Древние боги славян - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Гаврилов, Станислав Ермаков cтр.№ 59

Если первое достоверное упоминание о праздновании в честь Ярилы действительно относится к XVII в., возможно, многие копья ломаются зря. По форме именования имя божества скорее эпитет, а не «название». Сравним для примера хотя бы современные «ловчила», «громила», «прилипала»… Интересно, что все эти слова — характеристики качества, свойства кого-либо, но с несколько грубоватым, даже вульгарным, если так можно выразиться, оттенком. Приапические черты Ярилы — молодого «по условиям игры», разнузданного в социальном смысле, эдакого сексуально озабоченного персонажа — побуждают даже заподозрить, что искать древнейшего славянского бога с таким именем бессмысленно. Похоже, перед нами не имя, но прозвище, характеристика.

Известен ещё один персонаж славянской мифологии со столь же «подозрительным» именем: Припегала. Описывая старинные образы южных славян, Никое Чаусидис обрисовывает хорошо сохранившийся обряд, посвященный некоему Герману. Обряд этот в основном сводится к следующему: «В случае длительной засухи, а когда-то и в заранее назначенный день, девушки и молодки собираются и делают болванчик мужа, называемый Герман, часто из глины, а иногда из хвороста, кирпича или соломы. Его ставят на доску, в деревянный ковчег или на турецкую черепицу, увивают цветами и зажигают свечи. Потом с ним поступают как с настоящим покойником. Следует весь обряд погребения. Герман оплакивается, ночью бдят над его „телом“, а потом сундук относится в место у воды (речной или озерный берег), где закапывается, или бросается в воду. В некоторых случаях гроб (вначале или позже) поливается водой. Потом справляется трапеза в честь „умершего“. Во время оплакивания и проводов поются песни, в которых оплакивается Герман. Часто: „Ой, Германе, Германе! Умер Герман от засухи ради дождя“» (Чаусидис, 1994). Исследователи сближают культ южнославянского Германа и Ярилы. Вот и Чаусидис находит у них общие черты.

В поисках западнославянских аналогов обычно называют Припегалу на основании сравнения того, в свою очередь, с Приапом из-за тех же ярко выраженных мужских достоинств. В послании епископа Адельгота (1108) сказано:

«Фанатикам же их [славян] как только угодно бывает предаваться пиршествам, в дикости говоря: „Голов желает наш Припегала“, то следует совершать такого рода жертвоприношения. (Припегала, как говорят, Приап и Белфегор бесстыдный:) Отсекая головы на своих нечестивых алтарях, держат христианские чаши, полные человеческой кровью, и завывают ужасными голосами: „Достигли мы дня радости, побежден Христос, победил Припегала победоноснейший!“» (цит. по: Иванов, Топоров, 1965, с. 41).

Происходит ли такое прозвание от забытого имени божества, сказать в настоящий момент, увы, невозможно. Прояснить картину могли бы помочь календарные особенности празднований Ярилиных дней у восточных славян, но они потребуют от нас погрузиться глубоко в проблему традиционного календаря и затронуть ряд астрономических вопросов, что не является в настоящий момент нашей задачей.

В любом случае мы считаем наиболее вероятным, что Ярило (Яровит?) — воплощение не столько плодородия и уж тем более не солнца, но той силы, которая побуждает зеленеть поля и леса, пробуждает в людях любовное стремление друг к другу и, переходя из мира богов в мир людей, ежегодно умирает, проникнув во всё живое. Эта сила приводит к заключению небесного брака, обеспечивая союз Земли и Неба, что вершится в самую короткую ночь в году. Затем она напитывает собою плоды земли и, возможно, по осени вновь уходит в мир богов — дабы воротиться вновь следующей весной. Если так, то налицо довольно глубокий «уровень абстракции» и развития мифологии, существование которого у славян столь яростно стремятся опровергнуть исследователи вроде Мансикки или Ловмянского иже с ними.

Так или иначе у авторов возникает ряд пока неразрешимых в лоб вопросов:

— насколько соответствует действительности сообщение, что роль Ярилы в белорусской обрядности выполняет девушка, хотя бы и снабжённая выраженными мужскими признаками? Можно ли это расценивать как память об оргиастическом характере культа в честь весенней плодородной силы?

— была ли всё же «мёртвая голова», точно ли она человечья, уж не конская ли?

— какова связь Ярилы и Купалы с учётом того, что на Русском Севере праздник летнего солнцеворота называли Ярилин день? Не связан ли обычай похорон Ярилы с памятью о древнейшем обычае ритуального жертвоприношения «священного царя» типа Диониса (не лишённого, согласно «Деяниям Диониса» Нонна Панополитанского, воинских черт)?

— правомерно ли полное отождествление стареющего и умирающего, но воскресающего Ярилы и бессмертного Яровита (=Марса) и если да, то в какой степени?

В трактате XVII в. о богах лужицких сорбов А. Френцель посвятил одну из глав некоей Тригле «De Trigla, Dea Poli, Soli Salique» (Commentarius). Возможно, это стоит перевести не «Богиня полей и земли», а «Богиня неба, земли и благополучия». «Полей» — от ошибочной интерпретации слова Poli. Polus — «небесный свод» + solum — «земля, почва» + salus — «благополучие, безопасность». Его данные повторили М. Глинка с А. Кайсаровым — славянофилы начала XIX в.

Mater Verborum так характеризует похожий персонаж: «Trihlav Triceps, qui habet capita tria capree» . В чешской хронике Пржибика Пулкавы из Раденина, умершего в 1380 году, говорится: «В этом городе [Бранденбурге (Браниборе)] идол мерзкий с тремя головами чествовался обманутыми людьми, словно бог почитался» (Palm Т. Wendische Kultstatten. Lund, 1937. S. 95; цит по: Матерь Лада, 2003).

Из «Жизнеописания Оттона Бамбергского» мы узнаём о существовании у славян и в городе Штетине «трехглавого изображения божества, которое имело на одном туловище три головы и называлось Триглавом». Согласно средневековому историку Эббону, Триглав — наивысшее языческое божество (summus paganorum deus) с золотой повязкой на устах и глазах. По Герборду, он властвует над тремя мирами — небом, землёй и подземным миром, а также причастен к гаданию посредством огромного чёрного коня (Житие епископа Оттона, II, 30; III, 22,32). Расположенный на трёх холмах город Штетин, по свидетельству Герборда (ок. 1120), сам по себе был местом служения этому богу о трёх головах. Храм Триглава находился на высочайшем из трёх месте. Завладев боговым столпом, Оттон уничтожил тело идола, а соединённые три головы забрал в качестве трофея и отправил в Рим как доказательство обращения поморян в христианство.

«III. 1. 1126 г. Щецин… заключает в себе три горы, из которых средняя и самая высокая посвящена верховному богу язычников Триглаву; на ней есть трехглавое изваяние, у которого глаза и уста закрыты золотой повязкой. Как объясняют жрецы идолов, главный бог имеет три головы, потому что надзирает за тремя царствами, т. е. небом, землёй и преисподней, а лицо закрывает повязкой, поскольку грехи людейскрывает, словно не видя и не говоря о них» (Monumenta Germaniae… т. XIV; Scriptorum, 1865, т. XII; цит по: Матерь Лада, 2006).