Саладин. Победитель крестоносцев - читать онлайн книгу. Автор: Александр Владимирский cтр.№ 66

Страница

Продолжим повествование о короле германцев. Он остановился в Триполи, чтобы дать войску время для отдыха и восстановления сил, и направил под Акру гонца, чтобы сообщить, что вскоре присоединится к осаждающим. Однако поскольку теперь маркиз, повелитель Тира, стал главным и доверенным советником короля, они восприняли это сообщение без особой радости, ведь король Жоффруа (Ги де Лузиньян), который благодаря своему войску был главным в прибрежных регионах и слово которого было решающим на всех советах, ясно понимал, что прибытие германцев лишит его той власти, которой он тогда обладал. В последнюю декаду месяца шабан Фридрих, герцог Швабский, полководец армии германцев, снарядил корабли, согнав их из других мест, ибо понимал, что если они двинутся не по морю, а по суше, то их ждет верная смерть, поскольку наши люди удерживали все дороги, которыми он мог воспользоваться. Затем, погрузив на корабли своих воинов, лошадей и припасы, он направился на соединение с армией франков. Не успел он выйти в море, как поднялся ужасный ветер, и его флотилия чуть не погибла в волнах, налетавших на корабли со всех сторон. Три грузовых судна затонули, а остальные вернулись в порт, чтобы дождаться, пока задует более благоприятный ветер. По прошествии нескольких дней они вновь вышли в море, воспользовавшись попутным ветром, и благополучно добрались до Тира. Маркиз и король остались в Тире, послав остатки своих войск на соединение с армией, стоявшей лагерем под Акрой. В 6-й день месяца рамадан (7 октября) король германцев выступил из Тира с небольшой свитой и на закате того же дня прибыл в стан франков. Лазутчики и люди, которым разрешалось бывать в лагере, донесли нам об этом событии. Прибытие короля оказало большое влияние как на осаждающих, так и на осаждаемых. Стремясь отметить свое прибытие каким-нибудь военным подвигом, через несколько дней он обратился к франкам с речью, упрекая их в столь длительном бездействии и указывая, насколько лучше было бы встретиться с мусульманами в открытом бою. Королю указали на опасности подобного шага, но он заявил, что непременно нужно совершить вылазку и напасть на мусульманский авангард, по его словам, «хотя бы для того, чтобы проверить его силу и посмотреть, на что он способен». После этого он пошел в атаку на авангард, и большая часть франков последовала за ним. Они пересекли равнину, лежавшую между занимаемым ими холмом и холмом ал-Айадия, где размещался наш авангард. На этой позиции по очереди стояли разные подразделения нашей армии, и в тот день была очередь личной гвардии султана. Заметив приближение врага, они стали ждать, пока тот подойдет вплотную, а затем дали ему ощутить вкус смерти. Как только султан узнал о происходящем, он вскочил на коня и, сопровождаемый великим множеством мусульман, поехал к горе Кисан. Заметив этот маневр, враги отступили, потеряв несколько человек убитыми. Раненых было великое множество. К заходу солнца они вернулись в свой лагерь. Ночь положила конец сражению. С нашей стороны было двое убитых и очень много раненых. Однако враги Аллаха были посрамлены.

После этого король германцев задался целью завоевать Акру и предпринял все меры, чтобы город находился в сплошной блокаде. Он приказал изготовить необычные военные машины, весьма странные сооружения, ужасный вид которых внушал гарнизону страх за безопасность города. Среди этих новых изобретений был поставленный на колеса и покрытый железными пластинами механизм, на котором могло разместиться великое множество воинов. У него была огромная голова на мощной железной шее, и эта голова должна была наносить удары по стенам. Назывался этот механизм тараном. Для его перемещения требовалось великое множество людей, и он должен был бить в стену с такой силой, что та неминуемо должна была бы обрушиться. Другой механизм имел вид крыши, под которой могло укрыться несколько человек; у него была вытянутая передняя часть, похожая на лемех плуга. Первый из этих механизмов мог бы разрушить башню одним своим весом; второй — весом и заостренной формой. Этот второй механизм именовался кошкой. Что касается мантелетов и огромных штурмовых лестниц, то их число не поддавалось счету. Еще у них был огромный корабль, на котором находилась башня с подъемным мостом, который, подойдя к стене, можно было опустить при помощи особого механизма, чтобы воины ворвались по нему в город, подвергающийся нападению. Враги намеревались провезти эти механизмы мимо Мушиной башни и воспользоваться ими по назначению.

Когда враги закончили сборку машин, они стали подтаскивать их к городу, намереваясь обрушиться на него со всех сторон одновременно. Гарнизон демонстрировал все ту же непоколебимую отвагу и, сражаясь на пути Аллаха, был готов оказать отчаянное сопротивление. В понедельник, в 3-й день месяца рамадан вышеупомянутого года (4 октября), в наш лагерь прибыли великолепно снаряженные и дисциплинированные сирийские войска под командованием ал-Малика аз-Захира, сына султана и повелителя Алеппо. Этого эмира сопровождали Сабик ад-Дин, повелитель Шейзира, и Мужадд ад-Дин, повелитель Баальбека. Султан, несмотря на плохое самочувствие, вызванное приступом желчной лихорадки, сел на коня и выехал им навстречу. Этот день во многих отношениях был праздничным. Враги в великом множестве приблизились вплотную к городу; население, гарнизон и самые мудрые мусульманские вожди позволили им сделать подобное; когда же те алчно вонзили в город свои когти и подтянули свои военные машины прямо к его стенам, спустив некоторое количество людей во рвы, тогда и только тогда осажденные обрушили на них стрелы из арбалетов, камни из баллист, стрелы из луков и различные горящие предметы и вещества; затем они широко распахнули ворота и хлынули из них, готовые отдать жизнь за Аллаха. Они набрасывались на врагов со всех сторон, неожиданно нападали на тех, кто находился во рву. Аллах вселил страх в сердца врагов, и те беспорядочно бросились к своему лагерю, ибо потеряли огромное количество убитыми и ранеными; многие из спустившихся в ров также лишились жизни. Видя, что осаждающих охватила паника, мусульмане бросились к тарану и сумели его поджечь, залив сырой нефтью и забросав пылающими факелами. И тогда громко зазвучали такбир и тахлил. Таран горел столь яростным пламенем, что оно перебросилось на кошку, которая сгорела дотла. Мусульмане прикрепили к пылающему тарану цепи с железными крюками на концах и втащили его в город. Он был построен из толстых балок. Его заливали водой, и за несколько дней он совершенно остыл. Мне говорили, что на изготовление этого механизма пошло сто сирийских кинтаров, а в каждом кинтаре содержится сотня ратлей. Один сирийский ратл равен четырем с половиной багдадским ратлям. Голову машины доставили султану и положили перед ним. Я сам ее видел и трогал; она была сделана в виде огромной оси жернова. Думаю, что под ударами этого механизма рухнуло бы все что угодно. Для Ислама это был радостный день. Обманувшийся в своих ожиданиях враг оттащил от города все уцелевшие механизмы и не предпринимал никаких новых попыток штурма.

Султан был исполнен радости в связи с прибытием его сына ал-Малика аз-Захира, ибо расценивал это как залог успеха. В самом деле, второй раз прибытие ал-Малика совпало с победой в сражении. В среду, в 15-й день месяца рамадан, наши товарищи вырвались из (гавани) города на нескольких галерах и внезапно атаковали корабль, приготовленный к штурму и захвату Мушиной башни. Они забросали его сосудами с сырой нефтью, корабль загорелся, и пламя пожара взметнулось высоко. Это происшествие сильно опечалило и разгневало короля германцев. В четверг 16-го дня почтовый голубь доставил нам послание из Алеппо, к которому было приложено еще одно, отправленное из Хамы. В письме нам сообщали, что правитель, повелитель Антиохии, выступил со своими войсками в поход против мусульманских деревень, расположенных неподалеку от его города.

Страница