Расстрелянные Герои Советского Союза - читать онлайн книгу. Автор: Тимур Бортаковский cтр.№ 16

— Товарищи инженеры, я не умаляю ваших знаний, трудов. Но ведь разбились отлично подготовленные летчики. Вы знаете, что один из погибших крепко держал в своих руках ручку управления, будучи мертвым? Путь к верному поиску причин катастрофы надо начинать с управления самолетом...

Члены комиссий вежливо выслушивали уставшего комбрига и молчали. А тем временем из конструкторского бюро Поликарпова нам прислали расчеты прочности узлов и агрегатов истребителя И-16. Эти расчеты камнем преткновения встали на пути поисков комиссий: серию боевых машин испытывал Валерий Чкалов. И представители из Москвы все настойчивее стали повторять, что причина наших бед в неверной методике обучения летного состава, что не будет лишним проверить как следует технику пилотирования летчиков бригады. Такой вывод нас не убеждал — мы неустанно искали истинную причину.

В один из поздних уже вечеров я оделся во все теплое, что у меня имелось, и направился в холодный ангар. Не спеша залез в кабину И-16, поработал педалями, ручкой управления и вдруг заметил, что при взятии на себя ручка идет очень туго. "Должно быть, от мороза, — подумалось мне. — А как же тогда там, на высоте, где гораздо холоднее и нагрузки на рули значительнее, чем на земле? Возможно, такое только на одной машине?.." Я перебрался в кабину другого "ишачка" — повторилось то же: рули работали туго. "Значит, — делаю неуверенный вывод, — дело в температуре" — и продолжаю работать резче, энергичнее, как бы выполняя пилотажные фигуры, при которых нагрузка максимальная. И вдруг... хруст, будто песок на зубы попал. Я не верю глазам: в правой руке у меня значительная часть ручки управления, примерно такая, как у погибшего летчика. Сажусь в кабину следующего самолета, выполняю также несколько энергичных и резких движений — в моих руках оказывается второй обломок...

Догадка о причине аварий пришла ко мне, конечно, раньше, чем мысль проверить ее самому в кабине И-16. Теперь гипотеза стала истиной: основа ручки управления самолетом ломается при значительном усилии в условиях низких температур. Спешу сообщить об этом комбригу Птухину, телефонная трубка дрожит в моей руке, а в ответ слышу знакомый голос:

— Прачик, дорогой мой! Я сейчас, мигом!.. И вот Евгений Саввич в ангаре:

— Ну что тут у тебя? Говори быстрее...

С трудом сдерживая волнение, докладываю:

— При температуре порядка сорока градусов основание ручки ломается, Евгений Саввич.

Комбриг проверяет один самолет — ручка управления трещит, — второй, третий... Я уже протестую:

— Евгений Саввич, так вы все ручки переломаете! Оставьте, бога ради, и для членов комиссии. Пусть потренируются перед отъездом в Москву.

Поостыв, Птухин долго стоит в раздумье, потом, словно очнувшись, хватает меня в охапку:

— Иван Андреевич, какой же ты молодец! Какой молодец... Когда все ручки управления на истребителях этой серии были заменены, комбриг Птухин, как и прежде, приходил на стоянку самолетов еще вместе с техниками, садился в первый попавший на глаза истребитель и выполнял над аэродромом фигуры высшего пилотажа. Это была его метода, которая лучше всего другого вселяла уверенность людям, что наши боевые машины надежны»{5}.

15 мая 1937 года комбриг Е.С. Птухин был направлен на помощь республиканскому правительству Испании, где шла национально-революционная война. Под псевдонимом «генерал Хосе» он командует истребительной группой республиканских ВВС. Участвует в боевых действиях во время Брунетской операции. Подготовка авиации к этой операции происходила с лихорадочной поспешностью. Тем не менее Евгений Саввич добился, чтобы к ее началу было построено несколько новых посадочных площадок. На них он возлагал большие надежды, так как все аэродромы были хорошо известны фашистам, и только три из них еще не подвергались бомбардировке. Республиканцам удалось скрытно сосредоточить 133 самолета, что стало полной неожиданностью для мятежников.

С первых же дней наступления на Брунете начались ожесточенные воздушные бои. Республиканские летчики совершали в день по 5—7 боевых вылетов. С таким напряжением истребители здесь еще не летали. Птухин метался от аэродрома к аэродрому, едва успевая сделать разбор особо трудных боев и поставить новые задачи. На подведение итогов и планирование боевых действий оставался только маленький промежуток короткой ночи.

Понимая, что прежде чем руководить другими летчиками, необходимо самому иметь боевой опыт, Е.С. Птухин неоднократно вылетает на фронт, и, несмотря на запрет советского руководства, участвует в воздушных боях.

9 июля 1937 года в небе над Мадридом он в паре с югославом Божко Петровичем сбил новейший немецкий истребитель Messerschmitt Bf.109. Рассказывает писатель С.И. Шингарев: «Со стороны солнца мелькнули вытянутые силуэты второй группы "мессеров".

Резко задрав вверх нос истребителя, Птухин полоснул пулеметными очередями по мотору Me 109. Фашист ловко ушел из-под трасс и положил машину в вираж. Птухин устремился за ним. На вираже он догнать своего противника не смог. Правда, и "мессер" от И-16 тоже не оторвался. Резким переворотом через крыло фашистский летчик ввел самолет в пикирование. Птухин повторил маневр "мессера". Над площадью Майор И-16 догнал фашистскую машину. Птухин нажал гашетки. "Мессер" рванул вверх. В лучах солнца блеснули полированные крылья и наглухо закрытая плексигласовым фонарем кабина пилота. Генерал Хосе еще раз надавил гашетку общего огня. Пулеметные трассы зацепили хвостовое оперение "мессера". И тут на пути фашиста оказался "чато" Божко Петровича. Югослав успел первым открыть огонь. "Мессершмитт" опрокинулся на крыло и рухнул вниз»{6}.

Вернувшись на аэродром, летчики приступили к тщательному разбору воздушного боя. Внимательно выслушав всех, комбриг Птухин сказал:

— По сравнению со знакомыми нам немецкими истребителями Me 109 — машина более совершенная и более опасная. Поэтому нам следует выработать новую тактику воздушного боя. В горизонтальном полете «мессершмитт» не смог догнать мой И-16, — выходит, по скорости они равны. Но на виражи он тратит больше времени, чем наш маневренный И-15. Значит, бой надо навязывать ему на виражах, использовать коллективность действия, взаимную выручку в бою и тесное взаимодействие И-15 с И-16.

А потом, когда летчики разошлись, комиссар сказал комбригу:

— Пока тебя не было, звонил Григорий Михайлович Штерн. Категорически запретил отпускать тебя в воздух.

— Без тебя, конечно, не обошлось.

— Не обошлось. Да пойми же ты наконец, вдруг что случится, что будем делать без командира?..»{7}

Как командир, отвечающий за вверенных ему людей, Птухин понимал, что нельзя ему оставлять командный пункт во время боя. Но он также понимал, что не сможет правильно руководить авиацией, не узнав боевые качества и тактику немецких и итальянских истребителей.

В одном из следующих воздушных боев Евгений Савич Птухин сбил новейший немецкий бомбардировщик Heinkel He. 111. Рассказывает писатель М.П. Сухачев: «Птухин резко, полупереворотом на полном газу ринулся за одним из трех увиденных им Хе-111... Боясь упустить противника, он сделал резкий маневр и оторвался от ведомых...