Мой продуктивный мозг. Как я проверила на себе лучшие методики саморазвития и что из этого вышло - читать онлайн книгу. Автор: Кэролайн Уилльямс cтр.№ 50

Вот что я обнаружила на собственном опыте. Амар протестировал меня и заключил, что я отношусь к группе людей с математической тревогой. Он предложил мне пройти недельный курс стимуляции и когнитивной тренировки просто развлечения ради, чтобы посмотреть, повлияет ли это на мое общее отношение к математике или же только на тестовые баллы.

Я пережила уже не одну процедуру электростимуляции, но нервничаю все так же. Теперь я особенно распереживалась, когда Амар сказал, что собирается использовать более мощную и длительную транскраниальную шумовую стимуляцию (ТШЭС).

Хотя ярко-голубая лента, с помощью которой электроды крепятся к моей голове, несколько меня приободрила. Я заметила, что буду похожа на участника группы Dire Straits, и поинтересовалась, знает ли Амар, кто они такие, — учитывая, что он родился через четыре года после выхода их ставшего классикой клипа на песню «Money for nothing», да к тому же вырос в Индии, где о Dire Straits, может, и вовсе не слышали. Но Амар широко улыбнулся и сказал, что, хотя тогда они не были очень популярны в Индии, его родители обожали стадионный рок и он вырос на музыке Брюса Спрингстина и Dire Straits. За разговорами о музыке отцов и предположениями, чем, интересно, сейчас занимается Марк Нопфлер, я узнала другого, намного менее сдержанного Амара.

Потом мы прошли давно знакомую мне рутину с контрольными измерениями: несколько страниц арифметических примеров с нарастающим уровнем сложности, и ни один из них пропускать нельзя. Плюс несколько тестов на вместительность моей оперативной памяти.

И вот он подключил меня к аппарату стимуляции и пустил напряжение.

— Чувствуете, как ваши возможности расширяются? — спросил он.

— Нет. А должна?

— Нет, — таинственно ответил он.

Я приступила к выполнению тестов.

На этот раз стимуляция ощущалась не так, как в Канзасе: не было никакой слабости, гудения в голове — вообще никаких изменений состояния. Может быть, дело в том, что Лила подавляла активность моей фронтальной коры, а Амар, наоборот, стимулировал ее? Возможно, легче заметить, когда мозг теряет способности, чем когда они слегка усиливаются. Но уж точно я не почувствовала никакого прилива гениальности. Тем не менее я быстро втянулась, и как только поняла, что справляюсь с заданиями, в которых нужно ответить, верно или нет простое тождество (например, 9 × 3 = 27), я расслабилась и быстро с ними разделалась. Мне показалось, что выполнять задания проще, если проговаривать результаты вслух, так что, когда Амар вышел из комнаты, я стала тихонько бубнить примеры себе под нос.

То же самое мы повторяли на протяжении еще нескольких дней; а на второй и третий день Амар предложил мне пройти когнитивный тренинг, который использовал в своем последнем эксперименте. Его результаты еще не были опубликованы, но Амар обнаружил определенные изменения математических способностей испытуемых после тренинга. Упражнения оказались довольно веселыми: нужно было притвориться, что я работаю на фабрике по производству роботов, и решать, что делать с очередным сошедшим с конвейера роботом. Если у него сломана рука — нажать левую кнопку; если он красный — правую. Если вокруг робота горит желтый свет, нажимать не нужно ничего. Я поняла, что опять задействуется оперативная память и еще какие-то навыки сознательного контроля, которых мне так не хватало перед бостонскими экспериментами. Даже удивительно, насколько проще мне стало принимать подобные быстрые решения.

Помню, когда я проходила тест с Бетти, мне казалось невозможным поменять свое решение, если рука уже потянулась к какой-то кнопке. Теперь же нет ничего проще. Вряд ли это случайность: ведь почти все, чем я занималась с тех пор, было направлено на развитие функций префронтального контроля головного мозга. И то, как я справилась с заданием с роботами, по-видимому, доказывает, что определенного успеха на этом пути я добилась. А может быть, все дело в стимуляции, которую я в тот день получала через очаровательную резиновую шапочку. Позже я узнала, что за всем, что происходило со мной в тот день, стоит следующая теория: развитие оперативной памяти «переходит в распоряжение» навыку, для которого она в данный момент нужна (например, навыку решения арифметических примеров). Получается, мы снова вернулись к тренировке оперативной памяти, хоть и в формате более интересной игры. Наверное, уже можно не удивляться. Я рассказала Амару, как постоянно сталкивалась с управляющими функциями мозга на своем пути. «Бóльшая часть вашей книги — это и есть управляющие функции», — подтвердил он.

После этого у меня выдался целый свободный вечер в Оксфорде, так что я направилась в один из многочисленных книжных магазинов города в надежде найти хороший справочник по математике. Амар был не в восторге от этой идеи — в эксперимент добавится еще один фактор, на который он не рассчитывал. Но так как наши изыскания все-таки не вписываются в рамки полноценного научного исследования, да и у меня будут всего две тренировочные сессии на фабрике роботов (вместо нескольких недель в полноценном исследовании), он мне уступил. Несколько минут занятий математикой в день вряд ли что-то серьезно изменят. Амар сказал, что иногда изменений не видно даже после нескольких недель тренинга, потому что у некоторых они проявляются только со временем.

Кстати, идея купить справочник посетила меня еще до поездки в Оксфорд. Но, во-первых, мне не хотелось искажать свои исходные результаты, начав тренироваться слишком рано, и, во-вторых, внесло свою лепту мое отвращение к математике. Я пошла в местный книжный магазин, направилась к стеллажу со справочниками, достала книгу по математике для подростков, открыла ее на случайной странице, и… ну, там с таким же успехом могли находиться фотографии разлагающихся трупов. Я буквально отпрянула, запихала книгу обратно на полку и буквально через мгновение уже бежала домой.

В Оксфорде я решила быть к себе добрее и выбрала справочник для подготовки выпускников четвертого курса. И тем же вечером, пока ехала на поезде повидаться с другом в близлежащем городке, я испытала свои силы: один вопрос за другим, никуда не торопясь, каждый раз сверяясь с ответами. Возможно, утренняя чистка что-то изменила в моем мозгу, и, как ни странно, мне понравилось. С каждым правильным решением моя уверенность в себе росла. Я набрала 96 % правильных ответов. Очень даже неплохо.

Через несколько недель Амар прислал результаты эксперимента, согласно которым мои математические навыки действительно улучшились. В контрольных тестах, где мне нужно было пробраться через несколько страниц с задачками на умножение, деление в столбик и т. п., до тренинга я набрала 98 баллов, а после — 106 (рис. 17). Казалось бы, незначительное улучшение — но на Амара оно произвело впечатление: «Твои результаты улучшились на 8,1 %. Это очень ощутимый результат, учитывая, что ты выполнила всего два подхода». Он сказал, что, основываясь на данных других исследований, практический эффект наблюдается уже при улучшении примерно на 2 %.