История Древнего Китая - читать онлайн книгу. Автор: Джон Генри Грэй cтр.№ 113

Ресторан

Как правило, чайные строят на самых оживленных улицах городов, но в провинции Цзянсу, по-видимому, существует обычай устраивать их при общедоступных храмах. В Даньян Сянь обширное крыльцо самого большого в уезде буддийского храма было обращено в чайную. Я обнаружил, что одно из самых просторных помещений монастыря рядом с У си Сянь тоже отведено под чайный салон. Чайная находилась в центре монастырского двора, где располагался причудливый фантастический сад камней. Рядом с дверями чайной был источник, у которого стояла большая мраморная стела с изречением императора Цяньлуна о красоте вод. В Сучжоу я видел две больших чайных на парадном дворе храма Шунь-мяо-тан. А в городе Цзясин я был немало удивлен, обнаружив, что крыльцо областной управы отдано под такое же заведение. Поскольку храмы и ямэни – усердно посещаемые публикой места, жителям южных провинций было бы не худо перенять это обыкновение. Иностранец, любящий порядок, посещая эти заведения, непременно заметит, что они несравненно выше пивных и закусочных, позорящих города более цивилизованных стран, чем Китай. На проселочных дорогах место чайных салонов занимают чайные навесы, если можно так выразиться. Как правило, эти сооружения состоят из черепичной крыши, которую поддерживают кирпичные колонны. Дороги обыкновенно проходят прямо мимо чайных такого рода. Просторные и прохладные, они прекрасное убежище от тропического зноя для путников, которых дела заставили уехать из дома. Жаждущим подают вкусный чай, и они просто наслаждаются им, выпивая чашку за чашкой. Иногда такие чайные встречаются и на малолюдных дорогах. В 1853 году я с двумя друзьями путешествовал по уезду Сяншань. Чтобы достичь места назначения, мы должны были проехать по одной из тамошних глухих дорог. На протяжении нескольких миль казалось, что мы очутились в абсолютно безлюдной местности. Доехав до перевала, мы обнаружили, что дорога становится неровной и крутой. Нам пришлось сойти с пони и продолжать путь пешком. Мы очень устали, и зной солнечного дня усугублял наше состояние. В уверенности, что до конца путешествия нам не удастся подкрепиться, мы было совсем отчаялись, когда вдруг перед нами предстало отрадное зрелище: плетеный навес, под которым сидел пожилой человек с длинной седой бородой за столиком, уставленным печеньем и чайными чашками. Мы с радостью воспользовались представившимся случаем. Наш хозяин и его угощение напомнили нам о словах поэта:.

В городах обращают на себя внимание рестораны под названием гоу-жоу-пу, в которых подают собачье и кошачье мясо. В Кантоне такие рестораны оформлены не так хорошо, как остальные, и их не много. Но вряд ли я преувеличу, если скажу, что в Кантоне не меньше двадцати подобных мест. В каждом из них только один общий зал. В него обычно проходят через кухню, где можно видеть поваров, готовящих кошатину и собачатину на медленном огне. Мясо режут на мелкие кусочки и жарят в масле с водяными каштанами и чесноком. В окнах ресторана выставлены собачьи туши, которые, видимо, должны привлекать внимание прохожих. Иногда над дверями вешают плакаты, на которых написано, что здесь подают мясо черных собак и кошек и быстро обслуживают посетителей. На стенах обеденных залов висят меню. Вот перевод одного из них:

«Кошатина, одна миска… 10 центов

Мясо черной кошки, одна маленькая миска… 5 центов

Вино, одна бутылка… 3 цента

Вино, одна маленькая бутылка… 1 цент

Рисовый отвар, одна миска… 2 гроша

Кетчуп, одна миска… 3 гроша

Сало черной собаки… 1 лян 4 цента

Глаза черной кошки, одна пара… 4 цента

Просьба всем посетителям быть аккуратными при расчете».

Лавка торговца птицей

Чаще всего едят мясо черных собак и кошек, потому что оно считается наиболее питательным. В Интуне, пригороде Кантона, устраивают ярмарку, на которой продают собак для еды. На одной из городских улиц ежедневно выставляют на продажу собак и кошек. Собак душат, режут или забивают дубинкой. Туши кладут в чаны с кипятком, чтобы очистить от шерсти. Затем их потрошат и подвешивают перед ресторанными окнами. Такие столовые часто посещают состоятельные лавочники и ремесленники. За хороший обед им приходится уплачивать в среднем пятнадцать центов или семь с половиной пенни. Мне попадались там и бедняки, но они составляют малую долю посетителей. Во всей обширной провинции Гуандун и в других южных провинциях люди нередко едят собачатину и кошатину. Особенно это касается хакка, населяющих Лунмэнь, Дунгуань, Цзэнчэн и другие уезды. В Пекине я видел две или три лавки, в которых продавалось собачье мясо. Доктор Уильяме утверждает, что из северной провинции Шаньдун вывозят собачью ветчину. В начале лета по всей стране люди всех слоев общества соблюдают обычай под названием а-цзи, который состоит в употреблении в пищу собачатины. Считается, что в это время мясо собак придает физическую силу и защищает от летних болезней или эпидемий, поэтому в столовые, где подают кошатину и собачатину, валом валят посетители. Многие ларьки на улицах, где обычно продается другая еда, выставляют на продажу несомненно соблазнительные для прохожих кусочки собачатины. Кантонцы считают, что есть собачатину противно воле богов, и во многих буддийских храмах я видел плакаты, призывающие людей воздерживаться не только от мяса быков, коз и свиней, но и от собачатины, поскольку собаки верно охраняют дома своих хозяев, для кантонцев общепризнано, что в храм для молитвы богам нельзя входить, не воздержавшись прежде как минимум в течение трех дней от собачатины. Но это же касается и людей, которые обычно едят мясо любых других животных.

Плавучая кухня

Мясо крыс также употребляют в пищу. На улице Синлун-цзе в Кантоне много лавок, где торгуют битой птицей, и там на продажу вместе с утками, гусями и курами выставляют крыс. Их солят и высушивают. Крыс едят как мужчины, так и женщины. Но женщины обычно едят мясо этих животных, если начинают лысеть, поскольку китайцы считают его средством для восстановления волос. Зима слывет крысиным сезоном, и на этой улице витрины полны сушеными крысами. Крыс едят далеко не во всем Китае, но в разных частях империи это блюдо в большей или меньшей степени популярно.

Я завершу эту главу кратким рассказом о так называемых плавучих гостиницах. Во всех городах их устраивают на берегах рек и заливов. Это большие лодки особой конструкции. Они называются чжи-дун-тин. Поскольку реки и заливы – водные магистрали страны, эти лодки служат большим подспорьем для путешественников. Городские ворота неизменно закрывают ранним вечером, и с лодки, прибывшей в город к ночи, пассажиры не могли бы высадиться до следующего утра, если бы не эти плавучие гостиницы. К тому же они очень удобны для людей, которые, прибыв в город, обнаруживают, что их ничто там не держит, и собираются продолжить путешествие, пересев на другую пассажирскую лодку. На Жемчужной реке есть также большие лодки, которые китайцы называют ван лао, а иностранцы – цветочными лодками. Это ни больше ни меньше как плавучие дома. Часто они бывают богато украшены резьбой и позолотой. Цветочные лодки освещаются хрустальными светильниками и лампами и ночью выглядят ярко и привлекательно. Вечерами к этим лодкам стекаются горожане, желающие повеселиться. Для китайского господина считается неприличным приглашать друзей на обед к себе домой, кроме как по случаю свадьбы сына или дочери или дня рождения одного из членов семьи. Поэтому тот, кто хочет устроить вечеринку, печатает и раздает друзьям приглашения с просьбой явиться тогда-то на борт такой-то цветочной лодки. Обед готовят в большой плавучей кухне, стоящей рядом на якоре. На таких банкетах неизменно присутствуют нарядные и чрезмерно накрашенные певички. Эти женщины гораздо скромнее, чем их товарки, которые встречаются на улицах английских городов. В то время как некоторые из них наполняют вином чаши гостей, другие поют и играют на разных музыкальных инструментах. Сэр Джон Бэрроу в своей автобиографии сообщает читателям, что во время его пребывания в Кантоне с лордом Амхерстом его пригласил на вечер на борт одной из цветочных лодок уполномоченный правительства. Он сопровождал сэра Джона Бэрроу и лорда Амхерста, а также других джентльменов из Пекина в Кантон. Когда сэр Джон прибыл на борт, уполномоченный официально представил его дамам, нанятым на этот вечер. Сэра Джона поразили их музыкальные способности, и, несомненно, решив, что и в других отношениях они получили хорошее воспитание, он стал расспрашивать о них подробнее. Хозяин уверил его, что это жены генерал-губернатора, губернатора и казначея провинции Гуандун. Сэр Джон не заподозрил обмана, поскольку совершенно спокойно рассказывает об этом случае в своей автобиографии. Помню, как я однажды рассказал об этом знакомым кантонцам, которых немало позабавил рассказ о том, как разыграл англичанина их остроумный соотечественник.