Террор и демократия в эпоху Сталина. Социальная динамика репрессий - читать онлайн книгу. Автор: Венди З. Голдман cтр.№ 48

Историки долго пытались распутать клубок событий, в которые было втянуто и затем уничтожено такое большое количество людей. Было ли активное участие ВЦСПС и профсоюзов в репрессиях их самостоятельной позицией, или они просто выполняли приказы сверху? Каковы были взаимоотношения между партией, НКВД, ВЦСПС и профсоюзами? Какую роль сыграли персональные обвинения? В этой главе прослеживается осуществление политики террора по отношению к ВЦСПС и в профсоюзах. Начиная с первой целенаправленной чистки оппозиционеров до всеобщих взаимных обвинений, представлена динамика организационного развития профсоюзов и поведение людей, которое способствовало распространению репрессий в профсоюзном движении.

Первые аресты в профсоюзах были связаны с нападками на бывших левых оппозиционеров и августовским процессом «объединенного троцкистско-зиновьевского центра». Профсоюзные руководители, когда-то бывшие активными оппозиционерами, были исключены из партии и арестованы. В Ростове трое членов руководства Союза почтовых работников: Кукуевский, Иванов и Бабуркин были разоблачены как троцкисты, исключены из партии и уволены со своих профсоюзных должностей. Расследование дела Кукуевского затронуло руководителей, рекомендовавших его в партию и назначивших его на должность в профсоюзе. Эти аресты позволили раскрыть «гнездо троцкистов», в которое входили директор Центрального телеграфа Ростова и члены Азово-Черноморского областного комитета партии. Секретарь Союза почтовых работников заменил Кукуевского другим руководителем — Пивановым, которого также быстро «разоблачили» как троцкиста. Впоследствии такая схема «разоблачений» и арестов повторялась по всей стране многократно. Кукуевский сыграл роль ступицы в колесе со спицами. При приеме кандидата в члены партии должен был рекомендовать член партии — благодаря этой практике каждый член партии должен был быть обязанным по крайней мере одному наставнику. Аналогичным образом кооптация означала, что многие назначаемые руководители были связаны узами «семейственности» с каким-либо покровителем, занимавшим видную должность. Соответственно, любое расследование неизбежно выводило на многочисленные «спицы» — покровителей, становившихся следующими жертвами. Например, председатель Союза рабочих консервных заводов в Ростове попал в незавидное положение за то, что выдвигал в члены партии кандидатуру профсоюзного работника, который впоследствии был разоблачен как троцкист. В газете «Труд» — главном печатном органе профсоюзов Центральный комитет профсоюза был всенародно предупрежден о том, что рекомендация или выдвижение лица, которое впоследствии может оказаться троцкистом будут истолкованы как «преступное» действие. Таким образом, в категорию «врагов» немедленно попали сотни, если не тысячи членов партии, которые написали рекомендации или способствовали чьему-то продвижению.

Первая большая волна арестов накрыла профсоюзы осенью 1936 года. Секретариат ВЦСПС регулярно проводил заседания, на которых рассматривались просьбы руководителей профсоюзов и утверждались решения ЦК профсоюзов по сотрудникам. В течение лета они занимались скучной однообразной работой: рассмотрением заявлений профсоюзных руководителей о выдаче больничных листов, средств и путевок в дома отдыха для поправки здоровья жен. В октябре рутинная работа оказалась убийственной. Секретариат начал одобрение и оформление увольнений исключенных из партии профсоюзных руководителей. В. А. Дорохов — председатель ЦК Союза рабочих леса и сплава Центральных и Южных районов был исключен из партии за участие в троцкистской оппозиции в 1923 году. В обвинении говорилось, что в течение тринадцати лет он скрывал свою активность в оппозиционной деятельности, но сейчас «разоблачен». По решению пленума ЦК Союза рабочих леса и сплава Центральных и Южных районов он был выведен из состава пленума и президиума ЦК Союза. Секретариат ВЦСПС одобрил это увольнение. В ноябре и декабре секретариат подтвердил увольнения еще нескольких профсоюзных работников, также исключенных из партии за принадлежность к троцкистам. Среди них были руководители ЦК Союза рабочих нефтеперегонной промышленности Восточных районов, ЦК союза рабочих металлических изделий, ЦК Союза рабочих каменноугольной промышленности Востока. За троцкизм были арестованы председатель ЦК Союза рабочих коксохимической промышленности Гильбург и Жариков — помощник первого секретаря ВЦСПС Шверника, помогавшие партии в проверке ВЦСПС в 1935 году.

В ВЦСПС шли аресты и бывших правых. К декабрю 1936 года органы НКВД обвинили Бухарина и Рыкова в убийстве Кирова и участии в троцкистских «заговорах» с целью убийства других государственных руководителей. Эти обвинения сигнализировали об открытии сезона охоты на их бывших сторонников. Внутри ВЦСПС органы НКВД сосредоточили внимание на Бюро социального страхования, отделе охраны труда и институтах охраны труда. Все эти структурные подразделения когда-то входили в состав Народного комиссариата труда. НКВД арестовал Котова — руководителя Бюро социального страхования и обвинил его в растрате миллионов рублей вместе с руководителем отдела охраны труда Цыбальским, а также многих других работников этой организации. Как бывшие «правые», так и «левые» обвинялись в проблемах, беспокоивших рабочих: высокий уровень несчастных случаев и незаконное расходование компенсационных фондов рабочих. Однако на этой стадии топор репрессий обрушивался на головы весьма избирательно.

Февральско-мартовский пленум ЦК ВКП(б) 1937 года положил начало масштабным нападкам на профсоюзы и ВЦСПС. Некоторые руководители партии на пленуме критиковали друг друга за создание на местах «княжеств» и «семейственность». Смысл и цель этих критических замечаний были непонятны. Например, председатель комиссии партийного контроля Я. А. Яковлев критиковал первого секретаря Московского комитета партии и Московского областного комитета ВКП(б) Н. С. Хрущева. Было это личной местью или его действия были санкционированы на высшем уровне? Или они являлись единственным видимым признаком ожесточенной закулисной борьбы? Один из наиболее драматичных эпизодов связан с бывшим секретарем ВЦСПС В. И. Полонским, курировавшим отделы физической культуры и охраны труда. Полонский начал открыто нападать на председателя ВЦСПС Н. М. Шверника. Оба являлись верными сторонниками Сталина, активно участвовали в чистке правых и отставке Томского. Вежливым их дискуссию никак нельзя было назвать: для взаимных обвинений оба использовали одну и ту же фразеологию. Словесный поединок между ними стал предвестником распрей и диких обвинений, которые вскоре охватили ВЦСПС и профсоюзы.

Полонский имел богатое революционное прошлое и опыт активной профсоюзной деятельности. Он вступил в партию большевиков в 1912 году и работал в ЦК Союза металлистов. После революции он помогал организовать профсоюз горнорабочих и стал председателем Южного Бюро ВЦСПС. С 1920 года он был председателем Нижегородского губернского Совета профсоюзов, в 1925 перешел на работу в Москву и стал членом бюро МК ВКП(б), затем в течение двух лет избирался кандидатом в члены ЦК ВКП(б). В 1930 году он недолгое время являлся секретарем ВЦСПС; в 1933 он стал заведующим Оргбюро ЦК и заместителем комиссара путей сообщения (НКПС), а в 1935-м снова стал секретарем ВЦСПС. На февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) Полонский находился уже «под колпаком» и прекратил работать после серьезного, но не очень понятного конфликта со Шверником из-за организационных вопросов.