Решающий выбор - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Алексеев cтр.№ 5

Вечером в палатке их эскадрильи было шумно – обмывали выздоровление, звездочки, орден и новое назначение. Нечасто у человека за один раз происходит столько приятных событий.

На следующий день Николай оформил все бумаги, собрал свои вещи, попрощался и утром 26 сентября выехал в Минск. Покуда трясся в полуторке до Минска, принял твердое решение: сразу по приезде заказать и сшить себе парадную и повседневную форму нового образца. Как и положено летчику-гвардейцу. Очень ему хотелось пройтись с Леной в новой красивой форме.

25 сентября 1941 года.

Ленинград

Гауптман Август Крюгер вел свое звено «Хейнкелей-111» на Ленинград. Была ночь, и самолет он вел по приборам по курсу, за которым следил его штурман. Хотя Август, кроме силуэтов ведомых своего звена, больше ничего не видел, он знал, что сейчас с ним в небе летит более двухсот экипажей немецких бомбардировщиков. Точно так же они в первый раз такой армадой летели вчера ночью. И вчера русские почувствовали на своей шкуре мощь немецкой авиации. Русские ночные истребители и артиллерия ПВО города не смогли удивить летчиков люфтваффе. Крюгер бывал в переделках и серьезнее. Его экипаж участвовал в операции «Битва за Англию», в том числе принимал участие в бомбардировках Ковентри. Задали они тогда жару заносчивым островитянам! Как он горел, этот их городишко! Странно, вчера пожаров в Петербурге на удивление было мало. Особенно если учесть количество принимавших участие в налете бомбардировщиков. Обычно внизу разгораются костры горящих домов, постепенно сливающиеся в море огня. И тогда последние волны бомбардировщиков уже без труда находят цели. Вчера этого не было.

«Герр гауптман! Линия фронта под нами!» – доложил штурман. Август кивнул. Русские держат оборону в предместьях финского города Виипури, который они называют Выборг. От него до Петербурга остается примерно 140 километров по прямой. То есть 25 минут полета – и на большевистский город снова упадут бомбы. Неожиданно где-то впереди взорвался и развалился на части самолет. Август увидел лишь вспышку и падающие обломки самолета. При взрыве пострадали и самолеты, летевшие рядом со сбитым. Пока Август раздумывал, что бы это могло быть, где-то слева сверкнула еще одна вспышка. Потом сверху впереди, потом справа. Самолеты взрывались хаотично, без всякой системы. И тем страшнее.

«Экипажам усилить наблюдение за воздухом!» – подал команду своему звену гауптман. Наверняка сейчас все пилоты бомбардировщиков крутили головами, пытаясь в черноте неба найти подкрадывающиеся русские истребители. Внимание Крюгера привлек быстро перемещающийся огонек. Он летел справа сверху и, что удивительно, периодически изменял траекторию. До тех пор, пока не исчез во вспышке очередного взорвавшегося самолета. Чуть позже Август заметил еще подобный огонек, закончившийся взрывом. По его спине побежали мурашки, и сердце похолодело. Он слышал о появившихся на Восточном фронте новых русских самолетах, прозванных немецкими летчиками «Быстрыми дьяволами», но, по рассказам очевидцев, те летали днем. И еще он слышал от своего товарища, летавшего на бомбардировщике на Восточном фронте, историю о том, как его эскадра принимала участие в бомбардировке города Минска. Точнее – в попытке. Товарищ летел во второй волне, когда они услышали предсмертные крики шестидесяти экипажей первой волны. Были сбиты все самолеты первой волны. И по секрету товарищ рассказал, что сбили их русские управляемыми ракетами. Об этом смогли им рассказать несколько выживших пилотов, которые покинули самолеты еще до того, как их сбили, и сумели продержаться в русском лесу две недели, пока этот район не отвоевал вермахт. Похоже, здесь их ждало то же самое.

Сжав зубы и молясь про себя, Крюгер вел самолет, прекрасно осознавая, что сейчас они все играют в «русскую рулетку».

Так продолжалось минут десять, и пока ни один самолет из звена Крюгера не пострадал. И тут откуда-то из темноты неба к ведущему девятки слева выше протянулась пушечная трасса. Самолет вспыхнул и начал разваливаться, но через секунды по направлению, откуда пришла эта убийственная трасса, со всех ближайших самолетов ударили пулеметы бортстрелков. Чернота неба оказалась перечеркнута смертельными пунктирами, сходящимися примерно в одной точке. Однако внезапно, выше этих трасс, возникло голубое пламя, бьющее узким конусом и состоящее как бы из трех частей. И это пламя стремительно уходило куда-то в высоту. Скорость, с какой оно перемещалось, поражала воображение. И пока все внимание немецких стрелков и летчиков было приковано к предполагаемому в темноте истребителю, такой же пунктир развалил теперь самолет справа. А потом эти пунктиры стали возникать из бездны неба то тут, то там. И каждый пунктир ставил точку в чьей-то жизни.

Нервы немецких пилотов были на пределе, и, когда на подлете к Петербургу где-то внизу возникли короткие вспышки и к бомбардировщикам понеслась на огненных хвостах смерть, они не выдержали и, ломая строй, открывая бомбоотсеки и сбрасывая бомбы прямо в вираже, рванулись к спасению, назад, на запад. Они, честные и храбрые солдаты Великой Германии, готовы были сразиться с любым врагом, но только если бы у них был хотя бы один шанс его поразить. А этого шанса им не давали. Через час на аэродром в Финляндии приземлился последний вернувшийся самолет. И число вернувшихся было почти на полторы сотни меньше, чем взлетевших два часа назад.

26 сентября 1941 года.

Научно-исследовательский испытательный полигон. Кубинка

Степан Акопович Акопов, две недели назад назначенный наркомом среднего машиностроения, стоял у ворот Научно-исследовательского испытательного полигона. Было без десяти девять утра, и сюда он прибыл по настоятельной просьбе Лаврентия Берии. Причем Берия подчеркнул, что их встреча должна состояться именно здесь, и что кроме наркома в ней должны принять участие директора и ведущие специалисты заводов ГАЗ и ЗиС. Причину, вызвавшую необходимость этой встречи, Акопов не знал. Хотя смутные догадки и витали в его голове. Связано это было с тем, что знакомый ему инженер-конструктор Астров, предложенная им техника производилась на предприятиях его наркомата, внезапно сменил направление своей деятельности с разработки и производства легких танков на самоходно-артиллерийские установки. И довольно успешно. Уже существовало несколько опытных образцов. И, по слухам, эти изменения в деятельности Астрова произошли после такого же внезапного вызова. Правда, не в НКВД, а в Генштаб. Кроме того, ходили слухи, что ведущие танковые и артиллерийские конструкторы встречались со Сталиным. И у них тоже произошла резкая активизация деятельности. Хотя ничего удивительного в этом нет. Идет война, есть уже определенные результаты эксплуатации боевой техники не в полигонных, а реальных условиях, и это нормально, когда инженерная мысль приводит в соответствии теорию с практикой. Удивительно, конечно, что лично Сталин этим занимается. Но вождю советского народа виднее, что является наиболее важным в данный момент. На то он и вождь.

Ну и последняя догадка Степана Акоповича состояла в том, что этот разговор вряд ли будет сухим и канцелярским. Раз приехали на полигон, значит, будет на что посмотреть. Иначе пообщаться можно было и в кабинете.