У вечности глаза жестокие - читать онлайн книгу. Автор: Розалинда Шторм cтр.№ 14

Дарья же глубоко вздохнула и, решившись, задала вопрос. Почему — то сейчас ей был важен ответ именно на него.

— Марьяна, скажи, — она на мгновение, замолчав, собиралась с мыслями. — Объясни, почему Петр сказал, что если до Любимовой первой доберется тварь, то погибнем и мы тоже?

— Попытаюсь объяснить, — кашлянула наставница. — Если провести аналогию, то защитники — это организм человека, хранитель — сердце, меч — голова, лук — легкие. Что будет с организмом, если удалить, например, голову?

Первоцвет невольно подалась вперед.

— Он перестанет функционировать, — опередил ее Вольный.

— Именно, — сгорбилась Марьяна. — Вместе — мы сила, но по отдельности, увы, ничто.

Александр кряхтел от напряжения, у него никак не получалось комфортно устроить покалеченное тело, рядом ворочалась непреходящая в себя Рада.

— Потерпите, ребята! — попросила Кузнецова.

Его же покоробило такое обращение едва знакомой молодой девушки. Какие же они ребята, если даже самая младшая из них выглядела старше наставницы.

— Скоро будем в штабе, наши медики быстро поставят вас на ноги.

— У вас и врачи свои? — оказалось, у его невесты еще оставались силы удивляться.

— Конечно, порой защитники получают специфические ранения, с такими не желательно обращаться в обычную больницу.

— Разве они в курсе происходящего? Я думала, немногие знают.

— Нет, конечно, не в курсе. Просто грамотный договор, плюс высокая зарплата и все довольны, лишние вопросы даже, если и возникают, не задаются.

— Понятно, — кивнула Дарья.

Остаток пути проехали, молча. Попутчики замкнулись в себе, и делиться мыслями с окружающими не спешили. Любимова так и не очнулась.

Александр тоже переваривал свалившуюся на него информацию.

«Быть вместе в болезни и здравии, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит нас» — сейчас эта клятва приобрела особый смысл. Всё вместе: спать, есть, гулять, жить и умирать. Не об этом ли мечтают сентиментальные девицы? Вот только он не девица и не обладал и долей подобной чувствительности.

Желание быть всегда и везде рядом, превращало чувства в одержимость. Невозможность побыть одному хоть сколько-то, выливалось в затяжную депрессию. Совместные друзья, хобби, развлечения — это все замечательно, если в меру. Скандалы, склоки, раздражение, затем охлаждение и неприязнь — последствия чрезмерного злоупотребления. Вольный считал, что каждому человеку необходимо иметь возможность побыть одному. Спокойно подумать, посидеть в тишине, стать самим собой, снять, наконец, все навязанные ему обществом маски.

Александра, и раньше воспринимавшего брак чем-то вроде сотрудничества, такая перспектива раздражала. Пока существовала опасность умереть, он не особо задумывался о будущем, сейчас же мысли то и дело возвращались к рассказу Марка. Вольному было трудно представить, как сложится дальше их непонятное тройственное существование.

А еще он периодически задавался вопросом, а мог бы, зная последствия инициации пожертвовать собой? Тут же с прискорбием отвечал сам себе: нет, не мог. Но и смириться с навязанной ответственностью тоже не хотел.

Возможно, он слишком слаб или же, наоборот, силен, может, его психика нарушена, из-за чего случившееся воспринималось сейчас через призму прошлых ошибок. Вот только мириться с навязанной ответственностью у Александра никак не получалось.

Затормозили, судя по пейзажу, где-то на окраине города или в поселке. Панельные дома отсутствовали, куда ни глянь, просматривались только частные. Невдалеке виднелось поле, чуть правее, лесополоса. Фамильный припарковал машину возле ничем ни примечательного здания, этакого поселкового дома культуры.

Александр разочарованно скривился. Он почему-то ожидал, что штаб загадочных борцов со злом будет выглядеть иначе.

— Не впечатляет? — усмехнулся Фамильный, видя скептическое выражение его лица. — Внутри будет интереснее.

Пока осматривались, Петр помог выбраться из автомобиля Дарье, а после, взяв на руки Раду, подошел к двери. Замок щелкнул практически сразу после того, как он нажал на кнопку домофона, будто их давно уже ждали. Князев занес Любимову внутрь, Дарья, постоянно оглядываясь, тоже переступила порог.

— Прошу, — придерживая дверь, поторопила Марьяна. — Еще немного и передохнете.

Александр зашел, тут же довольные наставники передали их с рук на руки подоспевшим врачам и испарились. Раду сразу уложили на каталку и быстро увезли направо. Дарья со вздохом разместилась в кресле, после чего ее потолкали в том же направлении. Сам Вольный изображать смертельно раненного не захотел, решив пройтись пешком. Один из эскулапов, раздражая близостью, шел рядом, готовый в случае необходимости подхватить.

Пока брел, Вольный глядел по сторонам. Светлые зеленоватые стены и потолок из непонятного материала, более темный пол, на вид, гранитный. Одинаковые деревянные двери кабинетов. И коридоры. Длинные коридоры, словно здание представляло собой огромный лабиринт или муравейник.

Александр старательно запоминал дорогу. И в очередной раз, повернув голову, наткнулся на призрачную мужскую фигуру.

— Марк?! — он вначале не поверил глазам. — Это вы?

Фигура носителя, продолжала двигаться. Сам он не обращал на Вольного никакого внимания.

— Гембел! — уже громче позвал тот, но также бесполезно. — Марк Гембел, да посмотрите же вы на меня!

Вместо носителя, заговорил медик. Подхватил Александра и, насильно усадив в кресло, поспешил за скрывшимися за углом коллегами.

Находясь в некоторой прострации, Вольный безропотно дал завести себя в процедурную, где его тщательно осмотрели. Зашили рану на предплечье, обработали разбитые нос и губы.

Дарье повезло: не найдя ничего серьезного, ей на всякий случай провели МРТ, а потом назначили витамины и смазали ссадины на руках. Больше всего досталось Раде, у той обнаружили сотрясение мозга и множественные колотые раны тела.

Закончив манипуляции, их отвезли в палату на троих, где и уложили в кровати, покормили, и, вколов снотворного, оставили одних.

Не успела закрыться дверь за медсестрой, как в помещение просочилась Марьяна Кузнецова.

— Я ненадолго.

— Проходите, конечно, — Александр привстал с кровати. — Дамы, вы надеюсь не против?

Вопрос остался без ответа, потому как дамы, напичканные по самое не могу лекарством, спали.

— Укладывайся обратно и не поднимайся. Я пришла по поводу Гембела, — наставница присела на стул рядом с его койкой.

— Я вроде бы и не спрашивал, — Александр вопросительно посмотрел на Кузнецову.

— Знаю, — отмахнулась та. — Юрий, медбрат, обеспокоен.