Мой продуктивный мозг. Как я проверила на себе лучшие методики саморазвития и что из этого вышло - читать онлайн книгу. Автор: Кэролайн Уилльямс cтр.№ 58

И это стало еще одним важным выводом, к которому я пришла благодаря миссии по изменению мозга. Есть вещи, которые нельзя просто взять и переделать по-своему. Некоторые люди (например, я) живут с подсознательным фильтром: он постоянно направляет внимание на поиск новых поводов для беспокойства, создавая тем самым в сознании перекошенную версию реальности. И сознанию остается только разбираться с негативом (тревогами, волнениями и напряжением), из которого так сложно выбраться с помощью «правильных мыслей». Мозгу просто недоступна альтернатива — радостный взгляд на жизнь. Это объясняет, почему одними мыслями невозможно вытянуть себя из тревожности или депрессии. Не думайте, что страдающим от этих расстройств людям никогда не приходило в голову взбодриться и перестать волноваться. Просто этого сделать нельзя. А если бы можно было — эти расстройства никого и никогда бы больше не мучили.

Результаты тренинга когнитивных искажений по силе своего эффекта превзошли все мои ожидания. Я знаю, что в научном мире еще решается вопрос о том, готов ли этот тренинг к выпуску в массы, но могу с уверенностью сказать, что мне он помог. Медленно, но верно я перестаю искать неодобрение в лицах окружающих, перестаю замечать вездесущие опасности. Хотя нужно признать, что этот тренинг помогает выработать крайне специфический навык и его противотревожный эффект не распространяется на переживания, связанные с работой или отношениями. Этим неврозам придется подождать, пока подействует тренинг осознанности. И тем не менее удивительно, что кликание по радостным лицам в упражнении на модификацию когнитивных искажений, разработанном Илейн Фокс, действительно сработало. Нужно было всего-то посвятить этому пять минут, сделав перерыв в работе. Более того, когда я начала практиковать нахождение в состоянии спокойной готовности, результаты, можно сказать, выросли вдвое. Я вскоре поняла, что, находясь в состоянии, когда не лезешь из кожи вон, но уделяешь упражнению ровно столько внимания, сколько нужно, находить радостные лица намного легче. Они будто сами выпрыгивали с экрана, мне и смотреть толком не нужно было. Я так много вынесла из этого тренинга, что до сих пор продолжаю каждый день «играть в лица».

И не планирую бросать. Потому что если нам что точно и известно о нейропластичности — так это то, что всегда есть риск вернуться к начальной точке, особенно если ваш мозг предрасположен реагировать определенным образом. Кажется вполне очевидной мысль о том, что люди рождаются с разным строением мозга, которое в чем-то помогает и в чем-то мешает; но почему-то я не думала об этом, пока не рассказала Мартейну, как мало пользы вынесла из тренинга оперативной памяти. «Может, ты просто по-другому устроена?» — предположил он.

Это подводит нас к еще одному аспекту изменения мозга, который часто упускают из виду: нельзя достичь всего, чего хотелось бы. Есть определенные навыки, которые я не освою никогда, сколько бы усилий ни приложила. И (сейчас вы сможете оценить влияние моего опыта медитации) это нормально.

Мартейн согласен: «Мне нравится мысль о расширении человеческих возможностей, но я думаю, что нам нужно реалистично смотреть на биологические ограничения. Ограничивать могут особенности строения мозга или преднастройка нашей нервной системы — в каких-то областях мы можем достичь улучшений, а какие-то навсегда останутся для нас недоступны. Мечтать приятно, но лучше быть реалистами».

К такому же заключению я пришла, когда пыталась развить свои пространственные навыки. За шесть недель, что я носила навигационный ремень и исследовала окрестности, я научилась понимать, где находится север и как ориентироваться по нему в родном городе. Этот опыт, безусловно, помог мне выстроить карту местности, где я живу, а также использовать положение солнца и очертания земли, чтобы лучше ориентироваться. Это я смогла кардинально изменить подход к использованию когнитивных карт в известных мне местах — но изменились ли хоть сколько-нибудь участки моего мозга, ответственные за навигацию?

Честно говоря, я в этом сомневаюсь. Прежде чем я добралась до лаборатории Рассела Эпштейна, я с религиозным фанатизмом неделями носила на себе этот пояс, так что изменения, которые в принципе могли произойти, к тому времени должны были как минимум начать проявляться. И тем не менее в задании, где требовалось создать когнитивную карту окружения с нуля, я показала результаты намного ниже среднего. А часть ответственной за этот навык системы моего мозга вообще предпочла в тот раз не проявлять никакой активности.

А ведь я заподозрила, что какие-то важные части моей навигационной системы попросту не работают как нужно, еще до того, как увидела результаты тестов и снимки мозга. Я буквально чувствовала это, выполняя предложенные задания. Создание и использование ментальных карт казались мне навыком, который я не освою, сколько бы ни тренировалась. Это физически невозможно, как будто мой мозг в принципе неспособен найти ответы на поставленные вопросы, и в конечном итоге всегда приходится гадать.

Было интересно увидеть, что область, ответственная за создание когнитивных карт, на снимке была просто не видна, а гиппокамп был устроен ровно противоположным образом, чем у опытных лондонских таксистов. И хотя в ходе этого исследования мне постоянно повторяли, что невозможно сделать никакие существенные выводы на основании результатов одного человека (потому что слишком велика вероятность влияния случайных событий), все это отлично объясняет и мои лабораторные результаты, и трудности, возникающие в реальной жизни.

Но это вовсе не означает, что описанные проблемы нерешаемы. Одной нейропластичности может быть недостаточно, но нам доподлинно известно, что у мозга есть сверхспособность адаптироваться к чему угодно. А еще он отлично учится и запоминает. Ремень feelSpace никак не повлиял на навигационные способности моего мозга, но он помог правильно выстроить ментальную карту моего района, так что теперь я спокойно могу ею пользоваться. Карта, которую мне удалось составить с помощью ремня, теперь хранится у меня в голове — надеюсь, навсегда. И на самом деле, это отличные новости: ведь можно не менять строение навигационных цепей собственного мозга. Достаточно просто заполнить память нужной информацией — и использовать ее в свое удовольствие. Хотя мне и пришлось вернуть ремень в лабораторию, у меня на связке ключей теперь висит и компас-брелок, так что если моя система ориентировки в пространстве дает сбой, я все равно могу найти дорогу домой. А если погода солнечная, то мне даже не нужно доставать компас из кармана.

Понимание ограничений собственного мозга может помочь обойти существующие преграды. Чтобы решать задачи, которые выходят за рамки наших возможностей, мозг способен использовать различные инструменты — вплоть до информации от нового органа чувств, например ощущающего магнитное поле. Почему же не использовать эту возможность, почему не восполнить то, чего нам недостает? Мне кажется, Мартейн даже лучше сформулировал эту мысль: «Возможно, если бы ты снова сделала снимок мозга, та его часть все равно бы не активировалась — но ведь ты смогла решить вопрос, использовав другие ресурсы для выполнения той же функции. Если у тебя нет числа 5, ты все равно можешь получить его, добавив 1 к 4».