Самая страшная книга. Чертовы пальцы - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Тихонов cтр.№ 71

– И нечего с ними играть! Нечего с ними возиться! – кричит меж тем вконец разошедшийся Изяслав. – Послов принимать, разговоры разговаривать! Голову долой – вот и весь разговор!

– Вот и весь разговор! – подхватывает Святослав. – Правильно первых посланников казнили! И со вторыми так же стоило! А нет ведь – выслушали, отпустили с миром. Тьфу, паскуды! Смерть им!

Тоже верно. Не поспоришь. Казнили первых послов. Еще там, у Днепра, когда никто не сомневался, что впереди обычный малый поход против очередного племени степняков. Пришли послы татарские и просили русских князей повернуть назад, оставить половцев с ними один на один. Хитрили, конечно. Хотели рассорить противников между собой, разбить и без того не слишком прочный союз. За то и голов лишились. За коварство. Но теперь, спустя всего несколько суток, то решение уже не кажется правильным. Поспешили. Сгубили доверившихся.

– Мы перед ними гнуться не станем! И страшиться их не собираемся!

– Порубим нехристей!

Братья разошлись не на шутку. Мстислав Ярославич наблюдает за ними, поджав губы. Будь жив их отец, его старший брат Ингварь, сиди он здесь, разве дошло бы до такого? Разве позволялось бы им подобное непотребство? Но попробуй скажи, попробуй утихомирь – нарвешься на брань или на отточенную сталь. Они сами нынче князья, пусть вотчины их и невелики. Они сами нынче себе хозяева и перед людом своим, перед родом своим отвечают сами.

Куда больше приходился по душе Мстиславу другой племянник, Даниил Волынский, отданный ему на воспитание после смерти брата Романа. Тоже молод, тоже горяч, но и разумен и скромен в меру. А как сражался он третьего дня, как хватко рубился с татарами! Да, увлекся, увяз в битве – не приди Мстислав с ратниками на помощь, наверняка бы погиб – однако, когда положение стало отчаянным, не раздумывая повернул коня. В суматохе всеобщего бегства Мстислав потерял его из виду, их пути разошлись, и теперь остается лишь уповать, что племянник скрылся от погони целым и невредимым. Даст Бог, свидятся еще.

– Клянусь, я насажу голову Сабудая на копье! – Святослав грозит кулаком кметам, будто это они помешали ему расправиться с татарским ханом, пока была возможность. – Я потопчусь на его жирном брюхе!

Изяслав хлопает брата по плечу. Смеются. Отводит взгляд Мстислав Ярославич. На своем веку немало видывал он пьяного бахвальства, но всякий раз становится тошно. Небо с расплесканными по нему звездами – куда более приятное зрелище. Звезды не принимают ничьих сторон, одинаково светят и победителям, и побежденным, и гордым, и слабым. Звездам нет никакого дела до поражения, которое принесут домой на своих плечах русичи, и это чуть облегчает ношу.

Князь зевает, торопливо крестит рот. Годы не обманешь – все сложнее и сложнее обходиться без сна. Пожалуй, пора на боковую, хоть немного вздремнуть до рассвета. Хоть немного отдохнуть от жгучего стыда за родичей. Он поднимается, тяжело опираясь на меч.

На мгновение смолкают разговоры, и в наступившей тишине слышен лай собак, которых немало возле лагеря, – с их помощью гонят русичи скот, захваченный в разграбленном перед битвой татарском кочевье. Лают ожесточенно, захлебываясь яростью – так встречают лесного зверя, забравшегося во двор. Так встречают врага.

– Чу! – встревоженно вертит головой воевода. – Что за бесовщина?

– Может, нехристи подобрались? – спрашивает кто-то.

Изяслав снова хохочет.

– Нехристи подобрались, мамочки! – кричит он. Язык плохо слушается, но это с лихвой восполняется напором и лихостью. – Да нужны ли вы нехристям, трусы паршивые! Чуть что – готовы бросить все и бежать прочь. Песий лай пугает вас пуще срама, пуще гнева Божьего! От степняков драпали так, что и стреле не угнаться… А ты, старшой, драпал быстрее всех!

С этими словами хватает Изяслав воеводу за бороду, подтягивает его к себе. Слитный гул множества недовольных голосов проносится по рядам кметов. Воевода, сперва растерявшийся от такой наглости, с размаху бьет молодого князя по лицу. Бьет тяжело, умело. Выпустив бороду, падает на спину Изяслав. Его брат выхватывает из ножен меч.

– А ну! – рявкает Мстислав Ярославич. – Хватит!

Святослав, с трудом удерживаясь на ногах, поворачивается к нему, поднимает оружие, направляет острие на дядю:

– Ты зачем вылез, старик? Ты не отец нам, не хозяин…

– Окстись, дурень, – скрипя зубами, говорит Мстислав Ярославич. – Христа ради, опусти клинок. Не гневи ни Господа, ни соратников своих.

– Соратников? Вот этих бессовестных трусов, любителей половецких баб?

– Замолчи, язык свой пьяный прикуси! Иди проспись. Тебе же лучше будет.

Комок дерна, брошенный кем-то из темноты, попадает Святославу в плечо. Он пошатывается, недоумевающе смотрит на грязь, оставшуюся на рукаве парчовой рубахи.

Лают, лают, лают собаки.

– Ишь, надрываются, – бормочет сивобородый дружинник рядом с Мстиславом Ярославичем. – И вправду что-то неладно.

Святослав поднимает взгляд на кметов, оскаливается.

– Кто? А, сучьи дети! – глаза его белы от ненависти. – Порублю!.. Христом-богом клянусь, порублю! Кто?!

Воевода, подкравшись со спины, хватает его за запястье держащей меч руки. На протяжении нескольких вдохов борются они под одобрительные выкрики дружинников, затем воевода отбирает меч и, толкнув князя в грудь, валит его наземь.

– Так-то, – говорит он, тяжело дыша, глядя на пытающихся подняться Ингваревичей. – Так-то. Неповадно будет честных людей за бороды таскать. Идите спать, отцы. Отдохните от трудов праведных.

Несмотря на все свое раздражение, Мстислав Ярославич не может сдержать улыбку. Знает воевода, как обращаться с разбуянившимся князем, как обратить все в шутку, унять гнев зря оскорбленных кметов. Даст Бог, завтра поутру никто и не вспомнит о произошедшем. То есть вспомнить-то вспомнят, конечно, такое не забывается, но есть надежда, что достанет ума не поминать.

Собаки вокруг лагеря лают, не переставая, – кажется, будто сама ночь огрызается, рычит, рвется в бешенстве с цепей, роняя в траву пену с десятков ощеренных пастей. Воевода подходит к Мстиславу Ярославичу, протягивает Святославов меч:

– Пусть побудет пока у тебя, княже.

– Не держи зла на них. Дело молодое, проспятся, прибегут завтра прощения просить.

– Мне прощения-то не жалко. Да разве ж они передо мной виноваты? Они перед отцом своим виноваты, перед дедами своими. Эх! – воевода машет рукой, замирает, прислушиваясь к непрекращающемуся лаю. – Вон чего творится-то. Надо все-таки осмотреть окрестности, вдруг и в самом деле поганые пожаловали.

– Два дня назад они отстали, – возражает князь. – Тут как стол земля ровная, во все стороны на много верст видать. Не получилось бы у них столько времени незамеченными за нами следовать. Скорее уж, волки в гости наведались.

– Тоже так думаю. Но проверить не мешает.