Горный стрелок - читать онлайн книгу. Автор: Комбат Найтов cтр.№ 44

— Нас просто смели! — заявил гаупман Рихтке. — Прорваться нет никакой возможности. Попытка проштурмовать колонны войск, накатывающихся на Симферополь, окончательно поставило крест на бомбардировщиках Рихтгофена. Ударная сила 4 флота: 9/KG.3, 14/KG.27 и 9/KG.55 за один день потеряли 80 % Хейнкелей111, 65 % Юнкерсов88 и все «Штукас». Гитлер снял Руоффа и Рихтгофена своим приказом, но изменить ситуацию в Крыму уже было невозможно. Доволен был только Манштейн, который по опыту предыдущих лет считал, что русские неспособны наступать в нескольких местах, и неверно определили направление главного в этом году удара вермахта. И он отдал приказ наступать на Богодухов! Огромный танковый кулак: 1–я дивизия Лейбштандарт CC «Адольф Гитлер», 2–я танковая дивизия СС «Дас Райх», 3–я танковая дивизия СС «Тотенкопф»:

134 танка Pz. Kpfw. VI «Тигр» (ещё 14 — командирских танков), 190 Pz. Kpfw. V «Пантера» (ещё 11 — эвакуационные и командирские), 90 штурмовых орудий Sd. Kfz. 184 «Фердинанд» (по 45 в составе sPzJgAbt 653 и sPzJgAbt 654), всего: 348 танков и самоходок новых типов, 1700 Т4 и 384 откровенно устаревших танков Pz. III, Pz. II и даже Pz. I, был расположены в лесах у деревни Владимировка. Фронт проходил в 7 километрах юго-восточнее этой лесополосы. В шесть часов утра немцы подали команду к запуску, и громадный клин танков выдвинулся на исходные. В этот момент ударила наша артиллерия. РСЗО «Град» обрушили на противника массу кумулятивных 9M28К. Налёт длился всего несколько минут. После этого установилась полная тишина. Не звучало ни одного выстрела. Рассвело. Поле у села Разнотравное было усеяно сгоревшими и остановившимися танками. Как шли строем «клин», так и остались в чистом поле. Генерал Гудериан выстрелил себе в рот из старенького Вальтера, с которым он ещё прошлую мировую отбегал, Манштейн попытался застрелиться, но ему не дали это сделать. Кто-то должен ответить за разгром! А мы выбивали уцелевшие танки, экипажи которых не могли покинуть машину, так как находились на минном поле. Редкие, но точные выстрелы, с максимальной дистанции, пробивали танки насквозь, вне зависимости от толщины брони. А стреляющих ещё не было видно. Неожиданно на НП фронта подъехал Гитлер. Было одиннадцать утра. Несмотря на щелчки каблуков, крики «хайль», он метнулся к стереотрубе: осмотреть поле боя.

— Что русские?

— Никакой активности! Изредка стреляют по несгоревшим танкам. К ним никого не подпускают. Передали, что генерал Вальтер фон Хюнерсдорф, командир 6–й танковой, сидящий на этом поле тоже ушёл вслед за Гудерианом!

— Гудериан — трус и подлец! Он предал Рейх! Его жизни ничто не угрожало!

«Кроме гестапо!» подумали все, кто был рядом. Манштейна врачи объявили: находящимся во невменяемом состоянии. Адольф присел на стул у края стола, и трагическим жестом обхватил лоб правой рукой.

— Большевистские орды ворвутся в на территорию Великого Рейха! Нас распнут и изнасилуют! Каждый, кто может держать оружие должен находиться на линии фронта! Это наш крест! Наше предназначение! Мы уничтожим большевизм и русских! Никакой пощады врагу! Германия и германская раса превыше всего! Требуется поднять на борьбу с гидрой большевизма всех! Даже наших врагов!

— Зиг хайль! — заорали присутствующие. Но каждый понимал, что всё круто изменилось: они шли начистить морду варварам! Отсталому народу! А получили по зубам. Причём так, что выплёвывать кровь и остатки зубов придётся долго. Легковес оказался супертяжеловесом. И каждый его удар заканчивается нокаутом.

Русские не начинали наступление, хотя момент, казалось, был очень благоприятен для них. Инженерные службы начали придумывать способы разминирования и эвакуации техники. В этот момент над полем появились три девятки Пе2, прикрытые большим количеством истребителей. В воздухе, на высоте примерно 50–100 метров от поверхности, возник первый огромный красный шар, сработала ОДАБ500. У танков выворачивало люки, слетали башни. Всего взрывов было 27. Отбросив карандаш в сторону, инженер армии генерал Мольтке, потомок того самого Мольтке, произнёс: «Всё! Спасать и эвакуировать некого, и нечего!» И в этот момент на передовые позиции немцев обрушился ураган снарядов. Короткая, но очень мощная артподготовка, и в прорыв вошли танки, бронетранспортёры, по чужим окопам растекается волна пехоты. Противник ворвался в окопы через тридцать секунд после переноса огня на вторую линию обороны. Генерал-полковник Хейнрици, только что возглавивший группу армий, вместо «заболевшего» Манштейна, оторвался от стереотрубы:

— Это всё, мы сделали всё, что могли. Приказываю отходить за Днепр! Машину!

Он вышел из блиндажа, сел в поданный «Хорьх», и поехал в Полтаву.

Окружённая Харьковская группировка получила приказ самостоятельно вырываться из окружения. Они предприняли одну попытку, потеряли большую часть танков, сожженных гранатомётами, и приняли предложение капитулировать. Москва впервые украсилась салютами в честь победы под Полтавой и взятия Севастополя. А в Ейске состоялся первый вылет Ил28!

После доклада в ставку, меня вызвали в Москву. Предстояло пройти аттестацию. Честно говоря, я не совсем представлял процедуру аттестации, да и, вообще, зачем это нужно. Тем не менее, надо будет решить некоторые возникшие вопросы в Главном штабе ВВС. Опять Си47, потряхивает. Прикрывает четвёрка Яков. Медленно, как на волах! Но теперь путь в Москву много короче, чем ранее, когда приходилось огибать фронт. Южный фас советско-германского фронта проходит сейчас по Днепру. С высоты полёта видны многочисленные эшелоны, идущие в обе стороны. Аттестацию проводил Меркулов. Единственным вопросом было: «Какие изменения требуются в системе обучения кадров?» Выслушав мои многочисленные предложения, и даже не дождавшись окончания моего ответа, он что-то написал в личном деле, сказал: «Достаточно! Воинскому званию и должности соответствуете. Поздравляю, товарищ комиссар госбезопасности 3 ранга!» И протянул мне погоны.

— Сходите, получите новую форму и приведите себя в порядок. Вас вызывают в ставку к 23.00. В приёмной Вас ждет Васильев.

Васильевым оказался тот самый майор, который подвозил меня в первый раз на Лубянку. Мы поздоровались, он с интересом посмотрел на мои погоны, которые я держал в руках.

— Кто-то растёт вверх, а кто-то вниз! — он показал на свои полковничьи погоны.

— А что случилось?

— Да так, неприятности небольшие. Из Берлина пришла информация, ещё до начала наступления, что у немцев есть фотографии новой техники из-под Батайска. А я отвечаю за этот регион. В результате получил неполное соответствие. А как там за всем уследишь! Беляк на беляке сидит, и контрой погоняет. Немцы оставили большое количество агентуры. Роем, но…

Мы прошли в его кабинет, он ознакомил меня с имеющимися у него сведениями о вражеской агентуре, показал фотографии и словесные портреты заброшенной агентуры.

— Мне приказано, в первую очередь, обеспечить Вашу безопасность и безопасность старшего лейтенанта ГБ Ерёменко-Горской. Так что, товарищ комиссар, придётся встречаться часто. Хотя, и Вы, и Ерёменко не нарушаете режима. Приказано обеспечить Вас жильём и транспортом в Москве. Савельев! — позвал он своего сотрудника, — Проводите товарища комиссара к Панкратову!