Лайел наказывал себя двести лет подряд и больше не хотел продолжать эту пытку. Он хотел освободиться от поработившей его ненависти. Он хотел снова жить. Жить настоящей полноценной жизнью.
Он хотел эту амазонку. Хотел её сейчас, и будет хотеть всегда.
И, хотя он по-прежнему не заслуживал её, и ничто из того, что он сделал, не способствовало обратному, он всё равно хотел Делайлу. Ему нужен был шанс, чтобы попытаться сделать её счастливой. Он хотел получить надежду на будущее с ней, возможность окружить синеволосую амазонку заботой и нежностью до конца её дней.
— Сьюзан, — простонал он. — Сьюзан, прошу тебя, прости меня ещё раз. — Лайел, наконец, решился её отпустить, несмотря на то, что поклялся сражаться за неё до скончания веков. — Прости меня.
* * *
Делайла наблюдала, как Лайел бросился к пруду, разговаривая сам с собой. Он снова плакал. Её перенесли сюда по мановению божественной силы, и сейчас она не могла даже шевельнуться. Боги были достаточно могущественны, чтобы с лёгкостью удерживать её на месте, не давая возможности оторвать ноги от земли. Зачем они выбрали её для этого? Неужели она не достаточно страдала?
— Сьюзан. Сьюзан, прошу тебя, прости меня ещё раз. Прости меня.
В голосе Лайела было столько боли и страдания, что слёзы невольно навернулись на глаза Делайлы. Она прекрасно его видела с того места, где стояла. Она видела эту запредельную муку на его лице.
«Я должна его утешить — если он мне позволит», — подумала она и рванулась вперёд. Но лишь свалилась на колени, исцарапав их.
— Зачем ты мне это показываешь? — обречённо прошептала она. — Зачем?
Уже несколько недель подряд она не приближалась к вампиру, оставив его в покое, как он того и хотел. Девушка чувствовала себя абсолютно несчастной, скучала по нему, изводилась.
Он тоже по ней скучал. Она это знала. Он за ней наблюдал. Каждый день наблюдал и иногда даже следил. Поэтому надежда снова возродилась в душе амазонки. И этим утром она решила совершить ещё одну попытку. Она была воительницей. Ей в любом случае не следовало так легко сдаваться. Но ещё до того, как она смогла самостоятельно отправиться на его поиски, её сюда перенесли.
— Этот мужчина не для тебя, — прошептал тихий голос. — Он любит другую.
Делайла замерла. Это могла быть лишь одна из богинь, никто другой. Голос был женским, мягким и чарующим. Она уже слышала его несколько раз перед некоторыми испытаниями.
— Нет. Я не верю тебе, — затрясла головой амазонка.
— Ты отказываешься верить, даже когда видишь его сейчас? — удивлённо спросила богиня. — Даже, когда слышишь, что он говорит?
Даже несмотря на это. Она уже слишком хорошо изучила причины его упрямства. Он всё ещё цеплялся за своё прошлое, и не потому, что до сих пор был привязан к жене, а потому, что до сих пор терзался от чувства вины за то, что не спас её.
— Я ему нужна.
Повисла звенящая пауза.
— Что заставляет тебя по-прежнему хотеть его? — спросила, наконец, богиня.
— Я люблю его.
И это была истинная правда. Он стал её частичкой. Он был самозабвенным и страстным, несущим в себе одновременно свет и тьму. Он был сильным и преданным, воином до мозга костей. Он был её второй половинкой. С ним она могла обрести покой, который так давно искала.
— Твоя сестра подводила меня раз за разом. А значит, вся надежда на тебя. И я не позволю вышвырнуть себя из Атлантиды, потому что тебе вздумалось влюбиться, амазонка! — и на этот раз в голосе богини не было смущения. Он звенел злостью. — Он тебя отвлекает. А ни ты, ни я не можем допустить, чтобы тебя что-либо отвлекало.
Вышвырнуть из Атлантиды? Делайла ничего не понимала. Как кто-нибудь мог запретить такому могущественному существу появляться там, где ему бы этого захотелось?
— Да, он отвлекает меня от вашей жестокой игры, но мне всё равно. Я люблю его, и не откажусь от него. Пожалуйста, верни нас назад. Мы этого не заслужили. Что бы ни препятствовало твоему пребыванию в Атлантиде, я помогу тебе найти путь сюда. Я клянусь.
Богиня холодно рассмеялась.
— Всё равно, говоришь? Зря, а должно быть не всё равно! Я ни за что не проиграю. А значит, ты ни в коем случае не смеешь проигрывать.
Не проиграет? Что она могла проиграть? Насколько Делайла знала, состязались только атланты между собой, но боги не принимали участия в игре. Однако обдумать эту информацию девушка не успела. Ужасная боль согнула её пополам. Пылающий жар вспыхнул внутри её тела, и все мышцы внезапно свело. Было ощущение, что из неё что-то выдирают, царапая все внутренние органы, разрывая жилы. А потом, вдруг… всё прекратилось. И амазонка почувствовала себя свободной. Абсолютно свободной.
Все её эмоции — пропали. Все её чувства к Лайелу — исчезли. Она его не любила, но она его и не ненавидела. Делайла попросту не испытывала к нему ничего. Она вообще ничего не испытывала. Девушка нахмурилась. Амазонка ожидала от себя хоть какой-то реакции, смущения, злости, может, даже облегчения, ведь её одержимость вампиром прошла. Но ничего.
— Однажды ты поблагодаришь меня за это, ведь я только что обеспечила нам победу, — сказала богиня.
«Со мной что-то не так», — подумала Делайла, но у неё не было ни малейшего желания докопаться до истины, ей это попросту стало безразлично.
Лайел всё ещё был у водопада, когда к её ногам вернулась способность двигаться. Только она не пошла к нему, как хотела ранее. Девушка повернулась кругом и лёгким шагом направилась восвояси. Она чувствовала непреодолимую усталость и решила, что самое время вздремнуть.
Глава 22
— Ну, всё, Гестия, это последний раз, когда тебе удалось вмешаться, — прорычал Посейдон, материализовавшись посреди леса в нескольких дюймах от неё.
Тёмноволосая богиня послала ему невинный взгляд, ничуть не смущённая своим поступком. И ни капли испуга на лице, хоть и попалась на горячем, отметил про себя Посейдон.
— Я? Да что я такого сделала?
— Сжульничала, вот что, — в мгновение ока вслед за богом морей появился Арес. — Причём, далеко не в первый раз. Мне следовало бы задать тебе хорошенькую трёпку.
Не заставил себя ждать и Аполлон, явившийся в ярком ослепляющем сиянии. А мгновенье спустя рядом с ним возникла Артемида. Она выглядела холодной, словно лёд, на фоне сияния бога солнца, и, казалось, немного приглушала свет его переливающейся ауры, будто отнимала часть силы.
Интересно. Посейдон никогда раньше этого не замечал.
Гестия бросила притворство и злобно уставилась на них.
— Как будто все вы тут невинны, аки агнцы. Я не слепая и прекрасно видела, как каждый из вас спасал своих любимчиков. И как вы набрасывались, словно коршуны, на их врагов. И даже не пытайтесь отнекиваться. Я знаю, что кое-кто даже подсказывал своим игрокам. Кроме того, у меня уже в печёнках сидит торчать здесь и ждать развязку. Я желаю покончить с этой игрой раз и навсегда, и объявить, наконец, победителя.