Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования 1941-1944 - читать онлайн книгу. Автор: Александр Гогун cтр.№ 142

В дневнике командира одного из отрядов дислоцировавшегося на Волыни соединения Алексея Федорова есть красноречивая запись от 28 октября 1943 г.: «С самого раннего утра начал заниматься разведкой. Пришлось снова брать в оборот тов. Зубко. Выяснилось, что он специально посылал разведчиков за самогонкой, а не по делу. Вместо дела он вместе с бойцами занимался пьянкой. Сегодня послал тов. Зубко и всю разведку в населенные пункты Бересцаны, Олько и Городище с целью организации и расширения агентурной сети» ^[1223]. Через полтора месяца ситуация повторилась в другой группе этого отряда: «8 декабря 1943 г. Командир разведки тов. Ганжа доложил, что бойцы 2-й роты Никишин, Шорий и Лепешкин, которые были в с. Привитовка, мерзавцы напились и стали стрелять. Очень печально — крестьянин накормил, напоил, а они стали стрелять в квартире. Лева Кузкин стал стрелять по ульям. Не успели эти чудаки приехать в лагерь, я их арестовал и посадил под строгий арест» ^[1224].

В связи с цитированными внутренними документами партизан вполне правдоподобным выглядит описание ситуации бандеровцами в Волынской области в феврале 1944 г.: «На протяжении нескольких дней безостановочно оперировала по селам красная разведка. Разъезжая по селам, разведчики все время заливались самогоном» ^[1225].

Критика УШПД несколько повлияла на ситуацию в соединениях, но воздействие, несомненно, было не кардинальным.

Например, первая радиограмма Строкача Ковпаку о недопустимости пьянства была послана в феврале 1943 г. Однако, как свидетельствовал побывавший в Сумском соединении чекист Яков Коротков, попойки продолжались и в марте. По его словам, заместитель Сидора Ковпака по хозяйственным вопросам Павловский «никогда не бывает трезвым, самогон для командования приготовляется под его руководством в хозяйственной] части» ^[1226]. Согласно сведениям бывшего политрука 5-й группы Сумского соединения Минаева, вследствие критики Строкача «пьянка уменьшила свои размеры, но не ликвидирована полностью. (…) Можно привести ряд фактов вопроса пьянки… Сейчас раненые партизаны Ковпака в Москве пьянствуют и дебоширят, но своевременно пресечены.

Комиссар т. Руднев начал искоренять пьянку физической силой, т. е. не один раз попало командиру и политруку 10-й роты и др. товарищам, кто напьется, а командир т. Ковпак плеткой как втянет разочка два-три, так и хмель проходит, поэтому случаи пьянки стали реже» ^[1227].

Дневник Григория Балицкого свидетельствует о том, что в образцовой части — отряде им. Сталина Черниговско-Волынского соединения — пьянство оставалось распространенным бытовым явлением даже после того, как подчиненные Алексея Федорова с начала 1943 г. стали неплохо контролироваться Центром, благодаря налаженной связи с «Большой землей». Да и в советском тылу попойки партизан были нередкими. После ранения Балицкий попал на излечение в Москву, где также на отдыхе оказались командир и комиссар соединения. Эти партизанские вожаки устраивали в столице настоящие дебоши: «Я стал жить вместе с [Алексеем] Федоровым, [Владимиром] Дружининым, [помощницей по комсомолу командира соединения Марией] Коваленко, [комиссаром отряда им. Сталина] Працуном в гостинице “Москва”, в 859 номере. Об этом номере знала почти вся “Москва”. Жизнь проходила исключительно весело: пили, гуляли, так проходили дни и ночи. Выпили спирта и 40-градусной водки столько, что, наверное, заработала бы водяная мельница…» ^[1228]

По возвращении в немецкий тыл 8 марта 1943 г. в связи с «международным женским днем» была организована «выпивка, гулянка». 30 марта 1943 г. у Алексея Федорова был день рождения, вследствие чего им была устроена попойка в Винницком соединении Якова Мельника, в которой принял участие и украинский писатель Николай Шеремет: «Здесь было ведро самогона и несколько литров спирта 96 градусов». 9 апреля пьянка была устроена без повода: «В часть [Михаила Наумова] выехали нас 3 Героя [Советского Союза] — Федоров, Колпак и я. Со своей свитой. Эх! И погуляли крепко, было очень много самогонки и хорошей закуски». Первомайские торжества продлились два дня: «2 мая 1943 г. Сегодня и вчера с утра был приглашен Федоров на завтрак и обед. Была самогонка и хорошая закуска. Тов. Федоров все время танцевал. Вечером организованы были различные танцы и игры. Все это хорошо, но плохо то, что несколько десятков дней не ведем боя с противником…»

Завтраки Алексея Федорова, сопровождавшиеся распитием самогона и спирта, повторялись регулярно. В конце мая Балицкий с группой партизан снова был командирован в Москву, откуда должен был возвращаться 5 июня, но вылет был сорван ненастной погодой. «Лесные солдаты» нашли, чем себя занять: «Ночью же пришлось погулять, водки достали 20 литров и 20 лит[ров] спирта. Гуляли крепко. По-партизански» ^[1229].

Пьянки продолжились уже на Волыни, когда соединение пришло в самый центр контролируемой бандеровцами территории. Например, запись от 27 июля свидетельствует, что Алексей Федоров оставил Балицкого в качестве своего заместителя командовать соединением, а сам уехал в гости в местный партизанский отряд: «Из гостей все командование приехало пьяное, даже комсомолка Мария Коваленко приехала крепко выпивши, Г. Г. Кудимов — секретарь парткомиссии и Рванов — начштаба части № 0015 [т. е. Черниговско-Волынского соединения] были в дрезину пьяные. Как только приехали, так положились спать». В череде попоек, которые продолжались в соединении летом-осенью 1943 г., происходили и довольно показательные случаи. В частности, 9 октября группа партизан Сталинского отряда была послана на добычу продуктов питания в близлежащее село: «Из операции привезено пудов 80 муки, 50 голов крупного рогатого скота и более 150 штук овец. Нужно сказать, что старшина батальона тов. Ковеза и старшина 2-й роты Арендаренко напились, как сукины сыны, и шухарили как не следует делать партизанам. За неправильное поведение обоим им объявлен выговор с предупреждением» ^[1230].