Кавказская Атлантида. 300 лет войны - читать онлайн книгу. Автор: Яков Гордин cтр.№ 98

Совершенно так же внешнеполитическая имперская доктрина военного министра, восходящая к «восточным утопиям» Петра I и Екатерины II, доктрина, которой он обосновывал необходимость войны с Турцией вопреки категорическим возражениям министра финансов, вошла в катастрофическое противоречие с его же представлениями о внутреннем развитии страны.

Проницательный политический мыслитель, понимавший неимоверную сложность внутренних проблем, в качестве стратега-генерала бестрепетно расширял пределы империи на юго-востоке, неумолимо покоряя Кавказ, завоевывая Среднюю Азию, ставя перед Россией непосильные экономические задачи и провоцируя международные осложнения.

А между тем в «Воспоминаниях» присутствуют оценки и размышления, свидетельствующие о тонком понимании чужих ошибок в международной сфере. Таковы страницы, к примеру, посвященные мексиканской авантюре Наполеона III. Брезгливое описание попытки французского императора посадить на место законного президента Бенито Хуареса австрийского эрцгерцога Максимилиана в качестве монарха имеет важный подтекст. Внимательно читавший западную прессу Милютин, разумеется, знал, что в Мексике перед французской интервенцией закончилась ожесточенная гражданская война, которую мексиканцы назвали Войной за Реформу, одной из главных составляющих которой был «Закон Хуареса», отменяющий «фуэрос» — сословные привилегии. Победа Максимилиана и французов означала откат Мексики в прошлое, что было для Милютина принципиально неприемлемо.

Отнюдь не будучи самоуверенным догматиком и фанатичным доктринером, Милютин сознавал, что грубая реализация его идеалов чревата роковыми искажениями. В дневниковых записях он убеждал себя, что этих искажений можно избежать:

Однако само наличие этих заклинаний свидетельствует о глубоких сомнениях и подавляемых страхах. Как мы теперь знаем — вполне основательных…

Воспоминания Милютина — грандиозная энциклопедия светлых плодотворных идей и опасных заблуждений, высоких прозрений и наивных иллюзий всего русского XIX века, среди которых одно из важнейших мест занимает роковая кавказская проблема, ясно изложенных широко осведомленным человеком, который старался быть максимально честным перед собой и потомками.

Алексей Николаевич Веселовский, известный историк литературы, в исследовании «Прометей в кавказских легендах и мировой поэзии», опубликованном в 1902 году в «Кавказском вестнике», писал:

В том, что именно Кавказ был выбран греческими гениями местом страданий Прометея, есть свой глубинный смысл, который не исчерпывается наличием схожих легенд у кавказских народов — у черкесов, в частности. Этот древний сюжет, реализовавшийся именно в той части Кавказа, обращенной к Черному морю, которая впоследствии была населена адыгами-черкесами и абхазами и была прочно связана с греческим миром, бросает мрачный отсвет на последующую судьбу этих народов. Тем более что кавказские варианты мифа принципиально пессимистичнее греческих — страдания титана бесконечны и у него нет надежды на вмешательство героя-освободителя.

А. Веселовский формулирует важную для нас мысль:

Это «бессмертие народной памяти», не только поэтический, но и — глубже — психологический консерватизм, то, что сегодня можно назвать психологической стабильностью, цельностью и прочностью мировосприятия, — стало одной из фундаментальных причин трагедии Черкесии, когда, волею геополитических обстоятельств и логики развития империи, она оказалась в неразрешимом конфликте с могущественной Россией.

Мы не будем излагать здесь длительную и многосложную историю взаимоотношений черкесских племен с Московским государством. Можно только сказать, что в XVI–XVII веках, когда эти отношения были достаточно оживленными, ничто не предвещало драмы, разыгравшейся в XIX веке, предпосылки которой сформировались в веке XVIII.

Мифологическая Атлантида рухнула в океанскую пучину в результате грандиозного природного катаклизма.

Историческая Черкесия исчезла в результате катастрофы военно-политической.

До начала 1860-х годов адыги-черкесы (наиболее крупные племена: шапсуги, абадзехи, натухайцы, темиргоевцы, бжедухи, убыхи) населяли обширное пространство от Черноморского побережья до Прикубанья. Восточнее проживали адыги-кабардинцы. Как и об античной Атлантиде, о «Великой Черкесии» существует много мифов, но есть и несомненная данность — пространство обитания адыгских народов было пространством богатой и своеобразной культуры. Это был особый мир, производивший сильное впечатление на европейцев. Мир, безжалостно и — как теперь очевидно — неоправданно разрушенный.

Трагедия такого масштаба заслуживает изучения внимательного и объективного, ибо уроки, которые можно извлечь из происшедшего, более чем актуальны. Не говоря уже о таком немаловажном понятии, как справедливость.

Что это была за культура?

В 2005 году вышло поразительное по своей смысловой и фактологической насыщенности издание, называющееся «Старые черкесские сады. Ландшафт и агрикультура Северо-Западного Кавказа в освещении русских источников». Создал этот двухтомник знаток истории Кавказа вообще и Черкесии в особенности Самир Хотко. Это увлекательное и горькое чтение, ибо речь, как правило, идет о достижениях великой аграрной цивилизации, погибавшей на глазах русских исследователей.