хворостом, и умышленно сдернули с нее несколько вязанок. Хозяин так боялся, что эти мошенники заставят его предстать перед одним из городских судов по ложному обвинению, что ни единым словом не возразил против грабежа. Действительно, когда водная полиция шантажирует население, живущее на лодках, ей редко отказывают. Люди боятся, что их заставят предстать перед хай-тином, или речным магистратом, по ложному или пустячному обвинению.

О происхождении китайского лодочного населения высказывались разные мнения. Иногда говорят, что это потомки изменников, которые по приговору суда были сочтены недостойными жить на суше. Во всяком случае, предком лодочного населения Кантона, согласно местным историкам, был человек по имени Лу Цзюнь, который во время правления династии Цинь, правившей за двести лет до начала христианской эры, был главой большой семьи, жившей в деревне Нанькоу на острове Хэнань. Полагают, что какое-то время Лу Цзюнь был генералом китайской армии. Добившись большой власти и влияния, он поднял мятеж и после многих успешных стычек с императорскими войсками сделался полновластным хозяином города Кантона (Гуанчжоу), которым и правил в течение тридцати лет. После смерти Лу Цзюня его потомков стали преследовать власти и объявили проклятым родом. В конце концов им пришлось поселиться в лодках, поскольку считалось, что они недостойны жить на берегу. Во время правления династии Тан, по всей видимости, снова начались гонения на них; их заставили платить подушный налог. Во время правления основателя династии Мин по имени Хун-у всех мужчин, принадлежавших к лодочному населению, в возрасте от восемнадцати до сорока пяти лет безжалостно хватали вербовщики и призывали к оружию.

Но император Юнчжэн, кажется, принял близко к сердцу их благосостояние и в 1730 году издал следующее воззвание:

«Мы узнали, что в провинции Гуандун помимо местных уроженцев обитают еще люди, называемые тань, подобные племенам яо и мань, живущие в лодках и ловящие рыбу, чтобы заработать себе на жизнь. Ныне реки в провинции Гуандун полны этих людей, и их становится все больше. Гуандунцы считают их никчемными бродягами и не позволяют селиться на берегу; поскольку таньцзя не смеют ставить себя вровень с остальным народом, от этого страха они и остаются на своих лодках, проводя всю жизнь, не зная безопасности и удовольствий сухопутной жизни. Народ таньцзя добродушен, их жизненный принцип – ничего не презирать и не отвергать. Более того, они приносят пользу правительству, платя налоги на рыбу точно так же, как и другие. Тогда зачем же смотреть на них свысока лишь по привычке и заставлять их жить отдельно, влача дни среди постоянных опасностей? Пусть же губернатор этой провинции велит должностным лицам довести до всеобщего сведения следующее: если кто-либо из народа таньцзя хочет жить на лодках, их нельзя принуждать жить на берегу; если кто-либо из них при наличии средств пожелает построить себе дома или шатры на берегу, они вольны поступать так в деревнях, стоящих рядом с водой; также следует проводить среди них перепись и выбрать старших, чтобы они вели счет этому народу.

Все, облеченные властью, богатые и бедные, не смеют причинять им вред или докучать им, или прогонять их; далее, пусть магистраты привлекут их к возделыванию пустующих земель, чтобы они собственными трудами смогли стать состоятельными людьми, и тем самым помогут нам показать, что мы на весь наш народ смотрим с единым благоволением».

Свадебные подарки

Но, несмотря на это воззвание Юнчжэна, к лодочному населению относятся как к париям, и их детям не позволено сдавать государственные экзамены. Нельзя им и вступать в браки с людьми, живущими на берегу. Их женщин обычные китайцы называют шуй-цзи, или водяные куры, выражая таким образом свое презрение. Но телосложение таких женщин, как правило, намного лучше, чем у их соотечественниц, живущих на суше. Кажется, браки среди лодочного населения сопряжены с более сложной религиозной обрядностью, чем у обычных китайцев. Они совершаются глухой ночью в плавучих храмах. На церемониях присутствуют даосские священнослужители, которые три дня и три ночи распевают молитвы Девяти царям – Цзю-ван, которым люди с лодок торжественно посвящают своих новорожденных детей. Кроме того, при рождении ребенка родители приносят Девяти царям обет, согласно которому в том случае, если ребенка минуют все беды, во время его свадьбы божествам будут прочитаны молитвы и принесены жертвы. В такие дни все веселятся и пируют. На самом деле можно подивиться тому, откуда берутся деньги на покрытие расходов на традиционные свадьбы китайского лодочного населения. Насколько мне известно, нередко родители жениха, согласно обычаю, тратят на свадьбу сына сбережения нескольких лет.