Потаенное наслаждение - читать онлайн книгу. Автор: Джена Шоуолтер cтр.№ 41

Ах да, Аэрон знал, где женщины. В течение каждой проклятой секунды каждого проклятого дня. Это знание постоянно дразнило его, насмехаясь над его беспомощностью, доводя его до безумия. Когда женщины умрут, смех прекратится. Безумие отступит, и Аэрон перестанет жаждать уничтожения любого, кто попадется на его пути.

— Скажи мне, — повторил Рейес.

— Да, — наконец-то признался он вслух, зная, что удар достигнет цели и глубоко засядет в ней. — Я знаю, где они.

Во что ты превратился? Он знал, что должен чувствовать вину, но не мог собраться с силами. Во время его заключения под землей все эмоции рассеялись, оставив лишь ненависть. Потребность убийств.

Ноздри Рейеса раздувались, а глаза вспыхнули обсидиановым пламенем.

Да, прямое попадание.

— Можно мне высссосать его кровь? — спросил Легион, впиваясь когтями в Аэроновы плечи. — Пожалуйсссста. Оччччень прошу.

— Нет, — ответил ему Аэрон. Он задолжал Рейесу быструю смерть — воин слишком бы наслаждался, умирая долго и мучительно. Разрывающие его вены зубы, льющаяся ручьями кровь доставили бы ему удовольствие. А Рейес не заслуживал удовольствия. Ведь именно он не подпускал его к девчонке. Такое преступление заслуживало жестокого наказания.

Преступление? Это не преступление, это милосердие. Это не ты говоришь. Сопротивляйся.

Его глаза сузились. Нечему противиться. Ему было дано задание, и он выполнит его.

— А как насчет девушки? — поинтересовался Легион. — Ее можно выпить?

Низкий рык донесся из Рейесовой глотки.

— Нет, — отрезал Аэрон. — Она — моя.

Теперь Рейес двинулся вперед, и серебряный кинжал блеснул в его руке

— Она — моя.

Сообразив, что творит, он остановился на середине камеры, по-прежнему оставаясь вне досягаемости.

Жаль.

— Я знаю, что она неподалеку, — медоточиво проговорил Аэрон. — У нее сильный запах, даже сейчас он зовет меня в бой.

Рейес отступил назад, охраняя единственный выход. Охраняя ее. Аэрон закрыл глаза, предсмертные крики внезапно зазвенели в его ушах.

«Не делай мне больно. Пожалуйста, не делай мне больно», — умоляла бы она.

Сообразив, что к чему, он нахмурился. Это не ее крики. Они были настоящими, воспоминаниями, и они принадлежали другой. Каждый вопль уподоблялся пьянящей ласке, что услаждала его ничтожные чувства. Ясно, что кому бы он ни причинил боль — убил — это принесло ему удовольствие.

Аромат крови наполнил его ноздри, сладкий и бодрящий, словно теплая ночь после мучительно холодного дня, словно нежный свет луны после слишком долгого пребывания под палящими лучами солнца. Он будто перенесся отсюда, словно опять возвышался над ее телом, насмехаясь над ее слабостью.

«Это не ты. Ты ненавидишь это, ненавидишь того, кем ты стал».

Некогда — вечность тому назад? — он наблюдал за смертными, восхищаясь различиями меж их жизнями и его собственной. Он часто призывал смерть, но, скорее всего, он будет существовать вечно. Они понемногу умирали каждый день, но все же владели жизненной энергией, какой у него никогда не было. Они были слабы, он — силен. Все же они не боялись смеяться и любить.

Любить так, будто они не понимали, что могут лишиться всего в считанные секунды.

«Почему?» — всегда гадал он. Он долго жаждал получить ответ, но так и не получил. И вот сейчас он радовался воспоминаниям о пытке одной смертной и предвкушал неизбежную смерть другой.

Даже демон Гнева находил его позицию странной и неправильной.

Аэрон не забыл, как они вместе демоном сопротивлялись этим мрачным побуждениям к насилию. Поначалу. Но боги победили, и, в конце концов, они подчинились. Теперь смерть струилась в его венах, более густая, чем кровь, превращаясь в единственную причину его существования.

— Тебе понравиться, если я буду умолять? — напряженно спросил у него Рейес.

«Понравиться ли?» — усмехнулся Аэрон, впервые за много недель испытав вспышку веселья. И предположил, что понравиться. Гордый, высокомерный Рейес не склонялся ни перед кем. Заставить его сделать это здесь и сейчас, было бы впечатляющим.

— Мне, мне понравиться, — захлопал в ладони Легион, раздражая слух Аэрона.

Рейес не колебался. Упал на колени.

— Пожалуйста, — слово скорее походило на рык зверя. — Скажи мне, где они.

Едва Легион загоготал, Аэрон перестал улыбаться, понимая, что его не впечатляет стоящий на коленях друг. Напротив, ему стало стыдно.

— Ты любишь ее?

— Нет, — неистовый отрицательный жест головой. — Я не могу.

Лжец! Так оно и есть. Иначе, зачем бы ему так унижаться, если он никогда не делал этого ради кого-то другого? Даже ради Повелителя.

Аэрон и Рейес были там в тот день, когда Ловцы отрубили голову их другу Бадену. Они с ужасом взирали, как на воина напали из-за спины, мгновенно перерезая горло. Они бросились к нему, вопящие, разъяренные, отчаявшиеся, готовые к битве. Но они не умоляли Ловцов остановиться. Они не просили за жизнь Бадена. Они просто напали.

Спасли бы мольбы жизнь хранителя Недоверия?

Вряд ли, но почему они даже не попытались? Они любили Бадена как брата и с его смертью утратили те крупицы человечности, что они сумели спасти от своих демонов.

— О чем ты думаешь? — спросил коленопреклоненный Рейес.

— О худшей ночи в моей жизни, — сознался он.

— Об открытии ларца.

— Нет. О Бадене.

Чувство вины засело в нем с той кошмарной ночи. Вины за то, что он не сумел защитить друга. Вины за то, что наказал только нескольких виноватых перед тем, как отойти от войны с Ловцами, надеясь отыскать островок мира в бесконечности хаоса и смерти, в то время, как он не заслуживал его.

«Я никогда не любил никого настолько, чтобы сражаться за него, воевать или умолять»

— Он был хорошим другом, — сказал Рейес. — Теперешние мы ему бы не понравились.

— Он бы смотрел на нас с сожалением во взоре своих желтых глаз. Мы бы не обратили на него внимания, потому что он хотел бы, чтобы мы пожали руки и помирились, а потому он бы ударил нас кинжалом, чтобы привлечь наше внимание.

— Да уж он не переносил, когда на него не обращали внимания.

— Да.

Они, молча, смотрели друг на друга. Рейес не шевелился, оставаясь на коленях. Он будет так стоять, пока Аэрон не расскажет ему желаемого, в это Аэрон был уверен.

Но если он скажет Рейесу, где женщины, а тот сумеет спрятать их от него, Аэрон навсегда останется таким. Никогда не станет нормальным, никогда не познает ничего другого, кроме жажды крови.

— Пожалуйста, — новый рык.