— У нас свои вопросы, — уклончиво ответил Славин.
— Ну-ну, — добродушно улыбнулся Тяжлов, —
только учти, что сейчас ожидается приезд президента. Ребята из охраны уже
начали оцеплять площадь.
— Какой характер взрыва? — спросил Славин. —
Можно определить хотя бы предварительно, где взорвалась бомба?
— В вагоне, конечно. И надо же, такая неудача. Вагон
стоял прямо на станции. Кто-то мог положить взрывное устройство под сиденье.
Пока эксперты никаких заключений не дали.
— Могла быть радиоуправляемая мина?
— Ты чего меня спрашиваешь? Откуда я знаю! Конечно,
могла. Некоторые эксперты так и говорят, что была управляемой. Но я не знаю.
Это каким же подлецом нужно быть, чтобы кнопку нажать.
Славин нахмурился и отошел от Тяжлова. Здесь больше нечего
было делать. По-прежнему слышались крики людей, царило лихорадочное волнение.
В таком настроении он приехал обратно на работу. Зашел к
Виноградову.
— Что-нибудь есть новенькое?
Старший лейтенант сидел за компьютерами.
— Работаю. Интересная личность, между прочим, этот
лидер оппозиции. Смотрю его биографию.
— Ты лучше биографии погибших смотри, —
посоветовал Славин. — Нам важно, кто из них мог знать, когда и на какой
машине поедет их шеф. И кто принимал решение по этому поводу.
Вечером, сидя в своем кабинете, он включил телевизор.
Выступал президент.
— Это преступление, совершенное накануне выборов, не
просто вызов нашим правоохранительным органам, — читал он по
бумаге, — это вызов всем нам, нашему обществу. Это проверка того, как мы
можем справиться с бандитами. Взрыв еще раз подтвердил, что урегулирование в
Чечне возможно только на условиях полного уничтожения бандитов. И мы
обязательно найдем виновных в подобной варварской акции и строго накажем их.
Процесс мирного урегулирования в Чечне все равно остановить невозможно, —
с пафосом закончил глава государства.
Дослушав президента, Славин выключил телевизор. Зачем
чеченцам устраивать такой взрыв на станции метро? Переговорный процесс там уже
идет, а подобная тактика только вызывает к ним ненависть всего населения. И
очень сильно ударит по международному имиджу самих чеченцев. Да и покушение на
лидера оппозиции не укладывается в эти рамки. Ну президента они еще могут не
любить, а при чем тут лидер оппозиции? Или потому, что он обещал быстро
покончить с чеченской войной, его решили убрать? Нет, так не пойдет.
На следующий день он собрал свою группу. По их несколько
скованным лицам он понял, что особых результатов ни у кого нет. Но он и не
рассчитывал на быстрый результат. Первым докладывал майор Орловский.
Вчера весь день он провел в милиции. Сначала в районном
управлении внутренних дел, потом ездил в городское управление. Остаться
незамеченным ему не удалось. Колоритная фигура Орловского и его красивые усы
быстро запоминались. Ребята узнавали майора и охотно делились с ним последними
данными по этим двум взрывам.
Дело по первому взрыву должен был вести следователь
прокуратуры Константин Букалов. Но затем решено было, что к нему подключится и
следователь по особо важным делам прокуратуры республики Михаил Воробьев,
который и возглавил всю следственную группу. В нее вошли представители ФСБ, милиции
и прокуратуры. И хотя эксперты пока спорили о характере второго взрыва, тем не
менее руководство прокуратуры и МВД уже решило объединить оба уголовных дела в
одно.
Славин удовлетворенно кивнул. Он знал Михаила Никифоровича
Воробьева, одного из лучших следователей ФСБ. Впрочем, у следователей своя
работа, а у них — своя. Воробьев не должен догадываться, что они проводят
параллельное расследование. Его задача — расследовать уголовное дело и, найдя
виновных, передать их дело в суд. Задача группы Славина была несколько другой.
Им предстояло ответить на главный вопрос — кому выгодны эти преступления? Кто
мог решиться на подобное безумство?
Орловский подробно рассказывал о составе следственной
группы, о принятых мерах по идентификации взрывных устройств. Больше никаких
данных у него не было. Впрочем, ими не располагала и следственная группа.
Вторым докладывал Агаев. Он подробно рассказал о гараже, где
успел побывать, о характере и типах машин. Отметил, что до него там уже
побывали сотрудники Воробьева, проведя тщательный допрос каждого из работников.
В конце сообщил, что решение о выезде обычно принимал начальник гаража, который
в настоящее время арестован и дает показания группе Воробьева.
— Все козыри у Воробьева, — пошутил Славия. —
Так мы останемся ни с чем.
Следующей докладывала капитан Светлова. Она побывала на
пресс-конференции, которую давал лидер оппозиции. Традиционные обвинения в
адрес власти, набор штампованных фраз, длинные рассуждения о неспособности
властей справиться с преступностью и в конце — прямое обвинение нынешнего
руководства страны в пособничестве бандитам. И ничего конкретного.
Последним рассказывал Виноградов. В банке заранее был
приготовлен список гостей, куда был включен и лидер оппозиции. Об этом знали
многие. Но никто конкретно не был уверен, что приедут именно те гости, которым
отправляли приглашение. Презентации проходили часто, и на них, как правило,
число приглашенных всегда бывало гораздо больше, чем количество реально
участвующих людей. В соотношении один к двум.
— Итак, — подвел итог Славин, — за весь
вчерашний день мы ничего не добились. Плохо. Никаких результатов. Может, мне
позвонить Воробьеву и попроситься в его помощники? Так я буду быстрее узнавать
некоторые новости. Вы не находите, что мы плохо работаем?
Сотрудники молчали.
— У нас трудная задача, — подал наконец голос
Орловский. — Мы должны вести параллельное расследование, а заодно сделать
так, чтобы о нас ничего не узнали. Это же достаточно сложно.
— Не обязательно кричать на весь мир о своем
существовании, — строго заметил Славин. — У нас в корне неправильный
подход. Мы копируем работу группы Воробьева, пытаемся идти по их следам…
Давайте немного изменим условия игры, постараемся идти не за ними, а
параллельным курсом. Они и без нас узнают, каким образом машина выехала из
гаража и кто именно относил пригласительные билеты. Нам нужно попытаться
выяснить все обстоятельства, сопутствующие этому преступлению. Мы ведь не
следователи, а особая антитеррористическая группа. И наша задача искать не
конкретных «шестерок», нажимающих на кнопки, а их заказчиков.
— Если не найдем «шестерок», то не найдем и
заказчиков, — заметил Орловский.
— Правильно. Но способ решения проблемы может быть
различный. Давайте начнем расследование не с момента первого взрыва, а гораздо
раньше. Понимаете, что я имею в виду? Нужно проанализировать все более или
менее значительные события, происшедшие за несколько предыдущих дней перед
взрывом. Пресса, мнения, настроения, общая оценка.