Лики Срединного царства. Занимательные и познавательные сюжеты средневековой истории Китая - читать онлайн книгу. Автор: Олег Непомнин, Алексей Бокщанин cтр.№ 99

Страница

Наступил год Овцы (1787) — время первой пробы сил. Действовавшая под названием «Союз Неба и Земли» «Триада» подняла восстание на Тайване. «Братьями» руководили глава сельской дружины самообороны Линь Шуанвэнь и деревенский богатей Чжуан Датянь. Первый был провозглашен правителем острова (девиз — Тяньюань — Небесное предопределение), а второй — главнокомандующим. Из руководителей союза были избраны чиновники, создан госаппарат, восстановлены порядки и обычаи династии Мин. Только через год, перебросив на Тайвань более ста тысяч солдат, маньчжуры с большим трудом смогли по частям разгромить силы повстанцев. Обоих лидеров в клетках доставили в Пекин, и там они сложили головы на плахе.

После этого строжайшее запрещение «Триады» появилось в уголовном кодексе Цинской империи, принадлежность к ней каралась смертной казнью или пожизненной ссылкой с отбыванием каторжных работ. Однако уже ничто не могло напугать или парализовать этот боевой союз. Во всех ложах и ячейках их главы произносили ритуальную речь: «Мы, единые и в радости и в горе, посвятили себя возрождению династии Мин, происходящей от Неба, Земли и всего сущего. Мы посвятили себя уничтожению бандитов-варваров и ожидаем истинного повеления Неба. Как только народ начнет проявлять неповиновение, это будет знак, данный нам Небом, что должна быть восстановлена династия Мин, а бандиты-варвары — уничтожены. Все те, кто хочет возродить династию Мин, отомстить за наши обиды, смыть наш позор и установить всеобщий мир, пусть получат титулы… и их потомство пусть процветает во всех поколениях!»

Китайский чай, шелк и фарфор издавна привлекали к себе внимание Европы, которая видела в Срединном государстве богатейший, безграничный по своим возможностям рынок. Казалось, что с завершением маньчжурского завоевания Китая для деловых кругов Запада открылись радужные перспективы. Купцы из Португалии, Голландии, Англии и Франции, ведущие торговлю на побережье Китая, создавали там свои фактории: англичане — в Гуанчжоу (Кантон), французы — в Нинбо, а португальцы — в Макао (Аомэнь). Активно действовали Ост-Индские компании Англии и Голландии, направлявшие в Пекин свои миссии. Приезжали португальские посольства и специальный представитель Людовика XIV.

Первое время после завоевания Китая маньчжуры относились к европейцам-миссионерам довольно благожелательно. В Пекине и других городах миссионеры, в основном иезуиты и францисканцы, занимались проповедью христианства и открывали свои церкви. Но позже, когда позиции завоевателей-маньчжуров внутри страны стали заметно слабеть, а в госаппарате увеличивалась роль китайцев, династия Цин предприняла особые меры предосторожности, дабы воспрепятствовать вторжению в Китай чужеродной силы, могущей еще более дестабилизировать внутреннюю обстановку и создать внешнюю угрозу. В итоге сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, имела место эйфория от ощущения своего могущества, а с другой — росло стремление укрыться в собственной скорлупе в преддверии начинающегося кризиса империи. В Пекине не без оснований считали, что влияние «заморских варваров» разлагает традиционные устои конфуцианской системы, а поэтому «закрытие» Китая от внешнего мира — важное условие самосохранения режима.

Маньчжуры и преданные им китайские сановники помнили, что европейцы — «заморские варвары» из далеких и, по их мнению, слабых стран — вмешались в середине XVII века в борьбу между династиями Мин и Цин, помогая как тем, так и другим. Во избежание повторения подобного Пекин решил постепенно «закрыть» Срединную империю для «рыжеволосых» и «длинноносых» варваров. Цинские правители хорошо усвоили уроки китайской истории. Ослабление очередной династии всегда сопровождалось нарастанием угрозы извне, а внутренние «смуты» в конце правления обреченной династии использовались внешними силами для захвата власти в Китае, как это сделали сами маньчжуры. Исходя из печального опыта династии Мин, богдоханы Иньчжэнь и Хунли приняли превентивные меры против возможной внешней угрозы. Тем более что «мирный» сорокалетний период господства династии Цин стал сменяться «периодом тревог». Конец ему положили восстания на Тайване в 1721 году и народности мяо в Гуйчжоу (1735–1739). Явный перелом наступил в середине XVIII века, когда волна вооруженных выступлений резко возросла и на горизонте замаячил очередной период «смут». В этих условиях политика «закрытия» Китая для внешнего мира виделась богдоханам как одно из средств самосохранения.

Одним из важных шагов к изоляции страны стало объявление вне закона в 1724 году миссионерской деятельности «заморских варваров». Затем последовал запрет китайцам покидать свою родину, который должен был предотвратить возникновение за рубежом сильной антиманьчжурской эмиграции со своими вооруженными отрядами и эскадрами. Китайским купцам запрещалось плавать на иностранных судах, общаться с «заморскими варварами» и изучать их языки.

Вообще все, связанное с морской торговлей и судоходством, вызывало у цинского правительства предельную подозрительность. Политика изоляции, или «морского запрета» (хайцзинь), складывалась постепенно, в течение нескольких десятилетий, указами богдоханов. Судостроение, прежде всего морское, находилось под особым контролем маньчжурской бюрократии. Под страхом смертной казни запрещалось строить большие суда, способные уходить далеко от берега в открытое море. Даже на каботажный рейс судовладелец должен был получить не только разрешение местных властей, но и поручительство десяти своих коллег — владельцев судов. Тем самым цинский режим лишил купечество Китая внешнеторговой активности и «запер» его в «стенах» Цинской империи. При этом жестко контролировалось прибытие в Китай иностранных купцов и дипломатов.

С 1649 года китайцам нельзя было торговать вне границ Цинской империи, то есть на чужой территории. В 1716 году была запрещена торговля с иностранцами медью и цинком, а с 1733 года — железом. С 1732 года прекращался вывоз железных котлов, а с 1759 года — шелковых тканей. Указ о запрете на экспорт шелка в дальнейшем многократно повторялся. «Заморским варварам» разрешалось скупать только коконы, шелковую нить и пряжу. Иностранцам запретили ввозить в Китай медь, свинец, железо, олово и селитру, ибо династия Цин боялась тайной отливки китайцами медной монеты, а также подпольного изготовления оружия и боеприпасов. Европейцам также запрещалось торговать в Китае рисом и бобами, шелком-сырцом и шелковыми тканями. Цинские власти строго следили за тем, чтобы «заморские варвары» не увозили из Поднебесной серебро в слитках, а также медную монету. Был наложен запрет на ввоз европейских книг. Даже разрешенный экспорт всячески лимитировался — предельные объемы годового вывоза были введены для чайного листа и ревеня.

Вся внешняя торговля Китая проходила через руки специально назначенных правительством или за большие деньги получавших это право купцов-откупщиков — «казенных торговцев» (гуаньшан). Стремясь максимально сузить и всемерно контролировать торговлю с европейцами, император Сюанье в 1720 году приказал «казенным торговцам» южной приморской провинции Гуандун объединиться в полуказенную, получастную гильдию «Гунхан» («Кохонг»). Ее члены получали монопольное право торговли с «заморскими варварами», корпорация осуществляла контроль за ними и сбор таможенных пошлин. Сама «Гунхан» находилась под строгим надзором наместника провинций Гуандун и Гуанси, военного губернатора и таможенного начальника. Купцы, не входившие в эту гильдию, не могли напрямую торговать с европейцами. Им приходилось продавать свои товары членам «Гунхан», платя тяжелые внутренние пошлины, подвергаясь вымогательству и произволу со стороны «казенных торговцев» и чиновников. Только члены «Гунхан» имели право общаться с «заморскими варварами» и изучать их языки. В 1728 году аналогичная корпорация для торговли с Японией была создана в провинции Чжэцзян.

Страница