Беспокойное лето 1927 - читать онлайн книгу. Автор: Билл Брайсон cтр.№ 36

За первый год пребывания Бейба Рута в составе нью-йоркских «Янкиз» ее посещаемость увеличилась более чем вдвое и достигла 1 289 000 человек, несмотря даже на то, что команда закончила сезон на третьем месте. С тех пор она никогда не опускалась ниже этого показателя. Джона Макгроу настолько оскорбили нападки Рута на «научный» бейсбол, и он настолько завидовал успеху «Янкиз», что перестал пускать их на «Поло-Граундс», и им пришлось подыскивать себе новый стадион. В 1922 году Джейкоб Руперт приступил к строительству стадиона «Янки-Стэдиум» – крупнейшего на то время. Он специально выбрал участок земли, с которого был виден принадлежавший Макгроу «Поло-Граундс». В общей сложности на строительство было потрачено 2,5 миллиона долларов. С момента открытия его стали называть «Домом, который построил Рут».

Бейб Рут пользовался огромной популярностью, как никакой другой спортсмен до него. Весь он казался «крупнее жизни», как выразился писатель Пол Галлико: «Его туловище, его огромная голова, покрытая иссиня-черными волосами, его широкий нос, на который не поскупилась природа». Особой красотой он не отличался, но излучал особое обаяние. Как сказал его друг и товарищ по команде Уэйт Хойт: «В нем было нечто привлекательное. Если бы он никогда не играл в бейсбол и если бы вы никогда не слышали о нем, то все равно обернулись бы, пройди он мимо вас по Бродвею».

Трудно было придумать лучшее время для восхождения этой спортивной звезды. Оно идеально совпало с появлением газет-таблоидов, киножурналов, журналов для болельщиков и распространением радио, то есть всего того, благодаря чему существует современный «культ знаменитостей». Приехав в Нью-Йорк, Рут оказался в самом центре мира массовой информации. В газетах стали печатать ежедневные колонки «Что Бейб Рут делал сегодня». Удаление мозоли становилось национальной сенсацией. Но интерес к нему проявляли не только спортивные издания. Его фотографии появлялись на обложках десятков журналов, которые не имели никакого отношения к бейсболу, – от «Гардер эйдж» до «Популар сайенс». Статьи, полные обожания, посвятили ему как Literary Digest, так и «Нью-Йоркер» вскоре после своего основания. Ни один бейсболист до него не получал настолько широкого признания в мире, не связанном со спортом.

К нему стали относиться как к своего рода божеству. В 1921 году группа исследователей из Университета Колумбии подключила к нему провода и некий прибор под названием «хроноскоп Хиппа», чтобы провести ряд физиологических и психологических тестов, после чего объявила его «одним на миллион» благодаря великолепным рефлексам, превосходному зрению и «нервной стабильности». Он даже набрал на 10 очков выше среднего показателя в тесте на определение умственных способностей – об этом он сам охотно распространялся перед любым, кто желал слушать.

Люди любили его – это еще скромно сказано – и не без причины. Он был добродушен, щедр, особенно к детям, и на удивление прост в общении. Когда после изнуряющей церемонии на стадионе «Гриффит» в Вашингтоне его представили президенту Кулиджу, Рут вытер лицо платком и сказал: «Жарит, прямо как в аду, правда, президент?» Устроителей званого вечера он назвал «хозяин и хозяйница». Но в то же время он не был лишен чувства юмора. Однажды, когда дорожный полицейский крикнул Руту: «Эй, это улица с односторонним движением!», тот ответил: «Так я и еду только в одну сторону». Спортивный комментатор Ред Смит пришел к мнению, что Рут обладал превосходным умом, в котором проницательность объединялась с простотой, а невинность со способностью выносить здравые суждения. «В каком-то смысле это был великий ум», – настаивал Смит.

Те, кто был знаком с Рутом ближе, не совсем разделяли это мнение. Все же в его интеллектуальных способностях наблюдались кое-какие слабые места. Так, например, он никогда не запоминал имена. Когда его близкий друг, Уэйт Хойт, с которым они одиннадцать лет играли в одной команде, перешел в «Тайгерс», Рут сказал ему при прощании: «Береги себя, Уолтер». С заранее написанными для него фразами была та же беда. Когда он однажды должен был выступить на национальном радио, ему много раз повторяли одно и то же предложение: «Как некогда сказал герцог Веллингтон, Битва при Ватерлоо была выиграна на игровых площадках Итона». Но когда настало время произнести его вслух, Рут гордо оттарабанил: «Как некогда сказал Дюк Эллингтон, Битва при Ватерлоо была выиграна на игровых полях Элктона». Его расточительность вошла в легенды. Во время одной поездки он за три дня поменял двадцать две шелковые рубашки, а потом отдал их горничным. На Кубе он проиграл 26 000 долларов за один забег на скачках, а в общей сложности за несколько дней потратил 65 000 долларов. «Его начальству приходилось нанимать детективов, которые следовали за ним повсюду и защищали его самого от себя, а также от различных проходимцев, шантажистов, зазывал с ипподромов, букмекеров и коварных интриганок», – писал «Нью-Йоркер» в 1926 году. Несмотря на все богатство, у него иногда не хватало наличных, чтобы заплатить налоги, в том числе и в 1927 году, когда Руперт сделал его самым высокооплачиваемым бейсболистом в истории. Всего за всю свою карьеру Бейб Рут, по некоторым оценкам, потерял или потратил более четверти миллиона долларов.

Его товарищи по команде по мере сил старались помогать ему, и по очереди просматривали груды писем и почтовых отправлений, чтобы найти что-нибудь стоящее. «У Рута было 24 секретаря», – однажды сказал Хойт. Док Вудс, тренер команды, однажды нашел в выброшенных Рутом письмах чеки на 6000 долларов. Вудс также часто подделывал подпись Рута на бейсбольных мячах и на фотографиях – утверждалось даже, что за один год он подделал около десяти тысяч подписей.

Его неистощимый аппетит и сексуальное желание также были предметом постоянных удивлений. Маршалл Хант, спортивный редактор «Нью-Йорк дейли ньюс», рассказывал, как во время поездки они заезжали в ресторанчики у дороги, в которых продавались куриные обеды. «Бейб с удовольствием заказывал комплексный обед – курицу в тарелку и цыпочку в постель – и это повторялось неоднократно», – говорил Хант.

Иногда его несдержанность приводила к неожиданным последствиям. Фред Либ (спортивный комментатор «Нью-Йорк ивнинг телеграм») однажды стал свидетелем того, как в Шривпорте в Луизиане за Рутом по поезду гналась какая-то женщина (предположительно, жена законодателя штата) с ножом в руке. Руту удалось сбежать, спрыгнув с поезда, а потом снова запрыгнув, когда тот тронулся. В другой раз он «почти голый» выбежал из гостиницы, когда за ним погнался рассерженный муж с ружьем. Когда его товарища по «Янкиз» Пинга Боуди спросили, каково это – жить в одном номере с Рутом, Боуди ответил: «Не знаю. Я живу с его чемоданом».

Со временем Рут все чаще за свой счет останавливался в более шикарных номерах и отелях, отдельно от других членов команды. Там он с радушием принимал любого, кто потрудился к нему зайти. Однажды вечером Уэйт Хойт насчитал в номере Рута 250 посетителей, причем со многими Рут даже не был знаком. Однажды на вечеринке в отеле «Бук-Кадиллак» в Детройте Рут встал на стул и прокричал: «Те женщины, которые не хотят сношаться, могут уходить прямо сейчас!»

Если с сексом не получалось, Рут набрасывался на еду. Маршалл Хант утверждал, что однажды видел, как Рут за один присест умял восемнадцать хот-догов. Несколько свидетелей вспоминали, как Рут заказал обед из двух порций каждого блюда – два бифштекса, два больших блюда жареной картошки, два салата, два куска яблочного пирога с мороженым – а через два часа вернулся и заказал все это по второму разу. В промежутке он съел восемь хот-догов и выпил шесть бутылок газировки. «Да, поесть он был любитель», – сказал его товарищ по команде Гарри Хупер Лоуренсу Риттеру, автору книги «Слава их времен» (The Glory of Their Times). Подсчитано, что за всю свою карьеру Рут набрал и сбросил около двух с половиной тонн.