Идея сибирской самостоятельности вчера и сегодня - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Верхотуров cтр.№ 34

В России цель геологоразведки ставят по-другому. Поскольку разработка исчерпывающегося месторождения мало кого интересует, то геологи должны найти только главный пласт месторождения, который фонтанирует «черным золотом». Российская компания разбурит основной пласт, возьмет «легкую нефть», и бросит остальное до лучших времен, когда руки дойдут. Главное для них – сорвать профит за счет высоких дебетов и роста цен на мировых рынках. В этом отношении сильнее всего выделялся ныне покойный «ЮКОС».

Вот в этом отношении надо искать причины развала геологоразведки на нефть в России. Немудрено, что прирост запасов нефти упал к 1995 году по сравнению с 1991 годом в шесть раз, потому что изучением оторочек и спутниковых месторождений никто не занимался. Это хорошо видно по числу открытых месторождений и разведке запасов. В 1988-1990 годах открыто 315 месторождений нефти и газа, а в 1994-1996 годах – только 115. В 80-е годы бурилось 500 перспективных на нефть и газ объектов, а в 90-е годы – только 200. При этом разведанность перспективных запасов составляет по нефти 34%, по газу – 16%. Вот она – хищническая добыча! 2/3 запасов нефти нефтяников не интересуют!

При огромных запасах нефти и газа в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке добыча составляет всего лишь 4,7 млн. тонн нефти и 4 млрд. куб.м. газа. Это при том, что сегодняшняя техническая оснащенность нефтегазовой отрасли позволяет добывать там до 145 млн. тонн нефти и 150 млрд. куб.м. газа к 2030 году.

Вот выходит, что за 90-е годы открыто 41 новое месторождение со средними запасами в 1 млн. тонн. Всего 40 млн. тонн новых запасов! Вот обратная сторона «современного нефтяного бизнеса». Цифры здесь безжалостные для российских нефтяников. Эффективность бурения составляет 54% от запланированного, прирост запасов сократился по сравнению с 1991 годом в 4 раза, составив 198,7 млн. тонн (1999 год).

Эффективность бурения в 54% означает, что поиск новых месторождений происходит гадательным способом, поскольку эффективность разведочного бурения определяется количеством скважин, давших притоки нефти, газа или газоконденсата на число пробуренных. В нашем случае, на две скважины одна сухая. Геологи предполагают, что какая-то геологическая структура может быть нефтегазоносной, бурят скважину, и дальше, в точном соответствии с принципом «то ли будет, то ли нет», выходит итог.

При нормальной геологоразведке, когда разведывается все месторождение целиком, эффективность бурения выше, потому что стоит только геологам нащупать нефтегазоносный пласт, как они начинают методично бурить в окрестностях, опираясь на данные сейсморазведки, на данные о геологическом строении участка, и при этом большая часть скважин дает результат.

В этом деле все взаимосвязано. Нехватка денег для геологоразведки существует не потому, что так заведено от начала времен, а потому что руководство нефтяных компаний не интересует глубокая разработка месторождений, и они не видят целесообразности в детальной разведке месторождений. А меньший масштаб разведок, ориентированность на вскрытие «легкой нефти», и пренебрежение детальной разведкой, в свою очередь, ведут к еще большему снижению эффективности работы, с падению прироста запасов. Эта порочная спираль дальше раскручивается все сильнее и сильнее.

Специалисты утверждают, что при восстановлении прежних объемов геологоразведки, например, конца 80-х годов, то можно ожидать ежегодного прироста запасов нефти и газоконденсата в размере 1 млрд. тонн, а газа – в 1,5 млрд. куб.м.

Стремление сорвать побольше профита оборачивается расточением природных ресурсов, о которых у нас столько говорят. Просто удивительно, насколько близорукая, насколько самоедская политика ведется многими нашими нефтяными компаниями. Прекрасно понимая, что уходить им с уже освоенных месторождений некуда, они, тем не менее, закрывают и консервируют скважины, которые исчерпались хорошо если на 50-60%. Есть много случаев, когда скважина закрывалась и после добычи 30% запасов месторождения. Это, почти в буквальном смысле, подпиливание сука под собой. От советских времен российской нефтегазовой отрасли достался отличный задел – 145,6 тысяч скважин. Из них продукцию давали 113,9 тысяч скважин. Центральная комиссия по разработке нефтяных и газонефтяных месторождений (ЦКР) в 1999 году подвела неутешительные итоги хозяйствования в условиях «современного нефтяного бизнеса». В 1999 году общее количество скважин составило 134 тысячи, а число скважин, дающих продукцию, – 98,9 тысяч. Эксплуатационный фонд сократился на 8%, а фонд скважин, дающих продукцию, – на 14%. При этом количество неработающих скважин составило 33,1 тысяч, или 24,7% от всего эксплуатационного фонда, а количество законсервированных скважин достигло 28 тысяч.

Когда в пластах бросается по 20-30%) трудноизвлекаемой нефти, когда месторождения разведаны только на 34% своих потенциальных запасов – это хищническое, преступное расточение природных ресурсов. Так себя рачительный хозяин не ведет. Так ведет себя только безответственный колонизатор, для которого главное сорвать легкую прибыль и уехать. Современные нефтяники и газовики в России – прямые наследники первых русских колонизаторов в Сибири, выбивавших за 20-30 лет целые популяции соболя.

В этом деле есть еще один важный момент, который уже имеет прямое отношение к сибирской самостоятельности. Российские нефтяные компании нещадно эксплуатируют инфраструктуру, практически не вкладываясь в ее перестройку и обновление. 70% магистральных трубопроводов работают более 20 лет. Износ «трубы» достиг 55,2%.

Понятно, что металл устает, и на старых нефтепроводах постоянно отмечаются прорывы, которые необходимо срочно устранять. Нефть – она не только пожароопасна, но и надолго загрязняет все вокруг себя, поэтому медлить с ликвидацией прорыва трубы и разлива нефти нельзя. Подсчитано, что на внутрипромысловых нефтепроводах, и на коллекторах ежедневно (!) происходит 75-80 прорывов. 29200 прорывов в год! Это уже никак не ремонтные работы, это – лихорадочное латание. Впечатляющие результаты хозяйствования! Запустить промыслы до того, чтобы на них происходило по 30 тысяч прорывов и разливов нефти в год, это надо суметь. Это не у всякого получится.

Не лучшим образом обстоит дело и на магистральных нефтепроводах. Прорывов на них намного меньше, ибо построены они с большим запасом прочности. Однако, 20 лет эксплуатации все равно дают о себе знать. Строительные подразделения ОАО «Транснефть» ежегодно ремонтируют 1,4 тысяч километров магистральных нефтепроводов, то есть 2,9% общей протяженности (47 тысяч километров). Стоимость ремонта одного километра магистрального нефтепровода составляет 140-150 тысяч долларов, и ежегодные затраты на текущий ремонт составляют 210 млн. долларов. Всего же на ремонт всех нефтепроводов в России требуется, по предварительным расчетам, 6,5 млрд. долларов. ^[104] Но труба – это еще полдела. Чтобы нефть текла по трубопроводу, нужны перекачивающие насосы. На всех магистральных трубопроводах 300 перекачивающих установок, из 1500 работающих, требуют немедленной замены.

Хозяйствование в августе 2005 года дошло уже до того предела, когда появились первые признаки кризиса. На одном из основных газовых месторождений России – Медвежьем, в Ямало-Ненецком автономном округе, разрабатываемом дочерней структурой ОАО «Газпром» – ООО «Надым-газпром», произошло то, к чему шла российская нефтегазовая отрасль России все эти пятнадцать лет. Месторождение Медвежье, на котором ныне добывается более 60 млрд. куб.м. газа в год, вступило в стадию падения добычи из-за истощения запасов газа и старения оборудования.