Всемирная история пиратства - читать онлайн книгу. Автор: Глеб Благовещенский cтр.№ 19

^{Нападение на Портобелло}

Последнее удалось: на солдата напали врасплох; отняли ружье, связали его самого и отвели к Моргану, который со страшными клятвами и угрозами выспросил у него обо всем, что ему было нужно знать. Тогда отправились все к первому форту и незаметно подошли к самым стенам. Пленный солдат от имени Моргана должен был кричать гарнизону, чтобы он сдался немедленно, если не хочет, чтобы всех изрубили в куски. Но эта угроза не произвела ожидаемого действия, гарнизон открыл пальбу и защищался отчаянно.

Однако же форт был скоро взят. Флибустьеры, думая, что для собственной безопасности и для страха другим надо исполнить угрозу, заперли всех пленных солдат в один дом, бросили огонь в пороховой магазин и взорвали форт и весь гарнизон, сами же немедленно пошли к городу. Здесь испуганные жители старались спрятать хоть часть своих богатств и для этого бросали их в колодцы и зарывали в землю. Напрасно губернатор уговаривал их защищаться. Видя, что все усилия его напрасны, он кинулся в другой форт и открыл сильный огонь. Флибустьеры не устрашились и второго штурма, который продолжался с зари до полудня. Во все это время они не подвинулись ни на шаг вперед. Флибустьеры старались калеными ядрами открыть ворота, но и это не удалось, потому что они были почти из цельного железа, притом же осажденные так яростно осыпали их камнями и горшками, наполненными порохом, что всякий, кто подходил к стенам, находил неминуемую смерть. Уже и сам упорный Морган начал сомневаться в успехе, когда вдруг на небольшом форте развился английский флаг. Этот вид воодушевил его и пиратов и внушил им странную, бесчеловечную уловку.

Из ближайших монастырей привели всех монахов и монахинь и срубили двенадцать лестниц такой ширины, что по ним можно было всходить четырем человекам в ряд. Несчастных монахов и монахинь принудили приставить эти лестницы к стенам. Таким образом, они служили защитою флибустьерам, которые подвигались вперед, закрытые ими. Морган думал, что губернатор не осмелится стрелять в своих земляков и притом в духовных, которые тут играли роль совершенно страдательную и, мучимые страхом, кричали во все горло и заклинали его всеми святыми сдать крепость и спасти их от неминуемой гибели. Флибустьеры придали этой сцене еще более ужаса угрозой, которой никогда не произносили напрасно, – изрубить всех до последнего при дальнейшем сопротивлении. Положение осажденных и без того было ужасно, стены, у основания которых уже находились флибустьеры, были невысоки, и батареи открыты, так что пираты, меткие стрелки, не подпускали почти никого безнаказанно к пушкам. Несмотря на все это, никто не хотел слышать о сдаче. Губернатор в особенности был глух ко всем угрозам и к воплям несчастных монастырских обитателей, которых число увеличили еще множеством женщин и детей, приведенных из другой крепости. Не обращая внимания ни на религиозные чувства, ни на чувства человеколюбия, испанский комендант приказал стрелять в пиратов, которые, закрытые живым валом, претерпевали весьма незначительный урон, тогда как монахи, монахини, женщины и дети падали десятками.

Наконец лестницы были приставлены к стенам. Флибустьеры быстро бросились вперед, мигом взбежали на стены и оттуда начали бросать глиняные ядра, наполненные порохом, в испанцев, которые отступали понемногу и защищались уже одними пиками, но все еще не сдавались. Наконец их изрубили всех без исключения.

Этот штурм продолжался от зари до полудня. Между тем флибустьерам оставалось взять еще один форт, хотя не столь значительный, как уже взятый, но защищавший, однако, вход в гавань и потому бывший необходимым для пиратов.

Чтобы не терять понапрасну времени, они предложили губернатору сдаться, обещая даровать жизнь ему и всему гарнизону. Ответом были выстрелы. Нечего было думать долго. Флибустьеры атаковали второй форт подобно первому с саблей в руке, причем взятые в покоренной крепости пушки оказали им весьма важную поддержку. Все офицеры дрались до смерти, солдаты же положили оружие и просили о помиловании. Губернатор кастильянец оборонялся как бешеный и убил несколько врагов. Флибустьеры удивлялись его мужеству и предлагали ему жизнь, но он отказался, несмотря на то что жена и дочь со слезами просили его пощадить себя. Он отвечал: „Лучше хочу умереть с оружием в руках, чем нести голову на плаху“. И он продолжал сражаться как лев, пока не пал смертельно раненый.

Наконец-то Морган овладел обеими крепостями, и совершил это с 400 только флибустьерами и без пушек. Мужчин, женщин и раненых заперли в особые помещения, причем этот варвар сказал в отношении к последним: „Взаимный визг заменит им пластыри и мази для ран“.

Наступила ночь, которую флибустьеры провели в пьянстве и насилиях. Женщинам, которые оказывали сопротивление, грозили немедленной смертью, а тех, которые не сдавались решительно, убивали на месте. На другой день начали искать сокровища, причем множество людей были подвергнуты жесточайшим пыткам и истязаниям: многие умерли на месте.

Морган узнал, что генерал-губернатор, или президент, Панамы дон Хуан-Перес-де-Гусман собирает со всех сторон войска, чтобы задавить его числовым превосходством. Но это нисколько не препятствовало ему действовать по предначертанному плану, тем более что, в крайнем случае, он мог спастись на своих кораблях. На всякий случай, впрочем, он приказал очистить форты и поставить пушки, чтобы иметь защиту, если того потребуют обстоятельства.

Флибустьеры провели две недели в Портобелло, нагружая корабль провиантом и добычей. Они остались бы и долее, если бы своевольная трата и порча жизненных припасов не принудила их убраться, в последнее время они питались большей частью лошадиным и ослиным мясом. Такие обстоятельства были особенно невыгодны для пленных, которым давали только этого мяса и то в незначительном количестве, без хлеба и соли, причем они должны были запивать его водой из луж. Правда, эта скверная вода составляла обыкновенное питье жителей, но они всегда очищали ее – чего теперь не могли сделать. У пиратов также не было другой воды, и это заставило их поторопиться еще более оставить Портобелло.

Однако же перед отъездом Морган имел дерзость отправить двух пленных к панамскому президенту, требуя 100 000 пиастров за выкуп города и угрожая в противном случае сжечь его. Президент еще не собрал всех войск: при нем находилось только 1500 человек. Но он решился не медлить долее и лично отнести ответ, тем более что отряд его был вчетверо сильнее отряда флибустьеров. Флибустьеры, не убоявшись превосходящего числом противника, пошли к нему навстречу и заняли теснину, в которой сами напали на испанцев и отразили их со значительным уроном. Но Гусман не хотел ничего слышать, надеясь на скорое усиление своего войска и на несомненную победу, он отправил к Моргану посланника с требованием, чтобы он немедленно оставил Портобелло, – в противном же случае погибель его и людей его неизбежна. Морган отвечал, что прежде должен получить требуемый выкуп, если же не получит его, то, конечно, уедет, но предварительно сожжет город, разрушит форты и зарежет всех пленников. Этот решительный ответ лишил президента мужества. Он, правда, при первом известии о взятии Портобелло, отправил гонца в Картахену, предписав находившейся там эскадре немедленно выступить и отрезать флибустьеров от моря, между тем как сам нападет на них на сухом пути, но, как обыкновенно водилось у испанцев, эта экспедиция откладывалась со дня на день, и, когда пираты были уже совершенно готовы к отъезду, не было еще никакой надежды, чтобы эскадра прибыла вовремя. При таком положении дел президент Панамы предоставил жителям Портобелло действовать по своему усмотрению, и они немедленно собрали 100 000 пиастров. Сам Гусман, долгое время сражавшийся во Фландрии, начал теперь удивляться флибустьерам, которые в таком малом числе совершили необыкновенные подвиги: без правильной осады и без всяких орудий взяли город, защищаемый двумя фортами и пушками, и не мог понять, какое особенное оружие употребили они при этом. Он отправил к Моргану разные припасы и попросил прислать ему в память образчик его оружия. Морган ласково принял посланного, вручил ему пистолет и несколько маленьких пуль и сказал: „Попроси президента принять это, как маленький образчик того оружия, которым я взял Портобелло, и пусть хранит его в продолжение года. По истечении этого срока обещаю явиться в Панаму и лично показать его употребление“. Президент присоединил к благодарности драгоценный перстень, но, возвратив подарок, велел сказать при этом, что он не имеет недостатка в подобном оружии, впрочем, советует Моргану и его сподвижникам не принимать на себя беспокойства – явиться в Панаму, потому что там ждет его иная встреча, чем в Портобелло. При этом сожалел он, что такие храбрые люди служат не какому-нибудь значительному государю и не выказывают своего достойного удивления мужества и доблести в законной войне.