Расстрелянные Герои Советского Союза - читать онлайн книгу. Автор: Тимур Бортаковский cтр.№ 10

СТАЛИН. Вы ошибаетесь, потому что шифром по телеграфу все нельзя передать, нужно вызвать человека сюда, пусть он схематически расскажет, мы его будем допрашивать, он наивный человек. По телеграфу все нельзя передать.

ПРОСКУРОВ. Полковник Скорняков по приказу народного комиссара обороны немедленно выехал сюда и все донесет.

СТАЛИН. По телеграфу нельзя все сказать, нельзя сказать все шифром. Вы люди из разведки, должны знать, как это делается, я не разведчик. Вот об этом нужно было бы сказать»{14}.

Сталин, как это видно из его высказываний, не был доволен деятельностью Разведывательного управления Красной Армии. Понимал это и Проскуров. Основной причиной этого он считал недостаток знаний и времени на подготовку у людей, пришедших на смену репрессированным разведчикам. 25 мая 1940 года в своем докладе начальник Разведуправления сообщал: «Последние два года были периодом чистки агентурных управлений и разведорганов... За эти годы органами НКВД арестовано свыше 200 человек, заменен весь руководящий состав до начальников отделов включительно. За время моего командования только из центрального аппарата и подчиненных ему частей отчислено по различным политическим причинам... 365 человек. Принято вновь 326 человек, абсолютное большинство из которых без разведывательной подготовки»{15}.

Иван Иосифович не указывал напрямую, кто был инициатором и виновником массовых репрессий в Разведуправлении Красной Армии. Хотя и без этого было понятно, что такие «мероприятия» не происходили без одобрения вождя. Работать в разведке Проскурову оставалось недолго.

В начале лета 1940 года в Красной Армии были введены генеральские звания. Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 4 июня 1940 года Ивану Иосифовичу Проскурову было присвоено воинское звание «генерал-лейтенант авиации». 14 июня 1940 года он был награжден вторым орденом Красной Звезды.

Вскоре в военной карьере генерал-лейтенанта Проскурова произошел крутой перелом. На одном из заседаний Главного военного совета Наркомата обороны начальник Разведуправления заявил о том, что Гитлер не имеет возможности для высадки десанта на территории Великобритании в 1940 году. Это шло вразрез с мнением Сталина, который весьма рассчитывал на продолжение войны на Западе. Вождь подверг доклад начальника Разведуправления резкой критике: «Совсем недавно, товарищ Проскуров, вы уверяли нас со своими цифрами и данными, что наступление немцев на Западе приведет к затяжной и кровопролитной войне. Мы поверили вам и провели соответствующие мероприятия. Теперь вы также нас уверяете, пытаетесь уверить, что десант в Англию невозможен, потому что на ваших бумагах не сходятся нужные цифры. Таким образом, вы вводите в заблуждение Политбюро ЦК»{16}.

27 июля 1940 года И.И. Проскуров был снят с должности начальника Разведуправления Красной Армии и направлен в распоряжение наркома обороны СССР

9 сентября 1940 года генерал-лейтенант Проскуров был назначен командующим Военно-воздушными силами Дальневосточного фронта. Но уже через месяц, 25 октября, он становиться помощником начальника Главного управления ВВС РККА по Дальней бомбардировочной авиации.

5 ноября 1940 года в соответствии с Постановлением СНК СССР «для руководства боевой и специальной подготовкой авиадивизий дальнего действия» в ГУ ВВС РККА было создано Управление дальнебомбардировочной авиации. Заместителем начальника Главного Управления ВВС Красной Армии по Дальней бомбардировочной авиации был назначен генерал-лейтенант авиации Проскуров.

Иван Иосифович активно включился в знакомую и любимую летную работу. Он часто бывает на аэродромах, общается с летчиками и штурманами. Много внимания уделяет устранению недостатков в подготовке экипажей дальнебомбардировочной авиации. Оказывает помощь и поддержку молодым пилотам.

В январе 1941 года шеф-пилот Гражданского воздушного флота А.Е. Голованов выступил с инициативой сформировать отдельное авиаподразделение из летчиков, владеющих навыками слепых полетов. Ему удалось добиться встречи со Сталиным, который одобрил и поддержал его идею. Однако не все в руководстве авиации отнеслись к данной затее одобрительно. Генерал-лейтенант Проскуров, наоборот, всецело поддержал новое начинание.

Главный маршал авиации А.Е. Голованов вспоминает: «Когда мы вышли в приемную, генерал Рычагов повернулся ко мне и с сердцем выпалил:

— Много вас тут шляется со всякими предложениями! То Коккинаки, то Голованов, обязательно еще кто-нибудь появится. Откажитесь, пока не поздно, от вашей дурацкой затеи. Все равно у вас ничего не выйдет.

Я понял, что Рычагов хорошо знаком с моей запиской, не согласен с ней, но своего мнения у Сталина не высказал. Почему? Может быть, он и прав. Ему, начальнику Главного управления Военно-воздушных сил страны, виднее, что возможно и что невозможно. Но почему он решил сорвать зло на человеке, которого не знает, и в то же время ничего не говорит об этом Сталину?! К сожалению, как мне пришлось убедиться в дальнейшем, Рычагов был не единственным человеком, который, имея свое мнение, может быть и правильное, молчал и согласно кивал головой или даже говорил "правильно". А сам был в корне не согласен...

Меня принял заместитель начальника Главного управления ВВС генерал И.И. Проскуров, который был уже в курсе всех дел. К моему удивлению, он искренне одобрил мою записку, но сказал, что мне придется довольно трудно с организацией такой части, на особую поддержку рассчитывать нечего — только на свою энергию.

Генерал Проскуров оказался человеком высокообразованным не только в техническом отношении, но в самом широком смысле этого слова. И он прямо высказывал свое мнение по каждому обсуждаемому вопросу, хотя оно могло и не соответствовать мнению вышестоящих начальников. Это был первый человек, который высказывал свое мнение у Сталина в моем присутствии. За несколько встреч Проскуров детально ввел меня в курс дел и жизни дальнебомбардировочной авиации, рассказал о ее структуре и боевой подготовке, дал характеристику всех командиров корпусов...

Мне предложили ознакомиться с программами ночных и слепых полетов, слепой посадки и дать по ним свое заключение. Оказалось, что программы были составлены хорошо и вполне соответствовали вводу в строй летного состава. Но на том дело практически и кончалось. Введенный в строй по этим программам летчик не имел систематических тренировок в слепых полетах и, естественно, терял приобретенные качества. Без тренировок, при перерыве хотя бы в месяц, утрачивали навык слепых полетов и посадок даже весьма опытные летчики. Для тех же, кто имел за плечами всего десять— двадцать часов полетов вслепую, вопрос систематических тренировок приобретал особо важное значение, в противном случае возникала прямая опасность как для них самих, так и для самолетов. Что же касается радионавигации, то ее включили в программу как предмет второстепенный, попутный. Это нужно было исправить, и поскорей...

Прилетев из Смоленска, я сразу же отправился с докладом к генералу Проскурову. Обстоятельно доложив все вопросы, я поинтересовался, что мне делать дальше. Генерал сказал, что на подпись наркому уже подготовлен приказ, где полку, которым мне предстояло командовать, присваивается наименование Отдельного 212-го дальнебомбардировочного, и этим приказом я назначался его командиром. Задержка происходит с присвоением мне воинского звания: летчики сейчас вместо званий среднего командного состава получают звания младшего командного состава и живут на казарменном положении. В связи с этим новым положением и мне звание выше капитана не положено: будут докладывать наркому обороны.