Дочери Марса - читать онлайн книгу. Автор: Томас Кенилли cтр.№ 65

Под конец ужина выступила старшая сестра «Деметриса». Они уже успели покончить с вкуснейшим бифштексом с жареной картошкой и пудингом с патокой. Матрона была широкоплечей — наверняка выросла в сельской местности. Щеки ее украшала экзема. Она перечислила виды и продолжительность работ, которые им предстоит выполнить, график шестичасовых смен мало походил на изматывающий. И за два месяца пути к родным берегам лечение предстояло только терапевтическое, без какого-либо хирургического вмешательства. На борту было два небольших отделения: одно для офицерского и рядового состава, другое — инфекционное. Имелось и крохотное психиатрическое отделение. Среди раненых, страдавших депрессией и другими нервными расстройствами, буйных практически не было, да и те если и могли кому-то навредить, так в первую очередь самим себе. На носу и на нижней палубе разместили с полсотни больных сифилисом. «С улыбкой давайте им выписанные лекарства, а всем остальным будут заниматься санитары». Ну, а большинство остальных отправлявшихся домой, чье состояние опасений не вызывало, заняли обычные каюты, и большие, и малые.

Неттис прямо расцветала на глазах, скукожившееся от невзгод личико разглаживалось, хорошело.

* * *

В обязанности Наоми входило по очереди выводить на прогулочную палубу незрячих и парализованных. Неттис считала, что, если она всегда будет сопровождать лейтенанта Байерса, тем самым неизбежно нарушит и без того мягкие предписания старшей — она и так изыскивала способы встретиться с ним в течение дня. Во время плавания по Красному морю, как раз в обществе лейтенанта Байерса, Наоми заметила сержанта Кирнана, следившего за тем, как санитары прогуливают ослепших по палубе. Сержант ненадолго оторвался от своего дела и подошел к Неттис и Байерсу.

— Сэр, — обратился он к лейтенанту, — надеюсь, у вас все в порядке.

— Кто это? — не понял Байерс, вскинув голову, — вновь приобретенная привычка.

Кирнан отрекомендовался, подумав про себя, а позволит ли ему этот лейтенант переброситься парочкой слов с Наоми.

Байерс рассмеялся.

— Прошу извинить, — пояснил он, — но что-то не припомню, чтобы ко мне столь церемонно обращались мои товарищи по взводу.

И Кирнан, повернувшись к Наоми и обращаясь к ней как к «сестре Дьюренс», заговорил. Рассказал ей о своей идее издавать корабельную газету. Может, и она напишет пару слов про то, как затонул «Архимед»? Кирнан сказал, что первый номер выйдет, как только корабль войдет в безопасные воды.

Душа Наоми противилась этой затее. Описать все это на бумаге было бы чистейшим эксгибиционизмом и проявлением неуважения к тем, кому не удалось спастись. Извинившись перед Кирнаном, Наоми наотрез отказалась.

— Да бросьте вы, сестрица, — вмешался Байерс. — Хоть кто-то должен это описать. Я уговаривал Рози Неттис сесть и написать, только она вот наотрез отказывается.

— А почему бы вам самому это не описать? — с вызовом спросила Наоми сержанта.

— Мне кажется, из уст женщины это будет звучать по-другому. Значительнее. И потом, вы ведь все очень хорошо помните, потому что сумели сохранить ясную голову. Можно было бы расспросить Митчи, но не думаю, что она хоть что-то запомнила. Если хотите, я сам напишу о вас, о вашем мужестве и о том, что вы заслужили награду.

А вот это прямо-таки взбесило Наоми. Затевать такие нечестные игры! Речь ведь идет об «Архимеде»!

— Умоляю вас не предпринимать ничего подобного, — ледяным голосом отчеканила Наоми. — После этого я просто перестану считать вас своим другом.

— Ладно, — согласился Кирнан. — Считайте это неудачной шуткой. И простите меня.

Чуть ли не весь «Деметрис» был опутан заграждениями из тонкой проволоки. Когда корабль добрался до выхода из Аденского залива, задыхавшимся от нестерпимой жары в каютах медсестрам милостиво разрешили спать под усыпанным звездами бархатно-черным южным небом, но тоже за ограждением, там, где прогулочная палуба соединялась с кормовой частью судна. Туда они и отправлялись каждый вечер с соломенными матрацами и подушками. За брезентовыми занавесками они раздевались до трусиков. Перед сном женщины обычно перебрасывались парочкой слов.

Уже засыпая, Кэррадайн сообщила Наоми, что видела лейтенанта Шоу во время массажа ноги в помещении, примыкающем к офицерскому отделению. Он пообещал им прогулку по палубе, но поскольку надеялся, что его ногу вылечат, решил не подниматься к ним. Хоть Наоми и желала ему от души не хромать, ее все же куда больше устраивало отсутствие всех этих социальных забот. На данный момент за глаза хватало и литературных. Предложение Кирнана относительно «Архимеда» внезапно пробудило в ней желание на самом деле сесть и, ничего не приукрашивая, перенести все пережитое на бумагу. Побуждение исходило откуда-то изнутри — но никак не от Кирнана. Она находила время для прогулок с ослепшими или парализованными солдатами и офицерами, но ей совершенно не хотелось без толку молоть языком в ответ на комплименты Шоу и потакать его капризам.

Два дня спустя после пересечения экватора, когда не было никакой защиты от палящего солнца, смола палубы едва не вскипала от жары. Наоми пошла в офицерскую библиотеку. Сюда пускали и медсестер. Тут было полно офицеров, которые строчили письма домой, листали подшивки «Панча», и именно здесь ей предстояло приступить к письменному изложению событий.

Выбрав столик, она уселась и старательно вывела на листе: «Гибель „Архимеда“».

Какое же удовольствие сидеть и описывать все это, мелькнула у Наоми мысль, пусть даже простым, бесхитростным языком. Но ведь были и насмерть перепуганные лошади. Как, какими словами передать их ужас? Как и чем объяснить поступки тех, кто впал в апатию и предпочел соскользнуть в воду и отдаться на волю стихии? Как описать Неттис — ее погружение в морскую пучину и счастливое возвращение оттуда? А те, кто попал под вращающиеся винты? Может, они предпочли мгновенную смерть медленным мукам утопающих? Неужели все это возможно изложить на бумаге?

Наоми продолжала писать, и перед глазами вдруг возник Кирнан, мертвой хваткой вцепившийся в медный куб. Он был полноценным членом их спасавшейся на плоту компании. Наоми вспомнила, как деспотически вела себя тогда. А деспота в ней разбудила угодившая и обрекшая «Архимед» на гибель вражеская торпеда.

(Об этом, разумеется, ни строчки.) «Архимед» научил ее подниматься над собственной слабостью, развив в ней черты, которые были и в самом деле ей присущи.

По мере того как лежащий перед ней лист заполняли ровные строчки, мысли Наоми все больше и больше занимал Кирнан. Это достойный восхищения человек, из тех, кто всегда и везде проявляет мужество. И вообще, само словосочетание «достойный восхищения» неотступно преследовало ее те два дня, которые были посвящены описанию событий. Когда Наоми встретила потом Кирнана в окружении раненых, она внезапно поняла, что этот человек обладает некоей аурой, выделяющей его из толпы, скопища безликих, лишенных всякой индивидуальности. И четкость его образа объяснялась не восхищением, не обожествлением конкретного человека, а новым взглядом на происходящее. Сродни тому, как ты вдруг осознаешь, что тот или иной человек, прежде казавшийся вполне обычным, внезапно преображается в пророка.