Золото Трои - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Вуд cтр.№ 68

Страница

В 1988 г. через пять лет после того, как я пришел к такому заключению, на этой площадке были начаты новые раскопки под руководством Манфреда Корфмана, чье имя теперь займет место рядом с великими исследователями прошлого. Площадка была очищена от подлеска и сделана более понятной для посетителей. Восточные укрепления освободили от перепутанных фиговых деревьев, траншею Шлимана очистили, осыпающиеся стены восстановили, а основные достопримечательности — шлимановский «большой пандус», восточные ворота и северо-восточный бастион Дёрпфельда — демонтировали, укрепили и установили заново. В нижнем городе исследованы эллинский и римский театры, составлены их планы; отмечена прямоугольная планировка римских улиц. Кроме того, было предпринято широкомасштабное геофизическое обследование плато и Троянской равнины.

Важная находка была сделана уже при предварительных раскопках в Бешиктепе, в пяти милях к юго-западу от Гиссарлыка. Этот конический могильный курган — один из старейших и самых приметных на равнине. Высотой примерно 50 футов, он стоит на естественном основании над морем в виду Тенедоса у северного края широкой бухты Бешик. Курган исследовал Шлиман в 1879 г., а затем в 1924 г. Дёрпфельд, который показал, что стоявший здесь древний курган приобрел свою нынешнюю форму в позднем бронзовом веке. Другими словами, курган стал монументальным конусом прежде, чем греческие поселенцы в гомеровские времена (VIII в. до н. э.) прибыли в Троаду. Быть может, это и есть большой курган у моря, упоминаемый Гомером.

Современные исследования показали, что Бешиктепе — почти наверняка тот самый курган, который античные греки считали могилой Ахилла и позже посещали Ксеркс и Александр Македонский. Корфман сумел проследить береговую линию времен Троянской войны, когда бухта была куда глубже и курган стоял на мысе, выдававшемся в море примерно на милю. В нескольких метрах от древнего берега была сделана находка, имеющая огромное значение: более 50 захоронений, в том числе кремационных с микенскими греческими погребальными принадлежностями и керамикой, датируемой началом XIII в. до н. э. (поздняя Троя VI). В одной из могил, облицованной камнем, находились погребальные приношения, включая чудесную вазу с подножкой, и останки мужчины, кремированного вместе со своим мечом. В захоронении обнаружены пять каменных печатей, две из которых, несомненно, греческого материкового происхождения. Считается, такие печати микенские аристократы использовали как личные печатки. Неужели Корфман нашел следы греческого лагеря и даже мертвого грека? Или здесь было кладбище микенской купеческой колонии? (Пожалуй, скорее так, поскольку найдены также женские и детские останки.) «Я могу выразить лишь интуитивное ощущение, — писал Корфман, — что кладбище, лежавшее вскрытым перед нами в гавани Трои, принадлежит тому самому времени, когда шла Троянская война».

Наличие на троянском берегу кремаций героического века рядом с курганом, считавшимся могилой Ахилла, ставит вопрос о живучести в Троаде преданий, касающихся микенского присутствия. Имеет ли, к примеру, эта находка хоть какое-то отношение к рассказу Гомера о кладбище на морском берегу возле греческого лагеря? Как мы увидим, новейшие открытия на Гиссарлыке указывают на непрерывность его заселения с XIII по VIII в. до н. э. — со времени Троянской войны до Гомера, — то есть сказание могло передаваться от поколения поколению.

Находки в Бешик-тепе существенно поддержали гипотезу, что греческий флот стоял на якоре именно в бухте Бешика, а не Трои, как полагали Шлиман и большинство современных ученых. Широкая и мелкая бухта Бешика, расположенная как раз напротив острова Тенедос на побережье, известном в классические времена как «Ахайон» («Ахейский берег»), являлась хорошо защищенной якорной стоянкой. Могла ли она служить гаванью Трое?

В конце 1980-х гг. команда Корфмана попыталась определить ее топографию в позднем бронзовом веке, взяв более 70 кернов в прибрежной зоне, и доказала, что во времена Троянской войны бухта намного глубже врезалась в сушу (старая полоса дюн отмечена в наше время небольшим лесистым кряжем, огибающем берег). Анализ кернов показал, что перед береговой отмелью располагалась большая пресноводная лагуна и, хотя она давно заилилась, в сырые зимы в ней еще собирается вода. Это, возможно, объясняет одно из загадочных слов гомеровской поэмы, которое никогда не было удовлетворительно истолковано: «stomalimne» [пруд в устье]. Так называли лагуну, располагавшуюся между греческими кораблями и рекой Скамандр. Согласно пометкам на полях знаменитой венецианской рукописи «Илиады», такое прочтение использовалось в некоторых более древних рукописях поэмы, но было исключено Аристархом, так как противоречило его теории относительно топографии равнины и местоположения греческого лагеря. И вновь археология показала, что гомеровский текст основан на детальном знании местности.

Наличие лагуны говорит о том, что, в отличие от Троянской равнины, бухта Бешика даже в разгар лета в изобилии имела пресную воду. Здесь действительно на протяжении веков, если не тысячелетий, существовала якорная стоянка. Навигационные книги и судовые журналы, начиная со Средних веков, указывают, что суда, идущие в Дарданеллы, были вынуждены пережидать здесь, на последней якорной стоянке перед проливами, встречные течения и ветры. Так в XIX в. несколько раз поступали британский и французский флоты; в 1810 г. лорд Байрон задержался в бухте Бешика на 17 дней, а в черноморской лоции за 1908 г. записано, что в Тенедосском проливе и на близлежащих якорных стоянках обычно можно видеть две-три сотни судов, ожидающих благоприятного ветра.

В доисторические времена, когда суда ходили под веслами и примитивными парусами, многие из тех, кто направлялся в Дарданеллы и Мраморное море, разгружались в бухте Бешика и переправляли грузы по суше мимо Трои. (Шлиман, например, упоминает, что его припасы и инструменты всегда выгружали в бухте Бешика.) Их везли на повозках или на вьючных животных по старой дороге, ведущей от бухты, через возвышенность, на которой сейчас стоит башня Еркешик. Отсюда видны и бухта Бешика, и Троя, хотя они не находятся в пределах прямой видимости друг от друга. Быть может, это и есть тот throsmos, «подъем на равнине», трижды упоминаемый Гомером, описывающем, как троянцы развертывали армию для атаки лагеря греков. С подъема дорога идет вниз, к броду через Мендерес (Скамандр), там, где в XIX в. проложили мощеную дорогу, затем поднимается от реки в северо-восточном направлении к Троянскому плато и Гиссарлыку: это наиболее вероятная ось сражений, описанных в «Илиаде».

Археологические исследования Манфреда Корфмана показали, что местность вблизи бухты Бешика непрерывно заселялась на протяжении длительного времени. Здесь обнаружены византийские укрепления и склады, эллинские портовые сооружения, материалы из Трои VI и большое поселение, относящееся еще к III в. до н. э. Отсюда почти наверняка следует, что именно бухта Бешика, а не болотистая, малярийная низина возле Гиссарлыка была гаванью Трои бронзового века и, возможно, местом, где разбили лагерь греки. Это точно соответствует описанию Гомера:

«Илиада», XIV, 30–36 (перевод H. Гнедича)

Страница