Наш князь и хан - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Веллер cтр.№ 13

Повторим: характеризуя себя, человеку свойственно приукрашиваться. Геройское выпятить, неважнецкое спрятать. Так его подсознание работает: человек даже себе самому привирает самоуважения ради. Это называется: поднять планку претензий. Больше из себя мнишь – на большее замахиваешься – возможно, большего и достигнешь. Это закон природы, понимаешь.

А когда врет историк – это социально-групповое завышение самохарактеристики. Это тоже закон природы. Чтоб народ больше гордился собой, больше приписывал себе подвигов – и замахивался на большие свершения в настоящем и будущем.

Поэтому любая история народа, написанная им самим, комплиментарна. Начиная с древнейших надписей: блестящую победу в одной и той же битве египтяне приписывают себе, а хетты – себе.

И когда не сходятся факты, историк может написать, что объяснения этому пока нет. И пропасти между фактами замазать речами о героизме, патриотизме и любви к свободе.

Вот это и есть «фольк хистори» – исторические мифы для масс, долженствующие воспитать в народе патриотическую гордость и национально-оптимистическое мировоззрение. Ибо сознание рядового человека требует именно такой мифологии. Чтоб уважать себя как носителя замечательных качеств прославленного в веках народа. И это требование идеальным образом совпадает со взглядами государства. Что гражданин должен быть национально гордым патриотом – ибо взыванием к национальной гордости его можно заставить терпеть страшные лишения и совершать ужасные порой действия. Что иногда и требуется правительству.

Кажется, мы повторяемся…

Но есть ничтожный процент людей, которым нужна правда. И они роют, пока не дороются. Чтобы все сошлось и нестыковок в истории, хоть в одном ее маленьком участочке, не осталось.

Толпа, она же масса, она же простой народ, их ненавидит. За попытку опорочить идеалы. За недостаточно патриотический образ мыслей. За то, что они вообще враги.

Потому что история для масс – это всегда идеология. Это не информация – это символ веры. Отрицающий мой символ веры – мне чужак, враг, изгой. Ибо социум стремится к единству. И единство взглядов и представлений – основа основ единства социума. А без единства он не существует – есть лишь аморфная разношерстная толпа. А толпа не пригодна к созданию и развитию культуры, цивилизации, прогресса. Поэтому – структурированный социум, единая идеология, организованное развитие.

Ложь тоже необходима для генерирования правды. Диалектика, понял?

Так вот, фомы неверующие, скептики и изгои, нонконформисты, все проверяющие на зуб и на излом, роют правду И это тоже необходимо. Правда истории – это обратная связь социальной системы с окружающей средой. Знать, каковы были реальные реакции социума на реальные вызовы среды – необходимо, чтобы адекватно анализировать обстановку и впредь принимать верные решения. Без исторической правды система дегенерирует и идет вразнос, ссыпаясь в гибель дребезжащими обломками.

Миф необходим народу, чтобы уважать себя.

Неприятная правда нужна народу, чтоб сбившись с пути не свалиться в канаву истории и там не сдохнуть.

А вдалбливание истин в голову есть единственный способ превратить их в убеждения, потому что самостоятельно масса все равно не понимает ни истин, ни опровержений!

Так что извините за повторы…

Выгода для Тохтамыша борьбы Москвы с Мамаем очевидна. Так давайте зададим себе несколько элементарных вопросов.

Мог ли Дмитрий не известить законного хана о том, что собирается вступить в войну с его злейшим врагом?

Нет. Не мог. С чего бы.

Мог ли Тохтамыш быть против?

Глупый вопрос. Нет, не мог. Мог сказать: «Якши урус! Молодец русский. Помогай тебе твой бог».

Мог ли Тохтамыш сказать: «Мне все равно, делай как знаешь»?

Какое же «все равно». Очень даже не все равно.

То есть Тохтамыш мог только одобрить такую инициативу?

Бесспорно.

С учетом опыта Мамая, его многочисленных побед, упорства, живучести, его не раз проявленных военных и политических способностей – в интересах Тохтамыша было пустить дело на самотек – или же посильно поспособствовать его уничтожению?

Дерьмо вопрос. Враг моего врага – мой друг. Или как минимум временный союзник. Как минимум партнер в полезном для меня деле. Разумеется, для упрочения своей власти и необходимого уничтожения Мамая Тохтамыш поможет любому его врагу перегрызть мамайскую глотку.

Как должен был поступить Тохтамыш, когда на его законный улус посягает враг, соперник и самозванец?

Защитить улус и уничтожить врага.

А если улус сам намерен защищаться?

Усилить его, помочь, обеспечить ему победу.

Ладно, еще, дальше: а как лучше бить врага – совместными силами, обеспечив себе перевес – или порознь, вводя против его превосходящей мощи свои части по отдельности?

Тоже ерунда. Банальность. Конечно, надо собрать максимум сил и средств и ударить по врагу, собрав их в единый громящий кулак.

Так логично ли было Тохтамышу помочь Дмитрию? Или объединить для грядущей битвы свои войска с его (формулировка тут не важна)?

Ответ – только утвердительный.

То есть. Полагать, что на поле Куликовом рядом с русскими не сражались против Мамая золотоордынские бойцы – противоестественно. Тем паче что для Сарая русские были такими же золотоордынцами, как все прочие населявшие государство народы: хоть булгары, хоть половцы, хоть мерь и мордва, хоть кто.

Тем паче, что уже полвека и более жило в собственно Московской Руси немало татар, переселившихся с юга ради сохранения доисламской веры предков. Многие вступали в браки с русскими, их дети и внуки нередко переходили в православие; а некоторые и раньше были христианами арианского и несторианского изводов, ну так со временем различия между ними и православными стирались естественным образом.

То есть. Московская Русь и Золотая Орда воспринимались как родня не только политическая, но и этническая. (Отсюда пошла огромная Российская Империя, ставшая позднее Советским Союзом и в конце распавшаяся на основные улусы, но не вовсе вдребезги.)

Орда была феодальной федерацией. Может, так нам будет понятнее.

На Куликовом поле федерация противостояла сепаратистам. Переворотчикам.

И центр помогал регионам сохранить законный порядок.

Вопрос только в том, сколько золотоордынских войск было на поле Куликовом, и в чем конкретно заключалось их участие в сражении. Тут документов нет. Можно только искать в письменных памятниках косвенные указания, соотносить разные сведения, пытаться применить знание эпохи и включать логику политических и военных действий.