Пророчество о сестрах - читать онлайн книгу. Автор: Мишель Цинк cтр.№ 16

— Ну ладно. Тогда расскажи и все остальное. Расскажи про сестер.

Соня чуть-чуть отодвигается на камне от меня.

— Там говорится, что предательство Маари началось с того, что она обольстила Самуила, самого доверенного ангела Господня. Самуил пообещал Маари, что если она родит ангелочеловека, то обретет в награду все знание, недоступное людям. И он сказал правду. Когда павшие ангелы, или Стражи, взяли женщин из людского племени в жены, они стали делиться со своими новыми супругами всевозможными способами и разновидностями колдовства. Собственно, некоторые наиболее… гм, пылкие члены нашего общества верят, что именно отсюда берет начало дар ясновидения.

— И что было дальше? Что случилось после того, как Стражи женились на людских женщинах и разделили с ними тайное знание?

Соня пожимает плечами.

— Они были изгнаны, обречены во веки веков блуждать по восьми Иномирьям до самого Божьего суда — или, как называют его христиане, Апокалипсиса. Ой, да, и после того их уже больше не называли Стражами.

— А как же их называли?

— Падшими душами. — Голос ее становится еле слышен, точно Соня боится, что кто-то услышит, как она произносит эти слова. — Говорят, они еще каким-то образом могут вернуться в физический мир. Через сестер, одна из которых Хранительница, а вторая — Врата.

Я вскидываюсь.

— Что ты сказала?

Она качает головой.

— Лишь то, что есть какой-то способ, чтобы…

— Нет, после этого. Про сестер.

Соня легонько морщит нос, пытаясь вспомнить.

— Ну, как я слышала, две сестры из определенного рода так и продолжают борьбу, по сей день. Одна остается Хранительницей покоя и благополучия физического мира, а вторая — Вратами, через которые могут проходить души. И если души вернутся в наш мир, начнется Божий суд. Тогда все падшие души объединятся в единое войско и будут биться. Только… я слышала, тут еще какая-то хитрость.

— Какая хитрость?

Она хмурит лоб.

— Вроде бы как сказано, что воинство душ не может вступить в битву без предводителя, Самуила. А Самуил может проникнуть через Врата, только если его призовет та сестра, что наделена даром сделать это. Говорится, что воинство накапливается, потому что падшие души проходят во множестве через Врата в наш мир и выжидают…

— Выжидают чего?

— Самуила. Зверя, что известен также как сам Сатана.

Соня говорит это совсем просто, а я понимаю, что даже и не удивлена.

Мир вокруг затихает. В голове у меня нет места шуму ветра в деревьях, плеску озерных волн, лижущих берег внизу. Нет места ничему, кроме тонких побегов пророчества, что извиваются, сворачиваются в крохотное семечко здравого смысла.

Соне неведомы мои думы, и она продолжает, точно мой мир вовсе не рушится, не переворачивается — вот сейчас, в этот самый миг.

— Единственная причина, по которой я тебе все это рассказываю, — отметина. Видишь ли, в легенде сказано, что символ душ — Йоргуманд.

Я стараюсь сохранять бесстрастное лицо. Если только я потеряю выдержку, если только позволю Соне увидеть всю глубину моей паники — те малые крохи рассудка, что еще остаются у меня сейчас, наверняка покинут меня.

— Ну что ж, ладно. У нас обеих есть такая отметина. Но я все равно не понимаю, какую роль мы можем сыграть в столь диковинной истории.

Она обреченно вздыхает, поднимается с места и начинает расхаживать туда-сюда передо мной.

— Я тоже не понимаю. Но я устала бояться одна. У меня никакой сестры нет. Я надеялась… — Она останавливается, глядит на меня и продолжает уже мягче: — Ну, наверное, надеялась, что я права: что у тебя тоже есть такая отметина и вместе мы сможем найти ответ.

— Ладно. — Я вскидываю голову и открыто смотрю в глаза своей спутнице. — Тогда вернемся к прошлой ночи. Для начала можешь рассказать мне, чего ради я летала по небу.

Мы совсем близко друг к другу, но Соня подходит еще ближе, наклоняется и со слабой улыбкой берет меня за руку.

— Ты просто-напросто путешествовала по Равнине, Лия. Странствовала. Неужели ты и правда никогда не делала этого раньше?

Я качаю головой.

— Нет. Во всяком случае, не помню. А что это еще за Равнина?

— Изумительное место, — выдыхает она. — Вроде… вроде ворот, входа в Иномирья. Место, где возможно все, что угодно.

Я вспоминаю то ликование, что испытывала, когда земля скользила подо мной, а вокруг расстилалось небо — глубокое и бездонное, точно море. А потом вспоминаю кое-что еще.

— Но что… что там было за… чудище? Та темная тварь?

Соня мгновенно делается серьезной, свет в ее глазах меркнет.

— Стены между нашим физическим миром и Иномирьями очень тонки, поэтому там столько чудес — но и благодаря этому же существует опасность. Тварь, что преследовала тебя прошлой ночью… Мне ни разу не доводилось сталкиваться с такой жуткой силой, а ведь в своих странствиях я повидала немало всяких существ, как злых, так и добрых.

— Думаешь, это как-то связано с отметиной? С пророчеством?

Она снова прикусывает губу.

— Не знаю, но в Иномирьях вообще все крайне сложно. Чтобы безопасно путешествовать по тем краям, ты должна познать их природу.

Гнев мой вырывается на поверхность.

— И как, скажи на милость, я это сделаю? Как мне учиться таким странным вещам? Уж верно, мисс Грей и другие учителя в Вайклиффе решат, что я сошла с ума, если я хотя бы попробую об этом спросить.

Соня прыскает в перчатку.

— Нет, искать наставлений в Вайклиффе — и впрямь идея не из лучших. Но когда ты привыкнешь к странствиям, силы твои будут расти. Да ты уже и сейчас обрела некоторое могущество, хотя, быть может, покуда сама того не осознаешь.

— Что ты имеешь в виду?

— Та… тварь. Существо. Думаю, оно хотело получить твою душу.

Я скрываю тревогу за нервным смехом.

— Мою душу?

Соне не смешно.

— Лия, послушай. Ты и вправду должна кое-что твердо уяснить про странствия по Равнине. Душа может витать свободно от тела лишь до тех пор, пока астральная нить, связь, что соединяет тело и душу, не будет разорвана. Если такое случится, душа уже вовеки не сумеет вернуться обратно.

— Ты… ты хочешь сказать, что тогда тело останется совсем пустым, точно мертвое?

Голос у меня поневоле срывается на визгливо-пронзительные нотки, к горлу подступает волна бурлящей истерики.

Соня вскидывает руку, чтобы успокоить меня.

— Это случается очень редко, понимаешь? Не многим обитателям Иномирий хватит сил оторвать душу от живого тела. Но все же такое бывает. — Она сглатывает, и, хотя пытается скрыть свой страх, я вижу: ей страшно. — Я… я слышала про одно место, жуткое место, которое называют Пустошью. Место, где заточены души, лишенные связи с телами, разобщенные с ними. Место между жизнью и смертью. Мне кажется, именно туда та темная тварь и хотела тебя затащить. На Пустошь.