Тайна гибели Бориса и Глеба - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Боровков cтр.№ 7

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Тайна гибели Бориса и Глеба | Автор книги - Дмитрий Боровков

Cтраница 7
читать онлайн книги бесплатно

Тем не менее Н. И. Милютенко не исключает, что «незадолго до смерти Владимир предполагал соправительство Святополка с Борисом, а возможно, и Глебом по византийскому образцу» . В этом случае Святополк как старший представитель дома Рюриковичей вполне мог выполнять функции регента , однако для принятия подобной гипотезы необходимо исходить как минимум из того, что к 1015 г. конфликт между Владимиром и Святополком, о котором сообщает Титмар Мерзебургский, был исчерпан. Как бы то ни было, к моменту смерти Владимира Святополк опирался на поддержку вышегородских «болярцев», которым, по свидетельству летописи и «Анонимного сказания», он поручил убийство Бориса. Правда, их социальное положение до сих пор остается спорным, поскольку одни историки видят в них членов княжеской дружины , а другие — лидеров вышегородской общины .

По словам С. М. Соловьева, впервые рассмотревшего династический конфликт 1015–1019 гг. в сравнительно-историческом аспекте, причиной междукняжеской вражды была «давняя ненависть Святополка к Борису как сопернику, которому отец хотел оставить старший стол мимо его; явное расположение дружины и войска к Борису, который мог воспользоваться им при первом случае, хотя теперь и отказался от старшинства; наконец, что, быть может, важнее всего, пример соседних государей, с одним из которых Святополк находился в тесной связи, объясняют как нельзя легче поведение Святополка: вспомним, что незадолго перед тем в соседних славянских странах — Богемии и Польше — обнаружилось стремление старших князей отделываться от родичей насильственными средствами. Первым делом Болеслава Храброго польского по восшествии на престол было изгнание младших братьев, ослепление других родичей; первым делом Болеслава Рыжего в Богемии было оскопление одного брата, покушение на жизнь другого, а Святополк был зять Болеслава польского; почему ж то, что объясняется само собою в польской и чешской истории, в русской требует для своего объяснения какого-то кодекса родовых прав?» .

Тайна гибели Бориса и Глеба

Если изменение Владимиром I порядка наследования киевского «стола» в пользу младших сыновей все же имело место в действительности, то надо сказать, что этот политический акт являлся беспрецедентным для своего времени, по крайней мере в славянских странах. Позже подобную инициативу проявил Болеслав Храбрый, отстранивший от наследования старшего сына Бесприма в пользу младшего сына Мешко . Его воцарение также было связано с изменением статуса польских правителей, находившихся (согласно Мерзебургскому соглашению 1013 г. и Бауценскому миру 1018 г.) в вассальной зависимости от Священной Римской империи. Кризис власти, разразившийся в империи со смертью Генриха II в июле 1024 г., позволил Болеславу пойти на беспрецедентный шаг. В начале 1025 г. он был коронован польскими епископами без санкции папы Иоанна XIX . Как писал составитель «Кведлинбургских анналов» (а вслед за ним и другие имперские хронисты): «Болеслав, герцог Польский, получив известие о смерти императора, августа Генриха, возгордился душой, наполненной ядом, так, что даже возложил на себя корону, безрассудно сделавшись узурпатором. После этого для самонадеянной и дерзкой души его в скором времени последовала божья кара. Ибо, будучи приговоренным к страшной смерти, он внезапно умер» . Первый король Польши скончался в Познани в возрасте 68 лет 17 июня 1025 г., завещав престол своему сыну Мешко.

Впрочем, факт коронации 1025 г., с возмущением отмеченный в немецких источниках, не помешал польской средневековой историографии создать миф о возведении Болеслава I в королевское достоинство императором Оттоном III, посетившим Гнезно в 1000 г., чтобы поклониться мощам св. Войтеха-Адальберта. Как пишет Галл Аноним: «Увидев его славу, мощь и богатство, римский император воскликнул с восхищением: „Клянусь короной моей империи, все, что я вижу, превосходит то, что я слышал“. По совету своих магнатов в присутствии всех он прибавил: „Не подобает называть столь великого мужа князем или графом, как одного из сановников, но должно возвести его на королевский трон и со славой увенчать короной“. И, сняв со своей головы императорскую корону, он возложил ее в знак дружбы на голову Болеслава и подарил ему в качестве знаменательного дара гвоздь с креста Господня и пику св. Маврикия, за что Болеслав, со своей стороны, подарил ему руку св. Адальберта. И с этого дня они настолько прониклись уважением друг к другу, что император провозгласил его своим братом, соправителем Империи, назвал его другом и союзником римского народа. Мало того, Оттон уступил ему и его потомкам все права Империи в отношении церковных почетных должностей в самой Польше или в других уже завоеванных им варварских странах, а также в тех, которые еще предстояло завоевать; договор этот утвердил папа Сильвестр привилегией святой римской церкви» .

Разумеется, эти представления на протяжении всего Средневековья воспринимались как исторические только в Польше, хотя на их основании можно констатировать, что подобная тенденция являлась в определенной степени универсальной, и, как мы можем убедиться на примере современных дискуссий о политическом статусе Владимира Святославича после Крещения Руси, они являлись общим местом не только средневековой историографии. Принципиальное различие, однако, состоит в том, что официальное изменение статуса Болеслава I отражено в письменных источниках, то есть может восприниматься как факт, зафиксированный исторической памятью, позитивный для поляков и негативный для немцев, тогда как в отношении Владимира мы таких фактов лишены.

Поэтому не будем забывать, что это всего лишь гипотезы, призванные заполнить лакуну в истории последних лет княжения Владимира Святославича; гипотезы, исходящие из представления о том, что брак киевского князя с византийской принцессой привел не только к повышению его политического статуса, но и к реорганизации институтов власти. Подобные представления опираются прежде всего на данные нумизматики. «Нам известны достоверные княжеские знаки Владимира Святославича на пяти типах его монет (златники и четыре типа сребреняков), Святополка Ярополковича на трех типах его монет (сребреники Святополка и так называемые „Ярослава — I и II типов“) и Ярослава Владимировича на одном типе его монет („Ярославле сребро“)», — писал академик В. Л. Янин в первом томе своего исследования актовых печатей Древней Руси (вышедшем в 1970 г.) . На основании этих, теперь уже несколько скорректированных, данных современные исследователи приходят к выводу, что «в средневековом мире символов регалии, с которыми изображен Владимир на сребрениках I типа, чеканенных в 988–990 гг. в связи с женитьбой русского князя на царевне Анне (это мнение представляется наиболее убедительным), венец, скипетр и верхняя одежда, подобные императорским, свидетельствовали о принадлежности Владимира к высшей иерархии в византийской системе, но не равного императорскому положению (отсутствие державы)» (М. Б. Свердлов) .

Тайна гибели Бориса и Глеба

Возникает парадоксальная ситуация, когда историки затрудняются точно определить новый статус киевского князя, но, отрицая имперский характер его правления, с одной стороны, они фактически признают его с другой, свидетельством чего служат как рассмотренные выше исследовательские реконструкции, так и дискуссии о правомерности применения к Владимиру в «Слове о Законе и Благодати» Илариона восточного титула «каган», близкого по значению к императорскому .

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению