Лысая голова и трезвый ум - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Костин cтр.№ 93

— Ты наверно спрашиваешь, а где же остальные обитатели этой прекрасной планеты?

А вот когда начнет чесаться второе ухо будет совсем тошно.

— Как ни странно это покажется, мы, лейтенант, единственные обитатели. Я и она, — мужичок кивает на длинноногую мертвячку, скромно ковыряющуюся ложкой в стакане. К сожалению ей не досталось сахара. — Именно поэтому о нас не знаете ни вы, так называемые земляне, ни джины. Но мы есть, и с этим фактом необходимо считаться.

О! Кончик носа чувствует свободу. Теперь им можно дергать. Жаль, не умею.

— Между джинами и землянами заключен позорный для вас, землян, договор о взаимном сотрудничестве. Подробности, надеюсь, тебе известны. За подозрительную и грязную возможность управлять жизнью целой планеты земляне платят Джине небывало высокую цену.

А ноздрями шевелить умею.

— Я не говорю о полезных ископаемых, миллиардами тонн отправляемых этим зазнайкам с хвостами вместо ног. Вы, бедные земляне, продаете больше, чем полезные ресурсы. Вы торгуете свободой самоопределения. Грязные подонки, извините дамы, творят с Землей грязные дела, прикрываясь словами о благоденствии. Вранье, чистой воды вранье. Сначала джины не такими были. По мелочам промышляли. Кто за лампу красивую желание исполнит, кто за побрякушку блестящую. А сейчас, видишь, до чего докатились. Миллиарды требуют. А откуда все это берется? Ты никогда не задавал себе этот вопрос, лейтенант Пономарев? Жаль. Почему одни государства купаются в роскоши, а другие вымирают от голода?

Ну….

— Вот именно, лейтенант. Не думал. Бедные земляне, погруженные во мрак. Вы только считаете себя цивилизованными, а на самом деле ваша цивилизованность не протирается дальше вашего собственного носа. Кстати, как твой нос?

Обоняет. Но хотелось бы услышать дальнейшее признание. Наверняка у Баобабовой, которую не обыскивали, в косметичке валяется включенный диктофон. Не зря же она молчит. Боится спугнуть словоохотливость преступника.

— Я устал повторять тебе, лейтенант. Я не преступник. Не преступник я. То, что я делаю, делаю для вас, землян. Это моя работа, если хочешь. Я единственное звено в ржавом механизме, которое способно сгладить то, что вытворяют эти подлецы-заговорщики против вас.

А как же уничтожение вселенной?

— И ты поверил в это? Поверил в сумасшедшего, способного уничтожить место, в котором он сам живет?

Но факты….

— Плевать на факты, — мужичок совсем расстраивается и начинает мереть шалаш шагами. Десять в одну сторону, десять в другую. — Намекаешь на труп джина?

На что же еще?

— Случайность. Досадная случайность. У меня есть свидетели. Никто не хотел убивать Исполнителя. Он сам на ледоруб налетел.

А тот, что на Джине окочурился?

— Твоя красавица правильно предположила. Старый он был. Не выдержал процесса срезания бороды. Нет в этих смертях нашей вины!

Верю, как же!

— Две тысячи лет я регулярно совершаю набеги на вашу Землю. Иногда и на Джину наведываюсь. И ничего. Никто не жаловался. До этого года. Трагические совпадения. Мой излучатель, творение великих неизвестных, сломался не ко времени. Обычно я им Исполнителей глушу. Пришлось испробовать ледоруб. Жаль, что все так получилось.

Значит, палка с набалдашником и есть излучатель. Вот гад, он же ей меня долбанул.

— Знаешь, как все это происходит? Выслеживаю Исполнителя. Обездвиживаю. И состригаю бороду. Опозоренного Исполнителя отзывают, и Земля на некоторое время живет спокойно. А ты говоришь, преступник. Обидно даже. Если бы не я, еще неизвестно, что бы эти безногие с Землей учинили. Они ж подлецы, каких вселенная не видела. Но за жизнь свою паршивую трясутся, как ты за свой нос.

Чего за него трястись. Он же вполне ничего, как и уши. У меня сейчас с пальцами проблема. Словно плоскогубцами сжимают.

— Найти очередного Исполнителя, согласного на длительную командировку на Землю трудно. Дураков все меньше становится. Тем более, что никому не хочется возвращаться с отстриженной бородой. А теперь и подавно. Говоришь, джины заявили негодяям из вашего черного правительства ноту протеста?

Я не говорю. Я думаю.

— Или найдите нас, или они наплюем на Землю вместе с вашими ископаемыми? Не наплюют, будьте уверены. Куда им без ископаемых. Ты головой-то пошевели. Должна уже отойти.

Осторожно, не веря в такое нежданное счастье, двигаю головой. Не врет, мужичек. Вертится. Как в одну, так и в другую сторону.

— Ма-ма…, — о как чудесно! Получается. Может и к логопеду идти не придется.

— Так что, лейтенант, ты нас строго не суди. Мы не злодеи и, повторюсь, не преступники. Землянам зла никогда не желали. Даже наоборот. Вот твоя красавица лысая знает.

— …мы-ла ра-му….

— А с тобой, Пономарев, мы, действительно раньше встречались. И не один раз. Да только ты этого не помнишь, по причине короткой человеческой памяти.

Мужичек подходит ближе, заглядывает в глаза. Я ради такого случая перестаю радостно вертеть головой и ворочать языком. Вглядываюсь, пытаясь разглядеть хоть одну знакомую деталь лица. Но не могу. Вот все в целом вроде знакомо, а по отдельности хоть убивайте меня, не могу узнать.

— Эх, — вздыхает мужичек. — Непутевый ты, лейтенант Пономарев. И останешься навеки непутевым. Если жив останешься.

— За-за-замочите? — когда надо, язык всегда найдет что сказать.

— Дурак. Хоть и стойкий, как одноногий оловянный дурак. Нужен ты мне. Тебя свои же и уничтожат. И тебя, и девку твою лысую. Больно много вы теперь знаете. А я вас пальцем не трону. Незачем. Напущу только в мозги туман, чтобы дорогу сюда забыли, и все. Нет памяти, нет проблемы возвращения.

— Другие придут, — говорить, это такое удовольствие!

— Не придут. Позабочусь, чтобы не пришли. Вежливо позабочусь. А на всякий случай сменю место жительства. Планета большая. Прямо сейчас и сменю. Был такой вариант развития. Уже и вещички собраны.

Мужичок кивает на баулы. Длинноногая прекращает крутить ложкой в стакане, бросается к мешкам и взваливает их на плечо. Не мертвячка, а ломовая лошадь, прямо.

— Жилище спалим, чтобы следов не оставлять. Ты бы с красавицей своей вышел на воздух свежий. А то, хе-хе, обвините меня в преднамеренном поджоге с двумя пострадавшими. Ножками подергай, пора уже. И соображай поскорей.

Чего тут соображать. Сматываться из шалаша надо. Свечки опрокинуты, пламя разгорается.

Тяжело переставляя ноги, точно робот-милиционер, рвусь к выходу. По дороге прихватываю Баобабову. Стоит дура дурой, во все глаза пялится на мужичонка невзрачного. Нашла на кого пялится.

Мир вокруг шалаша изменился. Голая каменистая равнина, без единого намека на жизнь. Ветер гоняет по поверхности мелкие камушки. Ярко пылает шалаш, постреливая в небо крошечными искрами. Нет ни холма, с которого мы впервые увидели шалаш. Ни леса, из которого вышли.